Витамины моего детства

К написанию статьи меня подвигла младшая дочь, вернее, один из ее вопросов. Расскажу по порядку. Заходим в супермаркет, добираемся до отдела овощей-фруктов.
- Мама, что это? – указывает дочь на большой зеленый фрукт.
- Свити, - читаю ценник.
- А он откуда?
- Не знаю, доченька… сейчас вернемся домой, глянем в Интернете, что этот фрукт за «фрукт»!
- А ты что, в детстве его не ела? – не унималась дочь.
После этого я поняла, что по дороге домой нужно подробно рассказать Варваре о витаминах моего детства.

Что из фруктов доезжало в рабочий поселок далекой уральской провинции в восьмидесятых годах прошлого столетия? Яблоки и виноград - в сезон. Нечасто - груши и апельсины. Мандарины в новогодних подарках. Еще реже – обожаемые мною грейпфруты. Если в магазинах появлялись гранаты, это считалось просто сказкой!
Но я сейчас не о фруктах. Мне хочется поведать о тех витаминах, что появлялись не на прилавках магазинов, и даже не в садах и огородах, а на лужайках и в лесу.

Первыми, стоило только пригреть весеннему солнышку, на полянке за домом появлялись «барашки» или первоцветы.

Мы, дети, каждый день бегали смотреть, насколько подросли желтенькие цветочки, и с нетерпением ожидали, когда уже можно будет сорвать пахнущий свежестью стебелек, положить его в рот и жевать медленно, с наслаждением, упиваясь его приятным вкусом. Спустя некоторое время первоцветы разрастались, хотя ребятня ежегодно драла их нещадно целыми охапками и поедала чуть ли не килограммами. Главное – нельзя было давать первоцвету перерасти, иначе стебель становился «деревянным», и есть его было невозможно. Однако мы и в таком случае умудрялись жевать любимые «барашки». Взрослые ласково называли сынков и дочек «телятками» и снисходительно улыбались, видимо, вспоминая свое детство.

Поход в лес за березовым соком был настоящим приключением. Пытаясь подставить открытый рот под бегущую тоненькую струю волшебной влаги, сочащейся из дерева, и присядешь, и снова встанешь, и кружишь возле посудины, уговаривая отца, чтоб он позволил напиться прямо из ранки дерева.

И вот – капля за каплей – березовая водица льется из-под коры, ты зажмуриваешься от непередаваемого удовольствия, и чувствуешь, как сливаешься с талым снегом, красавицей-березой, тугими, набухшими почками деревьев и криками птиц, что приветствуют весну… Разве можно сравнить это священнодейство с обычным приемом воды или пищи? Нет, конечно же!

После того, как сходил последний снег в лесу, можно было отправляться гулять вдоль ручья. Недалеко от колодца, в ольховой рощице росла «заячья капуста» - крохотное растение со светло-зелеными листьями и нежными белыми цветочками.

Позднее я узнала, что это – кислица обыкновенная, но, согласитесь, «заячья капуста» звучит намного интереснее и вкуснее. Мы с подружкой набивали полный рот кислыми трилистниками и жевали, корча смешные рожицы, от чего сами же и покатывались со смеха. Вы пробовали одновременно есть, кривляться и хохотать? Нет? Тогда поверьте на слово: это очень непросто!

Вслед за «заячьей капустой» на полянках в тени деревьев, а затем и в лесу появлялась медуница.

Голубые, синие, фиолетовые, красноватые цветы скромно покачиваются на длинных стеблях, словно маня в глубь соснового бора. Подойдешь, сорвешь медуничку и вдыхаешь в себя ее неповторимый лесной аромат. Очистишь стебель – и в рот. На вкус трава необычна, даже не знаю, с чем и сравнить. Начистишься медуницы за день – домой приходишь с темными пальцами и ладошками, поскольку при длительном соприкосновении трава оставляет на коже след, который не скоро и смоешь. Как говорил отец, все дело в том, что медуница насыщена железом и марганцем. Впрочем, в ту пору нам было все равно, какие химические элементы мы поедаем.

Сосновую кашку детвора любила безумно за яркий насыщенный вкус и характерный смолистый аромат.

Хорошо, если свечи на кончиках сосновых лап едва зародились и совсем зеленые – в таком виде они особенно вкусны. Хуже, если на них начала появляться пыльца – она обволакивала ротовую полость и мешала испытать истинное блаженство. Впрочем, скоро кашка становилась зелеными шишками, которые можно было долго жевать, а потом плеваться друг в друга, пытаясь попасть. Одна беда – платья после попадания зеленой массы ни за что не хотели отстирываться.

