Не москвичка.

Спускаясь в метро и оглядывая себя с головы до ног, я всегда облегченно вздыхаю. Мои руки уверенно прикладывают к глазку турникета карточку, и я ловко проскальзываю сквозь узкое пространство, ограниченное двумя своеобразными тумбами, к эскалатору.
Еду.
Когда-то все было совсем иначе.
Этих «когда-то» хватило с лихвой на моем веку. Вспоминая о них, я вновь озираюсь по сторонам и взвешиваю в руке маленькую дамскую сумочку, в которой лишь ключи от квартиры, кошелек и паспорт.


Приехав как-то в Москву с двумя большими сумками и тремя пакетами и насилу отбившись от горластых носильщиков, норовивших протаранить в случае отказа ни в чем не повинных приезжих своими железными тачками, войдя в метро с засаленными дверями, я в растерянности остановилась около железного ряда с сомкнутыми металлическими штуками.
Посмотрев на свои сумки, я подняла голову.
Люди, обходя меня со всех сторон, невозмутимо прикладывали какие-то карточки или просто свои сумки(в которых лежали проездные) к желтым глазкам турникетов и торопливо протискивались меж ними.


Я поплелась к кассе, чувствуя, что мои силы на исходе.
А ведь путь до квартиры, в которую мне предстояло вселиться, еще даже и не начался.
Люди, стоявшие со мной в очереди, думали каждый о своем, иногда недовольно поглядывая на мои сумки, когда я стала по одной перетаскивать их к себе поближе.
Одна женщина брезгливо надула губы, посторонившись меня, как будто я имела вид нечесаной бомжихи.
-Одну поездку, пожалуйста,- выдохнула я в окошко опухшей кассирше.
Возвращаясь к турникету, заново перетащив сумки(я почему-то смертельно боялась, что мои вещи кто-то украдет) я смело приложила карточку, чтобы попытаться пройти.


-Куда?!- раздался сиплый возглас справа от меня. Я почувствовала на своем плече жесткие пальцы и испуганно повернулась.
-Сумки куда тащишь, спрашиваю?- «представилась» блеклая женщина мне,- облаченная в серое обмундирование дежурной по эскалатору и весьма пресытившаяся этой ролью. –Документы покажи.
Я начала что-то вякать про адрес и помощь, которую-де надеюсь от нее получить. Женщина отмела все мои слова одним движением. Она резко мотнула головой.
-Документы!


Я полезла в сумку. Долго в ней рылась. Мозги мои отказывались что-либо соображать, поскольку полтора суток в поезде я не могла спать. В вагоне было ужасно накурено и постоянно туда-сюда бродили какие-то мужики с хмурыми взглядами.
-Отойди от турникета, -устав ждать, рявкнула женщина, оттаскивая меня в сторону и пихая ногой сумки.- ЛюдЯм мешаешь.
Какой-то парень перепрыгнул над турникетом, и злая будочница побежала вслед за ним, матерясь, как последняя торговка рыбой. Вернулась она в подурневшем настроении. Листая странички моего паспорта, зачем-то пригрозила мне вызовом участкового и даже указала мне пальцем на дверь с красной надписью: «милиция».


Я понуро стояла рядом, едва сдерживая приступы рвоты.
Женщина молча открыла какую-то перекладину рядом с будкой и повелела мне с сумками убираться подальше.
Волоча их над многочисленными ступеньками и поминутно подстегиваемая со всех сторон двигающейся толпой, я молила Бога об одном: только бы не упасть в обморок.


Господь, очевидно, слышал мои мольбы и давал мне ясное сознание. Правда в вагоне электрички, не имея возможности сесть и стоя рядом с сумками, я начала понимать, что пытка в виде дороги мне предстоит сегодня долгая , и то, что встречать меня некому, не только пугало меня, но и лишало веры в собственные силы. Мне хотелось, чтобы и метро, и сумки, и эти злые люди исчезли разом куда-нибудь. Мне хотелось закрыть глаза и очутиться в другом месте.
Но Господь по-прежнему давал мне сознание и я, стиснув зубы, волокла сумки уже просто по асфальту, не в силах поднять их вверх. Взмокшее от усилий мое тело очевидно хотело сказать своей хозяйке о ее дурости и покрутить пальцем у виска. Оно в конце пути почти перестало повиноваться. Кнопку вызова лифта я нажимала козырьком от кепки, поскольку руки меня не слушались.


Плача ночью в кровати, я думала о том, что ни одна живая душа не согласилась придти мне на помощь, пока я воевала со своим багажом.
Я помнила каждый пройденный мною метр пути, и готовилась к жизни в Москве, которая проявила себя в полной мере, отбирая у меня время, возможности, лишая шансов и еды.
«Благодаря» Москве, я научилась экономить на еде и понимать, что вечно-серое небо, затянутое плотной пеленой хмурых туч, видело много на своем веку и еще одной НЕ москвичкой, приехавшей ее покорять, его не удивить.