Формула счастья. Часть 41. Молитва матери

Иллюстрация - икона св.мученицы Аллы.
 
Продолжение.
 
Начало: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12. Часть 13 Часть 14 Часть 15, Часть 16, Часть 17, Часть 18, Часть 19, Часть 20, Часть 21, Часть 22, Часть 23, Часть 24, Часть 25, Часть 26, Часть 27, Часть 28, Часть 29, Часть 30, Часть 31, Часть 32, Часть 33, Часть 34, Часть 35, Часть 36, Часть 37, Часть 38, Часть 39, Часть 40
 
На следующее утро Марго пошла в храм. Заказала сорокоуст о здравии рабы Божией Марии. Позже она призналась, что была предательская мысль потратить эти деньги на хозяйственные нужды, как было запланировано раньше. Время было у нас в материальном смысле непростое - с тех пор, как я ушел в прежней работы, с которой меня не хотели отпускать, сначала уговаривая и обещая золотые горы, а потом угрожая поспособствовать тому, чтобы я никуда на нормальное место не устроился: "Побегаешь, поголодаешь и обратно приползешь". Ведь люди, с которыми я связался, действовали по принципу: "вход - рубль, выход - два". И они были уверены, что материально можно привязать кого угодно. Я решил эту проблему просто: пошел работать... дворником в ЖЭК! Ну-ка, попробуйте мне теперь "испортить жизнь"! Такая работа имела и другие преимущества - с трех часов я был дома, и мог себе позволить потратить достаточно времени на воспитание дочери - как раз в том возрасте, когда закладываются основные моральные ценности, а отцовское внимание чаще всего ограничивается воскресным походом в зоопарк. Но мы считали, что правильные жизненные установки, полученные в раннем возрасте, во-время сказанные слова, во-время увиденные примеры поступков гораздо важнее памперсов и чупа-чупсов. Конечно, мы здорово потеряли в деньгах, но несчастным никто себя не чувствовал. Марго, с семнадцати лет привыкшая рассчитывать только на себя, умела очень экономно вести семейный бюджет. Обойдя весь рынок, она находила то, что ей нужно, по самой низкой цене. Ее потрясающие кулинарные навыки и творческий подход позволяли нам не только нормально питаться, но и принимать гостей.
 
Через некоторое время в городе завершилось "перераспределение собственности", мелкие полукриминальные структуры были поглощены более крупными, мой бывший шеф потерял былой авторитет... Но все это было потом. А на тот момент я просто радовался свободе. Радовался, что не приходится каждый день лавировать между подлостью и попыткой сохранить шаткое равновесие. Когда откровенная подлость стала неизбежной, тогда я и ушел. Т
 
Так вот, к чему я все это... в общем, это были те самые времена, когда нам приходилось считать каждую копейку, причем не фигурально. И последние несколько десяток в кармане, когда до зарплаты три дня, очень даже имели значение. Сомнения Марго были вполне понятны.
 
- Но потом я опомнилась: там человек умирает, а я думаю о стиральном порошке!
 
Об этих муках выбора я узнал уже вечером и поспешил образовать Марго, что мы даже без стирального порошка на эти три дня не останемся, потому что как раз только что мне вернули долг, на который я сегодня не рассчитывал.
 
Думаю, не нужно объяснять, что звонить Коганам мы не решались, и что звонка от них ждали с тревогой. Руфь позвонила только через три дня. Ее голос был очень напряжен. Чувствовалась очень сильная эмоция, готовая вырваться наружу, но подавляемая усилием воли. Я не понял, что это за эмоция, и приготовился к худшему... И вдруг я услышал шепот... такой, какой бывает, когда от сильной простуды пропадает голос:
 
- Это Маша... мне горло трубкой поцарапали, пока трудно говорить...
 
Марго внимательно ловит малейшие оттенки моих интонаций - о чем разговор, ей не слышно. И когда я восклицаю: "Маша! Ты?!", лицо ее озаряется торжествующей улыбкой:
 
- Жива?! Слава Богу!
 
На проводе снова появляется Руфь и, не в силах уже сдержать бьющую через край радость, сбивчиво рассказывает, как все было. Я жестом подзываю Марго и немного поворачиваю телефонную трубку так, чтобы можно было слушать вдвоем. Потом эта история была повторена множество раз и Георгием Исааковичем, и прочими свидетелями событий.
 
