Формула счастья. Часть 10. Вечер воспоминаний.

Продолжение
Начало тут: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8. Часть 9.
 
От Маши не удается добиться ничего вразумительного, она только плачет. Значит, все-таки придется ставить родителей в известность, пока это не сделали представители мед.учреждения. Эх, надо было ее - сразу в платную! Хотя не факт, что это бы что-то изменило.Увы, для официальных лиц я не являюсь законным представителем интересов Маши. А делать что-то надо, ведь ясно одно - с Машей что-то не так.
 
Я бы предпочел решить этот вопрос с Георгием Исааковичем, но Маша умоляюще смотрит на меня, чуть не на колени падает: "Если надо обязательно кому-то говорить, то только маме!" Маме, так маме...
 
Напрасно я боялся сердечных приступов. Руфь Моисеевна вовсе не шокирована, не испугана. Она просто очень расстроена и разочарована. но создается впечатление, что не удивлена. Только печально смотрит огромными влажными глазами и шепчет с укором:
 
- Ты же мне обещал! Ну, куда вам сейчас дети?
 
Она права.Куда мне сейчас два ребенка? Да и вообще, интересненько, блин... У меня крутится в голове сакраментальный вопрос к Маше.
 
Когда Руфь Моисеевна скрывается за дверью с табличкой "гинеколог", Маша начинает вертеться, как на иголках. То вжимается в кресло, то отворачивается к окошку, нервно сглатывая слюну. Она ждет этого вопроса. Ждет и боится. Но я не собираюсь задавать его сейчас. Сначала надо точно узнать, что мы имеем в условиях задачи.
 
Руфь Моисеевна вновь появляется на пороге. На ее лице отражена целая гамма противоречивых чувств - это и боль, и горечь, и смущение, и... явное облегчение!
 
Беременности нет. И это хорошо, потому что Маше нельзя рожать ни сейчас, ни через год... и неизвестно, когда будет можно. Слишком слабое здоровье. Нет, никакой конкретной болезни, но очень низкий гемоглобин, давление прыгает, вообще девочка очень слабенькая. Ей надо больше бывать на воздухе, вести активный образ жизни, принимать витамины, общеукрепляющие препараты, соблюдать режим и... обязательно заниматься физкультурой! Да, бассейн - очень хороший вариант. Задержка была скорее всего вызвана общим снижением тонуса и, как следствие - гормональные сбои.
 
Руфь Моисеевна снова чувствует себя виноватой - вот, мол, какая Маша оказалась "некачественная". Она - ну точь-в-точь, как сама Маша - ждет моей реакции на известие и боится, что "приговор окажется слишком суровым".
 
- Ты, наверное, жалеешь уже, что связался с Машей? Ты... это... если хочешь вернуть ее обратно...
 
Маша вцепляется в мой локоть мертвой хваткой, как утопающий в горло спасателя.
 
Пытаюсь втолковать теще, что мы, во-первых, все равно не планировали в ближайшие годы заводить потомство - Маше надо закончить образование, повзрослеть, окрепнуть, да и мне... доделать кое-какие свои дела, не очень совместимые с родительскими хлопотами. Но это неважно. Главное сейчас - это здоровье Маши. Вопрос не в том, сможет ли она рожать, а что с ней вообще происходит, и как это лечить.
 
Руфь Моисеевна все больше расслабляется. По-окончании моей речи лицо ее приобретает то характерное выражение, которое ни с чем не спутаешь, его сущность лучше всего определяет фраза: "Ф-фу! ПРОНЕСЛО!"
 
После этого я окончательно убеждаюсь, что она что-то скрывает. Причем что-то на ее взгляд очень серьезное. И страшно боится разоблачения. Я почти на сто процентов уверен, что ее "страшная тайна" вовсе не так страшна, как ей кажется. Но неразгаданные загадки всегда были моей слабостью!
 
Решено немедленно устроить "маленький семейный фуршет" по поводу того, что все вопросы решены, все обошлось и все снова будут счастливы. Я бы не сказал, что все вопросы решены... Но пусть пока будет так.
 
