Спасение утопающего

В нашей переполненной школе, где я училась с 5го по 8 класс, занятия проводились в две смены. Училась тогда классе в 5-6м. Зима в вятском крае морозная. Треснет да вереснет. Снег выпадал в октябре и лежал иногда до первомайских демонстраций. В тот день было шесть уроков, до восьми часов вечера, вышла из теплой школы, трясусь и от холода и от страха. Жила я дальше всех, хоть и по главной улице города - по Советской, но в самом начале. И домой вечером всегда боялась ходить. Потому что Зимовка, где мы жили, была отрезана от основной части города Спировкой - маленькой речушкой.
 
И проходить эти темные, тупиковые места, как в колее, было страшно. С одной стороны высоченный забор цеха ширпотреба от меховой фабрики, а с другой дома с глухими воротами. Если кто накинется, так и не убежишь никуда.
 
Мороз к вечеру вовсю крепчает, руки так замерзли, что едва портфель держат. Прошла 12-ю столовую, где в дни получек черно от мужиков, соображающих на троих, отсюда началось самое страшное место на пути к дому. Света нет ни от одного фонаря, только окнами где-нигде дорогу подсвечивает. Прошла деловой двор, когда-то, до революции, принадлежавший мужскому монастырю, съехала по трапику к вонючему ручью, что протекал, извиваясь через огороды людей, уже подошла по тротуарам к мостику через Спировку и слышу то ли подвывание, то ли мычание. Не могу понять, что это - в темноте плохо видно.
 
Страшно, вокруг ни души, но пошла на звук. Потому что вроде человеческий голос. Пригляделась, а там внизу кто-то свалился мешком под мост и на карачках на льдине сидит, руками упершись в воду и потихоньку скатывается туда. Как его под мост занесло, можно только предполагать. Но почему на льдине оказался? Видно кто-то его сопнул с моста, запнув очень далеко. А может он, сам скатился и, стараясь вылезть, потерял направление движения. Хорошо - речка обмелела зимой, он мог дна со льдины рукой достать, значит не утонет. Другое плохо, что мороз стоит такой, дышать больно. А у него руки в воде и, наверное, уже давно. Старался сопротивляться съезжанию в воду. Должна бы в это время Спировка быть полностью покрыта льдом, как в далеком детстве, да выбросы в речку отходов с мясокомбината и от вонючего ручейка, что истекал из банного отстойника, сделали речку незамерзающей.
 
Что делать? У него мочи уж нет звуки подавать. Только мычание. Язык вовсе задубел - то ли от принятого горячительного напитка, то ли от мороза. Казалось бы вымерзнуть водочка должна, протрезветь бы надо, а не тут-то было. Человекоподобное недвижимое существо на краю полыньи. Кое-как за ноги выволокла я его из воды. Оказалось, что этот мычащий папанинец, застрявший на льдине, сосед из нового дома Городилов. Дотащила до мостика, а наверх поднять не могу. Не больно и увесист был, да и росту невеликого, а промок, все на нем колом топорщится, ухватить сложно. Сам на ногах совершенно не стоит. Он совсем задубел, а у меня худосочной (на то время) сил негде взять - ни за шиворот вытащить, ни подсадить. И оставить тоже не могу - хоть и алкаш, а жалко, с утра-то человеком был, не могу позволить человеку замерзнуть. Пока я возилась с ним, рабочие с "Металлиста" домой начали идти. Это значит, что уже десять часов. Дело к ночи.
 
Одного прошу -"Нет" -, и отмахивается, стараясь поскорее проскочить, другого попросила - то же самое твердое "Нет. И не проси".
 
Думаю, буду с ними миндальничать, буду вежливой - пройдут и не помогут. Как тогда? Сама я с ним не управлюсь. Место там к ночи достаточно безлюдное- окраина. Только рабочие с мебельной и «Металлиста» да мы, кто живет на Зимовке, ходили пОпоздну. Все уже прошли. Ночь вызвездила черно-синий полог. Далекие звезды равнодушно-холодно подмигивают со своей небесной высоты. «Взялась за гуж, то тащи, хоть тресни!»
 
Разозлилась я и от мужичьей упёртой черствости и от собственной бессилёшности. Думаю- встану так, что не пропущу никого, пока не помогут! Там мостик шириной в 2,5 человека. Увидела идут, влезла на тротуары, прошу:
 
-Помогите мужика поднять, пожалуйста.
-Некогда нам. Сама волоки.
-Смогла бы, дак не просила, - перегородила дорогу, не пропускаю, пригляделась попристальнее, а среди них Лёля Загарских - они с сестрой Тамарой у нас лет десять назад на квартире жили, когда мы совсем маленькими были. Начала взывать к совести.
-Дядя Лёля, помоги хоть ты. Ведь он - человек, собаку и то жалеют. Чо ж вы все носы-то от него воротите!?? Сами такими же два раза на месяц бываете! Как получка, так и пьяными табунами кучкуетесь! Хорошо ли будет, когда вот так, как этот, завалитесь под мост, да там и окочуритесь, только потому, что никто не захотел в пьянчуге человека увидеть?
-Танька, ты ле чо? Нашто он тебе?
-Дядь Лёль, он наш новый сосед - прошу, - вы мне его только вытяните наверх, я уж как-то доволоку его. Замерзнет ведь на смерть!
Вытащили мужики, а он ни стоять, ни сидеть уже не может. Как тюлька дров. Одубел от мороза.
 
