Мальчик и... еще мальчик

Начало в статье "Страшный сын" : http://www.myjulia.ru/article/456137/#com3095697
 
«Они сошлись.
Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой…»
(А. Пушкин «Евгений Онегин»)
 
Помните, как сыновья Новосельцева покрасили зеленой краской кошку, пока Анатолий Ефремович ходил в гости к Калугиной? И похорошевшая Мымра воскликнула: «Едемте же скорей спасать кошку!» В этот момент меня всегда пронизывала острая жалость не к несчастной животинке, а к отцу «мальчика и… еще мальчика».
 
Двадцать пять лет назад мне казалось, что сыновей у нас с мужем не двое, а, по меньшей мере, пятеро! Мои сорванцы были одновременно везде – бегающие, орущие, дерущиеся, сносящие все на своем пути мальчишки заполонили нашу трехкомнатную квартиру, превращая ее то в поле сражения, то в автомобильную трассу, то в прерию, населенную храбрыми индейцами и коварными бледнолицыми…
 
Младший наследник появился на свет через десять с половиной месяцев после Антона – того самого «страшного» сына. Ну да, элементарное несоблюдение «техники безопасности» в якобы «безопасный» период… Я узнала о беременности слишком поздно, и – запаниковала. Второй ребенок? Какой ужас! Я и с одним еле управляюсь… Втихаря поднимала в доме все, вплоть до тяжеленного «Горизонта». Безрезультатно - слава те, Господи… Зато Дмитрий родился богатырем, попутно едва не отправив меня на тот свет – и было за что… Должно быть, чувство вины перед упрямцем, вцепившимся в жизнь своими еще не выросшими зубами, наложилось в моей душе на проснувшийся материнский инстинкт, который – увы! - не разбудило рождение Антошки, и я страстно влюбилась в младшего сына. Улыбчивый младенец с ямочками на розовых щечках, радостно пялящийся на мир круглыми глазенками, покорил меня с полувзгляда. Только тогда я и стала, наверное, матерью…
 
Наши сыновья росли настолько разными – и внешне, и характерами, и вкусами, и замашками, что все - и мы с мужем в первую очередь! - изумлялись. Старший, Антон, всегда был на редкость серьезен, рассудителен до занудства и чертовски самостоятелен. Он презрительно кривился на сюсюканье и тормошение взрослых, считая это посягательством на его личность, и не терпел никакого панибратства. Младший рос совершено другим - ласковым, улыбчивым, игривым «симпапулькой», обожающим тисканье, жмяканье и поцелуи. Он вообще был больше похож на девочку, о которой я грезила с тех пор, как смирилась с неизбежностью «многодетности» нашей семьи.
 
…Утро выходного дня четверть века тому назад начиналось примерно так: после тихого царапанья в дверь на пороге нашей спальни возникал застегнутый на все пуговицы трехлетний Антон и голосом домовенка Кузи из мультика начинал нудеть:
 
- Ну вот, всё спят (целуются, хохочут)… Дети голодные, пироги не пЕчены, колбасы в доме нет… Просил рубашку погладить, и то не сделали. Родители называются…
 
Мы с мужем корчились от смеха. Следом за старшим, шлепая босиком по полу, с визгом и смехом в комнату врывался Димыш и тут же нырял к нам под одеяло…
 
Хорошо помню наш семейный поход в лес, когда мальчишкам исполнилось около пяти и четырех соответственно. Дима вприпрыжку скакал по тропинке впереди честнОй компании и радостно восклицал:
 
- Ух ты! Вот это здорово! А что это? Ой, какая птица! А это съедобное? Можно я вон туда побегу?
 