У Симы сегодня тренировка допоздна, и она остается ночевать у бабушки. Георгий Исаакович, как всегда, на работе. Нас встречает только Цезарь, вскочивший при нашем появлении и моментально занявший свой тушей все свободное пространство прихожей. Маша от усталости, перенесенных волнений, валерьянки и чая с мятой ("Ну, еще один глоточек! За папу, за маму, за Симу...") засыпает в комнате. А мы с Руфью Моисеевной сидим на кухне с бутылочкой ликера и пирожными.
 
Спиртное помогает Руфи немного снять напряжение, и я начинаю незаметно заруливать в интересующее меня русло, при этом стараясь особенно не выказывать любопытства, чтобы не спугнуть.
 
- Машенька в детстве часто болела... Это все я, я виновата! Я - плохая мать!
 
- Да перестаньте себя винить! В чем Ваша вина, если ребенок болеет?
 
- Я старалась... Но знаешь, мы ведь не всегда были хорошо обеспечены... Когда Гоша работал машинистом в метро, а я - учительницей в школе... и нам даже жить было негде. Комната в студенческом общежитии - ты же понимаешь! Машеньку часто оставляли с бабушкой... А бабушка тоже работала - перепоручала соседке. Маша часто простужалась. А один раз напилась чернил! Мы так перепугались! Потом уже, когда Сима родилась, нам дали квартиру... Не эту, конечно. Эту уж потом купили...
 
Бутылка "Вана-Таллин" почти опустела. Руфь чувствовала себя все свободнее, увлекаясь собственным рассказом. Я старался быть хорошим слушателем - не перебивать, не докучать расспросами, лишь иногда вставляя сочувственные замечания:
 
- Да, представляю, как вам было трудно! Еще и с двумя детьми.
 
- Очень трудно! Гоша начинал бизнес с нуля... Ни стартового капитала, ничего! Он рискнул всем - уволился из Метрополитена, продал оставшуюся от отца машину, и они с другом пополам арендовали сначала маленькую кладовку под склад... Продавали товар чуть ли не на барахолке! Прошло два года, прежде чем они смогли открыть первый настоящий магазин. А все это время - с хлеба на воду перебивались... Симочка-то совсем крошка была, ничего не помнит. А мы с Гошей тогда по ночам подрабатывали - ходили подметать рынок. А Маше врали, что идем в кино...
 
Да, я уже заметил, что врать - это у них семейное...
 
- Я все-таки поражаюсь Вашей храбрости, Руфь Моисеевна! Как Вы отпустили Машу жить практически с незнакомым человеком? Как смогли серьезно и с уважением отнестись к ее чувствам, не осудить... Это просто героический поступок для матери!
 
- Ох... да как я могу осуждать Машу? Я ж сама в молодости - та еще штучка была! В какие только истории ни влипала... И Гоша точно так же вытащил меня из реки с крокодилами. Я и в студенческие стройотряды ездила, и с геологами, где только ни болталась! Молодая была, глупая... Один раз чуть не погибла - тонула в болоте... чудом выползла! Двое суток плутала в тайге, пока не наткнулась на охотничью деревушку. А потом... Был у меня такой период в жизни, что и жить-то не хотелось... Черная полоса. И была я - как потерявшаяся кошка... Ехала куда-то в автобусе, тут Гоша со мной и познакомился. Говорит: "Девушка, а куда Вы едете?" А я говорю: "Никуда". А он: "Давайте тогда сейчас выйдем вместе и пойдем есть мороженое!" И взял меня за руку... С тех пор и не отпускает...
 
Я понимающе киваю и улыбаюсь: мол, хорошо, что все хорошо кончается.
 
- Так вот, когда Маша убежала, - продолжает Руфь Моисеевна, - Я поняла, что это - расплата за мою молодость... Я ведь тоже из дома убегала! Правда, в восемнадцать... но тоже не лучше. Начиталась книжек, и пошла искать свою "землю Санникова"! Если бы не мама, а потом - Гоша, не знаю, где бы я сейчас была... сдохла бы под забором!
 
