Мамочка

- Я знаю. Я в курсе дела. Отчет о продаже за прошлый месяц. Обеспечение? Нет, это уже другое. Коэффициент слишком высок. Нет. Нет же.
- Да убери ты этот свой чертов мобильник и поговори уже со мной! – закричала в негодовании Марина, выхватив из руки подруги телефон.

Лена тут же кинулась к подруге за своим телефоном, но у нее так и не получилось забрать его обратно. После нескольких безуспешных попыток вернуть свой телефон она уставилась на подругу своими огромными серо-голубыми глазами, в которых читалась досада.

- Ты что творишь? У меня был серьезный разговор! Верни телефон.
- У тебя всегда серьезный разговор! Можно хоть на минутку отвлечься от своей глупой работы и обратить внимание на свою подругу? Я тут сижу, между прочим.
- Она не глупая. Между прочим, я зарабатываю очень даже неплохо. Когда это я не обращала на тебя внимания? Вот, мы сидим, разговариваем.
- Нет. Это я сижу, терпеливо слушая, как ты разговариваешь с кем-то со своей дурацкой работы. А мне уже надо Леву забирать из садика. Ты когда жить-то начнешь? Когда очнешься?
- А я что сейчас делаю? – спросила раздраженно Лена.
- Ты, как заведенные часы. Работа, работа, работа. А в твоем возрасте уже о муже и детях подумать надо.

После этих слов Лена тут же вскочила с дивана и, размахивая руками, стала в очередной раз рассказывать Марине о том, как она довольна своей жизнью и как долго она стремилась к тому, что у нее сейчас есть. Типичная карьеристка. В школе отличница, золотая медалистка, умница, папина гордость и надежда, выпускница университета с красным дипломом. Лене всегда все удавалось. По крайней мере, ей всегда так казалось. С юности Лена мечтала о независимой, свободной жизни, далекой от той, в которой ей пришлось родиться. И Лена добилась своего, стала превосходным экономистом, зарабатывала неплохо, жила вдали от родителей. Большой город со своими жестокими законами оказался ее родственной душой. Она редко наведывалась к своим родителям в родной городок, в котором чувствовала себя запертой в клетке. И даже когда это случалось, Лена чувствовала, что задыхается там и мечтала вырваться, вернуться обратно в бесконечный поток людей, машин и идей.

- Ты как моя мать, ей Богу. Какие дети?! Ты о чем говоришь? Памперсы, пеленки, каши, не спать по ночам, как ты, и вечно ждать мужа с работы. Я что, идиотка, чтобы все это делать? Я прекрасно живу. У меня все есть! И я всем довольна! И менять свою жизнь я не собираюсь. И хватит уже об этом! Поедем, что ли, за твоим бандитом в сад?

Лена была за рулем, когда вдруг на миг замерла и, ударив себя по голове, выругалась.
- Да что случилось? – вскрикнула встревоженно Марина, уставившись на растерявшуюся подругу.
- Блин. Я забыла! – закричала Лена с досадой.
- О чем ты забыла!
- О сестре!
- О сестре?
- Да. Она же, - Лена посмотрела на часы и еще раз громко выругалась, - Она же наверняка уже здесь в городе. Она говорила, что приедет к четырём. Ладно. Ладно. Я щас позвоню тете Любе, соседке своей, попрошу ее дать сестре ключ от квартиры. Не будет же она меня ждать три часа на лестничной площадке, да еще с малой!

Лена достала мобильник и принялась звонить соседке, которой оставляла свой запасной ключ на всякий случай. Соседка пообещала, что, как только появится Ленина сестра, так сразу же даст ей ключ.

- Сестра приехала, что ли?
- Да. Приехала с малой. Ей всего восемнадцать, а она уже успела ребенка завести, выйти замуж и стать женой уголовника? Теперь ты понимаешь, почему меня к родным не тянет?
- Ы-Ы-Ы?
- А вот так. Мало того, что отец девчонки на двадцать лет старше моей сестры, так он в тюрьму за убийство попал. Напился, мерзавец, и зарезал своего собутыльника. Честно говоря, я не хотела, чтобы она приезжала, да еще с ребенком, мне ее стало жаль. Сама еще ребенок, жизнь свою испоганила, дурочка.