Антон обреченно тащился позади процессии и, как обычно, тоном зануды–учительницы, высказывал свои претензии:
 
- Ну и зачем вы потащили детей в этот ужасный лес? Крапива щиплется, ветки колются, комары кусаются. Ничего тут не растет, все ягоды давно уже пособирали… Я домой хочу. С ума сошли - на траве обедать? Стоило за этим в такую даль тащиться…
 
Зануда занудой, но когда дело касалось придумывания шалостей и опасных игр, котелок у Антона варил круглосуточно. Честно говоря, я по сию пору вспоминаю то время с содроганием… Конечно, я старалась не оставлять мальчишек одних, но иногда положение становилось безвыходным – элементарная покупка продуктов в начале девяностых представляла собой непростую задачу. К возвращению из магазина меня обычно ждал какой-нибудь сюрприз – к примеру, разрисованные фломастерами обои или вымазанный смолой единственный ковер, по которому братцы – кролики покатались на трехколесном велосипеде. Были пакости и посерьезнее: запуск с лоджии горящих самолетиков (как потом оказалось - соседи этажом ниже на балконе хранили в канистрах бензин), попытка самостоятельно пожарить сырники, разобранный на запчасти магнитофон, вызов пожарных ради «проверки их боеготовности»…
 

 
При «разборе полетов» Дима, хлопая длинными ресницами, пускал из невинных глаз прозрачную слезу, а Антон, гордо расправив узенькие плечики, молчал как Марат Казей на допросе… Влетало, естественно, старшему – младший «ангелочек» не вызывал ни малейших подозрений.
 
Единственное, чего никогда не удавалось «страшному» брату, так это подбить Димыша на поездки с ним по городу - уж и не знаю почему… То ли неинтересно младшему все это было, то ли он родителей больше боялся, то ли отдохнуть от брательника хотел в его отсутствие…
 

 
Чем старше становились ребята, тем хуже делались между ними отношения – слишком уж они были разными, наши мальчишки… Собственно, вариантов было всего два: если братья не дрались и не пакостничали, то находились в состоянии «холодной войны» и молчаливого противостояния. Дима, как человек эмоциональный, всегда легко шел на любые контакты, и лет с двух стал проявлять большой интерес к девочкам… Причем влюблялся он обычно «вусмерть» и, как правило, готов был тотчас жениться на своей избраннице. В три года младший сын сообщил мне, что уже окончательно определился с выбором невесты.
 
- Чем же она так хороша? - поинтересовалась я.
- Ну, Оля такая вся… пушистенькая! - ответил юный ловелас.
- Как это - «пушистенькая»? - не поняла я.
- Ну, у нее волосы пушистые, бантик пушистый, кофточка такая пушистая… И вся она такая…мяконькая, ее хочется погладить, как котенка.
 
Вот так-то… А то сейчас некоторым девицам кажется, что все мужики исключительно на кости бросаются.
 
Дальше – больше. В шесть лет, по дороге из школы, Дмитрий огорошил меня заявлением:
 
- Сегодня Верка дала мне все доказательства любви…
 
- Чё она тебе дала? – поперхнулась я от неожиданности.
 
- Понимаешь, мам, когда нас ставили парами на ритмике, Верка сказала, что она ни за что не будет танцевать с Сашкой Бодренковым. И с Лешкой не будет. А только со мной! Вот, – гордо объяснил мне сын.
 
- Аааа… Ну, тогда понятно, - расслабилась я.
 
- А еще Верка рассказала мне, как становятся мужем и женой, - продолжал беседу на животрепещущую тему Дима.
 
- Ну и как? – снова напряглась я.
- Ну, это очень просто, - просветил меня «жених», - Верка должна надеть белое платье, потом мы сядем в машину с ленточками и три раза объедем вокруг Круглой площади. Да, еще у костра постоять нужно! Вот. И тогда мы с Веркой станем мужем и женой!
 
- А дальше что?
 