Двое суток Маша лежала в коме на приборах. Когда у нее в третий раз наступила клиническая смерть, реанимационные мероприятия не увенчались успехом. По прошествии "контрольного времени",Ю после которого попытка возвращения пациента к жизни считается невозможной и... ненужной, поскольку отмирают важнейшие участки мозга, вызвали с третьего этажа анестезиолога, чтобы она официально подтвердила смерть пациентки и отключила приборы. Терять больного - всегда тяжело. Особенно молодого. Хотя, конечно, радужных иллюзий по поводу Маши у врачей не было с самого начала. Они понимали, что финал будет трагичен, и выполняли свою работу скорее для очистки совести. Они потом говорили, что даже теоретического шанса спасти девушку, в принципе, не было. Приборы не отключали лишь потому, что по закону так положено.
 
Когда уже ничем нельзя было помочь, медики вышли покурить и придти в себя, оставив мертвое тело в помещении реанимации. Анестезиологу молча указали: туда. Позже эта женщина (убежденная атеистка и чуждая всякой мистики) призналась, что сама чуть не окочурилась, когда дверь открылась, и ей навстречу вышла завернутая в пеленку Маша, волоча за собой капельницы... Шепотом попросила пить и спросила, где папа.
 
Вся больница по собственному выражению врачей "стояла на ушах". Никто не понимал, как такое могло произойти. Маша не просто сама воскресла из состояния клинической смерти, вышла из комы и встала на ноги, но она была практически здорова! Все внутренние органы функционировали, и Машу по ее настоятельной просьбе и желанию родителей отпустили домой по подписке. Дальнейшее обследование и результаты анализов подтвердили, что Маша действительно в полном порядке!
 
Через несколько дней горло зажило и Маша разговаривала уже нормально. Я сразу с удивлением заметил, как изменился ее голос. Он стал как-то... устойчивее, что ли! Спокойнее, основательнее... Она звонила, чтобы поблагодарить:
 
- Мама говорит, вы за меня молились. Спасибо. Можно, я Маргарите тоже спасибо скажу?
 
- Можно, можно! - кричит Марго, - И пусть как только поправится, приезжает к нам в гости с мамой или Симой! Я тут нашла, где дешево можно хорошие сливки купить, сделаю офигительный тортик!
 
Тортик-тортиком, а у нас есть еще одно важное дело. Оказывается, Руфь, когда молилась за Машу три дня и три ночи (то есть, тысячи раз просто повторяла подряд тексты "Отче Наш" и "Богородице Дево", которые я ей продиктовал - это единственное, что я смог вспомнить наизусть в два часа ночи), дала обет: если Маша выживет, Руфь примет Крещение. А теперь что-то ее не пускает... Да и вообще находится куча всяких веских аргументов, чтобы отложить исполнение обета на "когда-нибудь потом".
 
Мы с Марго не сговариваясь заявляем, что такими вещами не шутят, и что раз обещала, надо исполнять. Нет, Руфь больше не сомневается в том, что Бог есть, и в том, что раз помог Он ей через Православные молитвы, то, конечно, и место ее в Православной Церкви. Но... непреодолимый страх не позволяет ей приблизиться к "русскому храму". Она готова пойти против всех родственников, против всего клана, она готова к непониманию и осуждению. А вот как ее примут в Церкви?
 
Мы уже успели нахвататься цитат, и тут же выпаливаем, что у Бога нет ни эллина, ни иудея, что перед Ним все равны, и что национальность не имеет никакого значения. К тому же, и Сам Иисус Христос в земном воплощении, и уж тем более, Божия Матерь - сами евреи, так что вряд ли они отнесутся к Руфи плохо!
 
Руфь уже и сама запуталась, чего она боится. Ей сегодня приснился страшный сон, как она идет в храм, а ее по дороге толпа забивает камнями... В общем, Руфь согласна креститься только в одном случае: если мы с Марго будем ее крестными! Мне это кажется немножко странным - мы и по возрасту намного младше, и сами еще неофиты... Какие из нас духовные наставники? Максимум, что можем рассказать, это в какой стаканчик свечку втыкать и во сколько литургия начинается! Так это ей любая свечница расскажет. Но мы понимаем: Руфи нужно сопровождение. Она не может заставить себя в одиночку переступить порог церкви...
 
Решено креститься в маленькой церкви - той, куда я зашел впервые. В будний день. Там народу не так много, а главное, Крещение происходит в отдельном пределе - его от входа не видно. А то у Руфи страх перед открывающимися внезапно дверями: мало ли, кто это вошел? Руфь вцепляется в нас мертвой хваткой... Мы приходим чуть пораньше - как раз заканчивается служба. В краткой проповеди священник упоминает о том, что нынче - день памяти святой мученицы Аллы. И поздравляет именинниц.
 