Марина заметила, как у Лены навернулись слезы на глаза, когда она рассказывала о младшей сестре. Должно быть, не так уж и равнодушна Ленка к своим родным, как она пытается всем показать. Марина хорошо знала о том, что внутри этой холодной, расчетливой, прагматичной женщины, не признающей ничего, кроме времени и работы, было уязвимое, ранимое сердце, которое она так старательно прятала от всех. Лена редко говорила о своих чувствах, и еще реже она выражала их. Лена часто думала о том, когда она такой стала, когда превратилась в стальную женщину с железным характером. Наверное, тогда, когда в девятнадцать лет парень, за которого она собиралась замуж, женился на единственной дочери директора двух кондитерских фабрик в городе. Тогда у нее появилась стойкая неприязнь к браку, хотя спустя много лет, пару раз встречалась с женатыми мужчинами.

2.

Лена открыла дверь своим ключом и, разувшись, направилась в гостиную с огромным плюшевым медвежонком в руках. Годовалой девочке он обязательно должен был понравиться. Так сказала Марина, а Марина знает толк в детских игрушках. Собственно, она и заставила Лену купить плюшевого медведя. Тишина, царившая в квартире, насторожила и удивила Лену.

- Маша? Маш, ты где? Вы что, спите? – воскликнула Маша, заходя в комнату.

На диване, раскинув ручки и ножки, в легкой кофте и розовых штанишках сладко сопел ребенок. А в доме стояла странная тишина. Лена покинула гостиную и пошла в ванную, думая, что Маша наверняка сейчас там: купается, пользуясь моментом, пока спит ее дочка. Но Маши в ванной не оказалось, равно как и во всех остальных комнатах. Никаких вещей младшей сестры не обнаружилось в квартире, кроме детской курточки, пустой бутылочки и пары подгузников, валявшихся на столе. В душу Лены закрался страх. Она дрожащими руками принялась набирать номер сестры. Абонент временно недоступен.

Лена побежала обратно в гостиную и еще раз взглянула на спящую на диване девочку с длинными-длинными темными ресницами и кудрявыми волосами. Лена, сидя напротив ребенка и нервно крутя в руке телефон, думала о том, что Маша, скорее всего, пошла в магазин за продуктами, которых Ленин холодильник уже давно в глаза не видел. Вскоре проснулась девочка и принялась громко реветь.

- Алло, Мариш! – закричала Лена, когда Марина, наконец, подняла трубку.
- Что? Что ты кричишь? Я не глухая!
- Мариш, у меня тут проблема.
- Какая проблема?
- Маленькая, кудрявая и очень плаксивая, громкоголосая, писающая проблема.
- Ыыы?
- Машки нет, а ее ребенок здесь.
- В смысле?
- В прямом. Я пришла домой, на диване спала девчонка, а Машки не было. Думала, что она в ванной. А там ее нет. Нет, понимаешь?
- Подожди, ты весь дом обыскала?
- Шутишь? У меня вообще-то не замок. Свои скромные три комнаты я точно обыскала, и там сестры точно нет. Ну, куда она могла пойти? И почему ее так долго нет? Блин! А ко мне вечером Борька приедет.
- Она, наверное, в магазине. Скоро вернется.
- Да час уже прошел, а ее нет. Мариша, да она смылась. Оставила мне мелкую и смылась. И трубку не берет. Вот тварь малолетняя!
- Так, успокойся. Она наверняка объявится. Куда ж она денется, годовалая же дочь все-таки.

Лена жалобно заныла и бросила трубку. А девочка все так же рыдала на диване. Лена взяла стакан, налила туда воды и отнесла ее в гостиную. Спустя секунду, содержание стакана оказалось пролитым на ребенка, и тот заорал еще сильнее.
- Да что такое? Пить не хочешь? Может, есть хочешь? Орать перестань, ладно? Слушать уже сил нет. Дай-ка я тебя вытру.