Руфь Моисеевна шлепает по клеенке последней выпитой рюмочкой. а затем, подперев кулачком щеку и взмахнув длиннющими ресницами над большими грустными и безнадежно-наивными глазами, резюмирует:
 
- Ты меня теперь презираешь. Да?
 
- За что? За романтику и приключения или за то, что из дома сбежали?
 
- Ну... и за то, что в автобусе с мужчинами знакомлюсь... и сразу иду, куда позвали.
 
Я расхохотался.
 
- Так ведь если бы тогда не пошли с ним, ничего этого бы (я обвел руками кухонные стены) не было бы! Ни Маши, ни Симы... Я так думаю: вся наша жизнь - цепь случайностей. Самых разных. События, люди, ситуации складываются, как в калейдоскопе, в разные причудливые узоры. А мы можем или, встряхнув, разрушить картину, или добавить пару черточек, передвинуть пару стеклышек... И, глядишь, уже что-то осмысленное получилось! А Вы, наверное, придерживаетесь теории "преступление и наказание"? Мол, стукнул кого-то по лбу - тебя обязательно тоже за это стукнут? Или в Бога верите?
 
- Нет... мама в синагогу ходит иногда, а я... ну, я же образованный человек! - она снисходительно усмехается. - Нет, я тут как-то и библию читала, и поняла, что это просто история народа израильского, и ничего больше... Но что в жизни все не просто так - в это верю. Вот и Маша тебя не просто так встретила. Только... - Руфь Моисеевна вдруг схватила меня за руки и умоляюще заглянула в глаза, - Ты не бросай ее, ладно? Она так любит тебя, так любит... Я тоже в этом возрасте была дурочкой... а потом вот... ничего, образовалось все. Теперь свое прошлое вспоминать стыдно.
 
Нет, блин... Что-то главное она мне не рассказала. Что-то в ее воспоминаниях не стыкуется... Почти два с половиной часа я слушал повесть о ее похождениях в тайге, о влюбленностях в каких-то козлов, о том, как один из них и вовсе устроил ей "веселую жизнь", пытаясь препятствовать свадьбе с Гошей:
 
- Представляешь, мы уже подали заявление, а этот... негодяй отобрал у меня паспорт и говорит: "Найду похожую на тебя, распишусь с ней по твоему паспорту, и ты вообще никогда ни за кого замуж не выйдешь! Раз не мне, так и никому не достанешься!" Я так перепугалась, и единственное, на что смогла его уговорить - это сжечь мой паспорт. И мы его вместе сожгли в печке... Потом, пока паспорт восстанавливали, в ЗАГСе все сроки прошли... я совсем отчаялась. Подумала - прОклятая я, наверное... И вдруг Гоша заезжает за мной к бабушке в деревню: "Бежим скорее, я договорился!" И я, как была, в трениках и свитере - с ним в ЗАГС! Представляешь, невеста в тренировочных штанах и резиновых сапогах? И расписали нас тихонечко, без помпы. Зато и без очереди. А свадьбу для родственников уже потом сыграли.
 
Да нет, вроде, все складно... Наивная романтичная девочка, вдохновленная идеей комсомольских строек, отправляется за тридевять земель на поиски счастья и великий свершений... Розовые мечты быстренько разбиваются о грубую реальность. Девочка по уши окунается в дерьмо и теряет интерес к жизни. Потом - появляется рыцарь на белом... автобусе, который выхватывает красавицу из пучины, когда она уже пускает пузыри, помышляя о бессмысленности бытия. Но прошлая жизнь не отпускает. Появляется злодей: "Так не доставайся же ты никому!" Счастье принцессы под угрозой. Но все заканчивается хорошо, молодые снова вместе, живут-поживают и добра наживают в прямом и переносном смысле... Глупая девочка, хлебнув горя и образумившись, благодарит судьбу и мужа за чудесное спасение, рожает ему детей и превращается в добропорядочную мать семейства...
 
Но меня не покидает ощущение, что в ее воспоминаниях есть какие-то "подводные камни", которые заставляют ее даже при ослабленном алкоголем самоконтроле резко останавливаться перед "опасными местами" и менять направление, обходя коварные рифы.
 
(Продолжение: http://www.myjulia.ru/article/427054/)