Затем начинается Таинство Крещения. Руфь, как во сне, выполняет указания священника. Хорошо, что мы предупредили ее, как надо одеться, чтобы не возникло проблем при совершении обряда... Потому что ей и так все время кажется, что ее или сейчас выгонят, или что-то случится - землетрясение, например, или ее сейчас прямо на месте разразит громом... И, когда батюшка, вычитав умиротворяющим голосом установленные молитвы, останавливается перед ней и вопрошает:
 
- Имя?
 
Руфь, заикаясь и едва не падая в обморок, выдыхает:
 
- А... А... Алла!
 
- Крещается раба Божия Алла во имя Отца и Сына и Святаго Духа...
 
Так Руфь стала Аллой.
 
В течение трех дней после Крещения можно причащаться без исповеди. Мы понимали, что готовиться к первой исповеди Руфь будет годами и никогда не сочтет, что готова, поэтому надо было обязательно успеть в эти три дня. В храме, где мы крестились, литургии в эти дни не было. Поэтому мы пошли в другой - большой и светлый. Увидев огромное пространство, заполненное людьми, Руфь тут же прилипла к стеночке... Уже вынесли чашу и люди начали подходить по одному, выстраиваться в цепочку... Я увидел в глазах Руфи тот же ужас, что заставил ее отпрыгнуть от двери стоматологического кабинета. Я понимал, что все срывается - ее никакими силами невозможно вытащить из темного угла. Она не пойдет на открытое освещенное пространство... И тут меня осенило!
 
- Руфь, посмотри, ВСЕ пошли туда, ты ОДНА сейчас останешься у стеночки, и все будут смотреть только на ТЕБЯ! Ты что, хочешь привлечь к себе максимум внимания? Может, лучше пойти, КАК ВСЕ? Смотри, что делают впереди тебя - и делай так же!
 
О, чудо! Сработало! Руфь моментально сложила руки на груди и быстренько присоединилась к очереди...
 
Конечно, я немножечко соврал... Не все в этот день причащались, вдоль стен стояло достаточно прихожан и они бы там остались, и на Руфь никто не обратил бы внимания. Но я очень надеюсь, что Бог простит мне эту ложь, ведь я действовал с самыми добрыми намерениями, действовал тем способом, который был мне знаком и понятен. А до других способов я еще "не дорос".
 
С Машей они к нам в гости заехали один раз, а потом уже приезжала только Руфь. Потому что Маша после своего чудесного исцеления по выражению Руфи "ушла в затвор". То есть, с весны до поздней осени жила на даче - в обществе одного только Цезаря. С соседями не общалась, работала в огороде с утра до вечера. А в плохую погоду читала по книжке молитвенное правило перед маленьким киотом, который Руфь соорудила ей за печкой во времянке (вешать иконы в новом доме на видном месте Георгий Исаакович не позволил, да и Сима была не в восторге от "нового увлечения" мамы и сестры).
 
Вскоре трудами Маши на даче у Коганов распустились такие роскошные розы, а грядки были так ухожены, что со всего садоводства приходили смотреть и спрашивать советов. Но Маша, несмотря на то, что была со всеми вежлива и приветлива, снискала репутацию нелюдимой и замкнутой скромницы. Потому что в разговоры вступала неохотно, а на вопрос, как ей удается вырастить такое великолепие, отвечала сдержанно: "Ничего я такого не делаю особенного. Поливаю, подрезаю, так же, как все. Наверное, саженцы хорошие попадаются".
 
После выхода из комы у Маши совершенно прекратились маниакальные приступы. Вскоре ей отменили медикаментозное лечение. А через два года, после повторного обследования и энцефалограммы врачи были вынуждены констатировать, что произошло еще одно чудо: поврежденный участок мозга почти полностью восстановился. Еще через два месяца Маша прошла ВТЭК, ей сняли диагноз и признали полностью здоровой и дееспособной. Радостной неожиданностью оказалось и заключение гинекологов: репродуктивные органы значительно изменились. Не исключена возможность забеременеть и выносить ребенка. И общее состояние здоровья вполне позволяет ей рожать.
 
Узнав об этом, мы стали просить всех своих православных друзей молиться о личном счастье Маши.
 

(Продолжение следует: http://www.myjulia.ru/article/441691/)