Лена, одной рукой качая все еще плачущего ребенка, другой искала в справочнике номер родителей. Часы показывали без десяти двенадцать. У Лены от бесконечного детского крика чудовищно болела голова, ей пришлось отменить свидание с Борисом. Как только гудки прекратились, и в трубке раздался сонный голос Лениной матери, та громко закричала:
- Мама!
- Лена? Что случилось? Почему звонишь так поздно?
- Почему ты трубку не берешь, мама?
- Не слышала, а что стряслось-то?
- Маша пропала. Меня дома не было, когда она приехала, я была занята и попросила соседку дать ей ключи от квартиры, чтобы она не стояла на площадке.
Вернулась домой, а тут девчонка спит, а Машки нет. Ее до сих пор нет, мам!
- И что? И что ты предлагаешь мне делать? Посмотри, сколько времени?
- Мама, ты меня слышишь? Твоя дочь пропала, а точнее, как я уже поняла, она сбежала, бросив своего малолетнего ребенка.
- Вернется, куда денется. Все, я отключаюсь.
- Мама, подожди.
- Чего еще?
- Да как ты можешь быть такой? Я тебе говорю, что твоя дочь пропала.
- И что, не в первый раз. Говорю ж, вернется.
- А что мне с малой прикажешь делать?
- Что, что, меняй подгузники, корми кашей и пей ей колыбельную. Тебе уже пора научиться.
- Ну, уж нет. Заберите мелкую немедленно, слышите? Это ваша внучка или моя? Утром прямиком садитесь в чертов самолет, прилетаете и быстро забираете девчонку к себе.

Женщина хихикнула, отчего Лена пришла в бешенство.
- Мы с отцом больше ничего не желаем слышать ни о Маше, ни о ребенке. Она перестала быть нашей дочерью, когда связалась с уголовником, алкашом и испортила себе жизнь. Так пусть теперь папаша позаботится о девчонке. И не смей привозить ее сюда, все равно на улицу выставлю. Так и знай, не нужна она нам. Сказала и все! И повторять я больше не буду. Маша мне больше не дочь!
Когда женщина бросила трубку, Лена громко выругалась. В последние несколько часов только это спасало ее и успокаивало.

Лена пристально посмотрела на девочку, сидевшую на ее коленях, и сказала:
- И что мне теперь с этим делать?

3.

- Марина, эта девчонка с ума меня сведет. Она есть отказывается. И постоянно орет. О боже!!! Орет, орет и орет. Я всю ночь глаз не сомкнула. Она никогда не спит. И у меня вся квартира воняет. Что б ты задохнулась, сестренка! Ненавижу!
- Успокойся, - сказала Марина, забирая у Елены девочку.

В руках Марины девочка быстро перестала плакать.
- Ее надо покормить. Чем ее кормила?
- Морковью. Я ж на диете!
- Что?
- А что такого?
- Это годовалый ребенок. Ты с ума сошла? Какая морковь? Какая диета!
- Не кричи, она все равно ничего не съела.

После того, как Марина кое-как покормила девочку, они с Леной поехали в ближайший супермаркет, чтобы купить все необходимое для ребенка. Надежда на то, что Маша одумается и вернется, Лену все же не покидала. Она сидела за рулем и краешком глаз наблюдала за тем, как Катя, засыпая, сосала свой большой палец на коленях у Марины. День выдался тяжелый. Пришлось соврать начальству, сказать, что прихватила какую-то инфекцию, и Борька настойчиво просился в гости.
- Ну, все, уложи ее в кровать, ближайшие два часа она будет спать, как убитая. А мне уже пора.
- Спасибо, родная. Что бы я без тебя делала! Ты завтра приедешь и побудешь с малой?
- Не наглей. У меня у самой трое детей, если ты забыла. Сейчас положи ее в кровать, она долго будет спать, вымоталась сегодня, малышка.

Но Марининым словам сбыться не суждено было. Как только Лена захлопнула дверь, Катя проснулась и снова зарыдала.
- Ну, что опять? Пить хочешь? На, держи? Нет? Есть хочешь? Тогда что, черт подери, ты хочешь от меня. Не буду носить на руках. У меня руки отламываются. Спи, давай. Убейте меня кто-нибудь! Снова наложила! Черт!

Лене все же пришлось взять девочку на руки и покачать ее. Только так ребенок успокаивался. Лена раздраженно смотрела в глаза девочке, спокойно лежавшей в ее объятиях и вцепившейся в ее руку и с улыбкой думала о том, какие у ребенка огромные серо-голубые глаза и сосредоточенный, глубокий взгляд. Спустя несколько минут, Елена аккуратно положила заснувшую девочку в кровать и накрыла ее теплым одеялом. Температура в доме показалась ей слишком низкой. Потом она направилась в кухню готовить кашу для ребенка.