Я смотрю, пока они его на мосточки заволакивали, вроде помягче стали, оставила им портфель в залог, прошу их поддержать Городилова, чтобы снова не свалился вниз, бегом кинулась к дяде Лёле Платунову за санями. Он ближе всех нас к Спировке - на угорчике - жил. Не хотел давать, нашто, да пошто, я уж чуть не взревела, какие все непрошибаемые! Пока я тут с ним торгуюсь, да выпрашиваю сани, там мужикам надоест полутрупик караулить и что я тогда делать буду?! Про жену городиловскую я на то время как-то вовсе и не подумала. Несусь под горку с санями, погрузили на них то, что человеком родилось лет 27-30 назад. Дядя Лёля Загарских говорит:
 
-Давайте, парни, нА гору-то поможем затащить, она ведь не управится. Силёшек-то в ней нисколь нет.
 
Дай Бог ему или здоровья, или доброй памяти и царствия небесного. Я вся из сил выбилась, пока до моста тянула то, что в приличное время соседом звалось. Что там меня было в 12-13 лет в то голодное послехрущевское время, где и душонка держалась? Мы все на подножном корме жили - картошка, капуста, грибы - много сил не накопишь. Они втроем еле заволокли на горку, потому что "потерпевший крушение" то на один бок завалится, то на другой. Дорожки дальше тоже не ахти пошли - кочковатые, да с катушками-ледянками. Проехали мы около нашего дома, я быстренько закинула портфель в ограду, Тузик и гавкнуть не успел.
 
Приволокли. Семья Городиловых жила на 2м этаже. Мужики еле затянули его кто за руки, кто за ноги - волоком наверх. Я стучусь к Симе -его жене в дверь:
 
-Откройте, это Таня, соседка из углового дома, мы вам тут мужа привезли, он под мостом чуть не околел.
 
Она фурией вылетела, чуть дверь с петель не слетела, как начала орать! Это понятно - кому в радость с двумя малышами на руках, видеть алконавта в непотребном виде. От злости она как начала его пинать и за несколько ощутимых пинков он кубарем, под ее проклятия, покатился вниз по лестнице.
 
-Боже мой! Тётя Сима, ему же больно, он же хребет может переломить! Вы бы хоть пожалели наш труд, что мы его на эту крутую лестницу заволакивали! Если он замерзнет, я на Вас в милицию заявлю, что намеренно угробили своего мужа! Совести у Вас нет, мы сколько усилий приложили, чтобы затащить ваше городиловское бревно по крутым ступеням!
 
Ушли мы. Я вся растроенная, в растрёпанных чувствах, чуть не плачу, поволокла тяжелые чугунные сани до Алексея Платунова, а мужики пошли домой потихоньку матерясь, что я, пигалица, их втравила в это дело.
 
Пришла домой, уж скоро одиннадцать ночи, подобрала портфель, Тузик им поиграл, или под мостом снегу в него набралось, но тетрадки намокли, пришлось некоторые переписывать. Сижу на печи - реву, что Сима такая бессовестная- взяла при нас спустила своего алкаша колесом вниз. Все наши усилия насмарку. Папа с мамой ругают:
 
-Нечего под мостки-то нос свой длинный совать, шла бы путем, без оглядок по сторонам, не волочила бы пьянчуг! Давно бы дома на печке грелась! (Я так озябла, что посинела и рук не чуяла!)
- Без моей помощи завтра бы труп под мостом обнаружили! Тогда не надо было учить помогать всем!
- Зря-то чо помогать! Ты его сегодня спасла, а завтра, когда он снова налопается, тебя рядом не будет. И замёрзнет, как собака.
 
Ан, нет! Не зря! Позже папа мне сказал, что Городилов пить бросил. Не зря я его из-под мостика выволокла и спасла! И от смерти и от пристрастия. В самом прямом смысле. Я не помню точно, но он, по-моему, что-то отморозил и, видимо, перепугался, что в следующий раз помощь во время просто не окажут. Да и Симины пинки тоже подействовали. Она его часто лупила. Злобненькая дамочка была. Может такой и надо быть с пьянчугой? Именно этот случай его - тихого смирного мужичонку, работавшего грузчиком на какой-то базе, заставил одуматься. Папа с ним разговаривал, настыдил, рассказал ему всю его эпопею, что если бы не я - он бы просто вмерз в лед. Никто бы не вытянул его.
 
-Ты бы девке-то хоть шоколадку купил, она ведь от смерти тебя спасла, сама вся перемерзла и надсадилась, таскаясь с тобой. Что было недалеко от истины. Живот и спина потом болели.
 
Шоколадки я так и не получила. Да я ее и не ждала. Забыла от этом случае. Сколько их таких в жизни случилось... Но что-то мне о нем напомнило и все в памяти всплыло так, как будто это все вчера было...