- А потом мы приедем домой и будем спать в одной кровати, как вы с папой…
 
- Понимаешь, сын, - перешла я на менторский тон, - Женитьба – это очень ответственный для мужчины шаг. Сначала нужно подумать, чем ты будешь кормить свою семью…
 
- А я уже подумал! – перебил меня Димыш, - Ты пирогов побольше напечешь, а я ими жену накормлю. Верка пироги любит, я у нее спрашивал…
 
Забегая вперед, скажу, что Дмитрий до сей поры - в свои двадцать шесть - не может определиться с выбором невесты, хотя опыт у него в этой области немалый, а «зануда» Антон женился четыре года назад, сейчас ждет вторую дочку.
 
Так на чем я остановилась? Ах да – отношения между сыновьями… Мальчишки до такой степени не ладили между собой, что мы расселили их по разным комнатам. Бабушки возмущались и протестовали:
 
- Вы ДОЛЖНЫ заставить мальчишек жить дружно! Они ДОЛЖНЫ дружить!
 
- Они никому ничего НЕ ДОЛЖНЫ, - отвечали мы. - Придет время, сами все поймут и, даст Бог, подружаться…
 

 
Антон, который практически сам научился читать в три с половиной года, с шести лет пошел в гимназию. Учился легко, вот только с поведением были определенные проблемы… Что, честно говоря, нас с мужем не сильно напрягало – не больно-то нам хотелось, чтобы сын превратился в этакого замороченного «ботаника». В школу к нему я в основном ходила на торжественные собрания, где «страшному» сыну вручали грамоты за победы на различных олимпиадах. С девятого класса Антон поступил в физмат лицей при БГУ, потом – бюджетное отделение физфака университета…
 
С Димой все было совершенно иначе. На вопрос: «Ты сделал уроки?» у нашего «жизнерадостного балбеса» было всего два ответа: «ничего не задали» и «все сделал». И то, и другое было враньем, как вы понимаете… Тем не менее за счет своего обаяния и доброжелательности Дима долго держался в «хорошистах», но - к вящему сожалению отпрыска - в девятом классе его ямочки на щеках и располагающая улыбка почему-то перестали вызывать у учителей умиление. Дима ушел в полиграфический колледж, потом собирался послужить Отчизне, но не прошел медкомиссию и пошел работать печатником. На мой нудеж о необходимости высшего образования младший отвечал: «Мне ЭТО не надо!»
 
- Н у как- же так, - пыталась урезонить я сына, - Дед у тебя - ученый, доктор наук. Тетка – кандидат наук, советник Президента. Мы с отцом тоже с «вышкой»…
 
- Вы хотите, чтобы я занимал в институте чужое место и занимался не своим делом? - вопрошал наш, в общем-то неглупый, красавЕц. – Или вы считаете, что счастливы только люди с высшим образованием?
 
Впрочем, два года на заочном отделении Дима из уважения к нам отмучался. Потом все равно бросил…
 
Отношения между нашими сыновьями начали меняться где-то после восемнадцати – когда они оба начали страстно мечтать об автомобилях и пошли на курсы вождения. Дима приобрел свою первую машину в кредит, когда ему было двадцать лет – он готов был работать без выходных и отпусков лишь бы сесть за СОБСТВЕННЫЙ руль. Антон, будучи студентом дневного отделения, только облизывался, глядя на брата, и просил у того разрешения «порулить».
 
Окончательный перелом и разрушение «берлинской стены» отчуждения между мальчишками произошли в ту ужасную пору, когда старший попал в кардиологию с осложнением после гриппа. Это было серьезное испытание «братских чувств», которое младший выдержал с честью… На дорогие лекарства и взятки врачам требовались немалые средства и Дмитрий, понимая, что речь идет о жизни и смерти брата, отдавал нам все заработанные им деньги, оставляя себе минимум на бензин и сигареты.
 
Сейчас наших сыновей связывает крепкая мужская дружба, которую, хочется верить, уже ничто не сможет сломать.
 
А я изучаю «Методику раннего развития детей» Масару Ибука, чтобы опробовать ее на «девочке и… еще девочке» - на своих внучках.
 
И… пробую писать детские сказки.
 

 
На фото - Дмитрий, Аня(невестка), Антон, 2007 г., свадьба Антона и Анюты