- Завтра вечером ты должна быть хорошей девочкой. У меня свидание с Борей. Не порть мне жизнь, договорились, и я не сдам тебя в приют, а подожду твою горе-мамашу. Наберусь терпения и подожду.

В два часа ночи Лену разбудил уже привычный детский плач. Проверив содержимое подгузника и не увидев ничего подозрительного, Лена достала бутылочку с водой.

- Ну что ты хочешь? Что ты ноешь? Пить не хочешь? Есть не хочешь? В чем дело, скажи мне? - говорила Лена, качая ребенка.

Не выдержав, она позвонила Марине, хотя обещала себе этого не делать ночью.

- Что случилось? - пролепетала еще не совсем проснувшаяся Марина.
- Она орет, как резаная.
- Может, мокрая?
- Нет.
- Ты ее кормила?
- Не хочет. Что за фигня. У меня уже терпения не хватает. Утром поеду к маме, оставлю на площадке. Пусть с ребенком делает, что хочет. В конце-концов, не моя дочь!
- Успокойся. У нее наверное живот болит. Я тебе вчера купила лекарство для малышки. Куда ты его дела?
- Я уже совсем ни черта не помню и не соображаю. Откуда я знаю! Ну,все, успокойся, тссс. Не ори. Успокойся. Чтоб я сдохла. О оооооо!
- Дай ей ложечку.
- Черт! А она тогда точно орать перестанет?

В шесть часов утра Лену разбудили детские ручки, копающиеся в ее волосах. Лена открыла глаза и замерла. На ее животе сидела Катька и, играясь с Лениными волосами, бубнила себе что-то под нос. Лена не удержалась от улыбки. Она взяла девочку на руки и впервые за три дня поцеловала ее в розовую щечку.

- Ну все, подлиза, вставай. У нас сегодня много дел. Кстати, надо будет купить Марине ее любимые духи. Сироп оказался волшебный! Ты помнишь про наш уговор? Не капризничаешь, ведешь себя, как воспитанная, хорошая девочка, и я терплю тебя до возвращения твоей мамаши, если она, конечно, вернется. Впрочем, завтра мы уезжаем к твоей бабушке.

Лена вздрогнула от неожиданности, когда в дверь позвонили. Она еще была не готова ко встрече с Борей. После обеда Катя вновь заныла, и пришлось ее успокаивать, а потом укладывать спать. Время пролетело незаметно. Лена судорожно бросила грязный подгузник, валявшийся на полу, в шкаф, закрыла дверь, подбежала к зеркалу, поправила юбку, пригладила волосы и пошла открывать дверь. На пороге стоял Борис в элегантном костюме от Версачи с шикарным букетом алых роз. Лена улыбнулась, поцеловала мужчину и впустила его в квартиру.

- Как ты? Я так хотел тебя увидеть!
- Потихоньку. Спасибо за цветы. Они просто прекрасны. Проходи.
Оглядываясь по сторонам, Боря заметил:
- У тебя тут очень красиво и все со вкусом.
- Приятно, что ты так считаешь. Присаживайся. Я сейчас, на минутку.

Лена торопливо вышла из комнаты и направилась в спальню, чтобы посмотреть, не проснулась ли Катя. А девочка сидела на кровати, скинув одеяло и спросонья протирая глаза.

- Проснулась? Да, не о таком свидании я, конечно, мечтала. Ты ж не будешь здесь сидеть, если я тебя оставлю?

Катя, схватив Лену за руку, тянула ее к себе и бормотала себе что-то под нос на своем детском языке.

- Определенно нет. Ну что ж, племяша, знакомься с будущим, я надеюсь, мужем своей тети.

Лена взяла Катю на руки и вынесла ее из спальни. Борис обомлел от неожиданности, когда увидел Лену с ребенком на руках. Он тут же побледнел и замялся.
- Так ты...Так у тебя дочь есть?
- Вообще-то...
- А я не знал, - перебил ее Борис, вставая.
- Ну, это...
- Послушай, ты мать-одиночка, а мне не нужны лишние хлопоты, проблемы, понимаешь? Я к этому не готов. Мне это не нужно. Ты специально все это подстроила? Лучше я пойду.
- Но...
- Не провожай. Я сам найду выход. И спасибо за ужин.

Лена так и осталась стоять на месте в оцепенении, обескураженная и слишком шокированная, чтобы что-то сказать.

- Вот и кинули твою тетю. Может, так оно и лучше. И как я только могла с ним связаться? Не мужик, а тряпка. Запомни, никогда с такими не встречайся. Вообще ты должна научиться выбирать. Это очень важно. Ты будешь красавицей, как твоя глупая мамаша, только не повторяй ее судьбу. Вот попадется тебе какой-нибудь мерзавец... Да что я несу?! Тебя парни в ближайшие лет десять вряд ли будут интересовать. Пойдем-ка лучше поедим. У меня там для тебя кашка есть.

Когда на часах было без пятнадцати два ночи, Катя все еще сидела на кровати, с интересом изучая Ленины руки. Катя часто держала ее руки, прикладывала их к своему белоснежному личику и засыпала так.

- Спать не собираешься? - спросила Лена, зевая.
А Катя не обращала внимания на тетю.
- Как я вижу, нет. Завтра утром нам рано вставать. Нам к бабушке ехать. Может, все-таки поспим, а?

Лена посадила ребенка на скамейку и, сев на корточки, принялась собирать вещи, выпавшие из сумки. Спустя минуту, она подняла голову, чтобы взглянуть на непривычно спокойно сидящего ребенка и ахнула. На скамейке было пусто. В душу тут же закрался всеобъемлющий страх, у женщины задрожали руки.

- О Боже! Катя! Катюша! О нет, только не это!

Спустя пять минут, Лена подняла на уши всю администрацию вокзала, подключила полицию, но все было тщетно. Ребенка так и не удалось найти. Лена громко рыдала, находясь в объятиях подруги.

- Не плачь. Она найдется! Вот увидишь. Найдется твоя девочка! Не переживай так.
- Как я могу не переживать! А вдруг ее цыгане украли? А вдруг я Катюшу больше никогда не увижу? Я никогда себя за это не прощу. Пожалуйста, пожалуйста, найдись! Найдись, малыш. Я только на секунду наклонилась. Я не знала, что так будет. Я же рядом была. Я просто хотела поднять... Боже!

Катю нашли спустя полчаса. Ее обнаружили в заброшенном подвале неподалеку от вокзала. Она была одна и громко плакала. Когда Лена увидела ребенка на руках у высокого смуглого мужчины в полицейской форме, направляющегося к ней, жизнь ее вновь обрела смысл. Она одновременно плакала навзрыд и смеялась, когда ей отдавали ребенка. Пустота в душе вновь наполнилась тем, что все это время ее переполняло, но было до сих пор не понятно. Лена целовала ребенка в лоб, щеки, губы, ручки, прижимала его к себе крепко-крепко и говорила вслух строчки из молитвы, которой ее научила еще в детстве бабуля.

- Я так люблю тебя! Так люблю! - шептала она, - Ты-все, что у меня есть! Я умру, если с тобой что-то случится. Малыш! Ты моя девочка.

Марина с нежностью смотрела на то, как Лена прижимает к своей груди девочку и улыбалась. Совсем недавно эта женщина готова была убежать от этого ребенка на край света, а сейчас крепко обнимает его.
- Нашла свое счастье? - спросила Марина, гладя девочку по головке.
- Нашла.
- Любишь ее?
- Очень.


- Алло, - тихо сказала Лена, чтобы не разбудить ребенка, лежавшего рядом с ней.
- Лена, Маши больше нет, - раздался хриплый женский голос на другой линии.
- Как это нет? Что? - закричала в шоке Лена, - Ты что такое говоришь, мам?
- Ее нашли мертвой в притоне. Моя девочка не выдержала, она умерла от передозировки наркотиками. Леночка, Маши больше нет! Что ж будет-то? Как же это так!

Лена, рыдая, обнимала проснувшуюся девочку и шептала ей:
- Все будет хорошо. Я никогда тебя не брошу! Я всегда буду рядом. Я буду рядом, обещаю...
А Катя вдруг пробормотала:
- Мама.