Но настоящий праздник наступал в начале июня, когда отец садился на мотоцикл и ехал далеко в лес за кислянкой. Привозил он ее много – целый мешок. Со стебля кислянки, или камузлыка (башкирское название растения) тоже нужно было счищать верхнюю кожицу.

Растение не зря зовется кислянкой: вкус у него соответствующий, особенно ближе к белым (иногда розоватым) корешкам. Сбор камузлыка – дело ответственное: во-первых, растение не должно успеть набрать цвет, во-вторых, рвать лучше невысокие толстенькие стебли, пробуя на ощупь – не пустые ли они. Поедание кислянки можно было сравнить разве что с увлечением семечками: берешь огромную охапку и горсть сахарного песка и идешь на крыльцо или на лавочку у ворот – угощать друзей. Несколько дней питаешься исключительно травой, и родные начинают беспокоиться – не превратилась ли ты в козу. А какие вкусные пирожки с кислянкой! А удивительное варенье нежного изумрудного цвета! Эх!..
К слову, кислянка в нашей местности – трава популярная до сих пор. Как только наступает сезон, ее продают на всех «пятачках» и рынках города. Дети, завидев знакомые «пальмочки» на телегах, немедленно начинают канючить:
- Мама, купи!
А я разве против?
Кстати, «официальное» название кислянки я узнала только сегодня – таран альпийский. Хм, думаю, об этом в нашем районе мало кто догадывается.

На диком щавеле, что рос за огородом, думаю, останавливаться не стоит – его-то все знают. К слову, никому даже в голову не приходило сажать щавель в саду, потому как за околицей его – хоть косой коси.


Лучше я расскажу вам про саранку. Другое ее имя – лилия кудреватая (вернее, ее сибирский подвид), но иначе как саранкой, ее не называют.

Об этом растении мне поведал отец: благодаря луковицам саранки бабушка пополняла рацион семьи в тяжелые военные и послевоенные годы. Луковицы нужно выкапывать до того, как саранка отцветет, в идеале – до того, как будут сформированы бутоны. Единственное «но»: пока растение не зацвело, обнаружить в лесу его проблематично. Луковица прячется довольно глубоко под землей, ее нужно помыть и очистить. Она маслянистая и очень сытная, много не съешь. Вкус на любителя, прямо скажем, но это - настоящее лесное лакомство. Особенно вкусны молодые луковицы – нежные и хрустящие.

В поселке у заборов, под зарослями калины, сирени и черемухи в большом количестве произрастали «пуговки» - еще один «деликатес».

Собирая горстями маленькие «пуговки» и снимая с них листочки, ребятня соревновалась в «снятии урожая» - кто больше наберет. Хорошо помню, что на том месте, где произрастало это растение, любили лежать коровы (видимо, им нравился тенек). Вечером, после того, как скотина уходила на дойку, мы мчались за «пуговками», набивали ими рот, кулаки и карманы. Казалось бы, антисанитария полнейшая, но вот парадокс: что такое дисбактериоз, ни родители наши, ни тем более мы, понятия не имели. Даже банального расстройства желудка не возникало! Вот еще интересный факт: «пуговки» вытаптывались ребятней ежедневно, на них ложились, а затем поддевали копытами коровы и козы, но растение упрямо топорщилось во все стороны полукруглыми листьями, цвело и плодоносило (точнее, обсыпало семенами). Несколько лет назад в родном поселке я решила показать дочерям, что же такое – «пуговки». Не нашла! Нет теперь в том месте ни детворы, ни коров, ни «пуговок».

Кстати, готовя статью, открыла для себя очередное – настоящее – название растения. «Пуговки» оказались просвирником круглолистным.

Не помню, кто первый на нашей улице сказал, что у осоки можно есть корни. В данном случае понятие «можно» равнялось понятию «нужно», поэтому в тот же день вся честная компания отправилась на болотину – пробовать осоку.

Охватывая длинные и шершавые листья руками, мы наматывали на кисть и предплечье, и дергали изо всех сил. Если удавалось – добывали белый корешок, пахнущий тиной, и ели. Что могу сказать? Вкусно!
Однако осока в нашем списке лесных яств появлялась редко – лень было ходить к болотине. Кроме того, она резала руки, точно нож: ранки заживали медленно.

Зато намного чаще, словно из ниоткуда, появлялась сосновая, еловая и пихтовая смола, которую каким-то особенным способом варил отец моей подружки.

Такой натуральной жвачки хватало надолго, она была ароматной и вкусной. Разве сейчас найдешь что-то подобное?

А муравьиный сок, доступный в теплое время года? Чтобы его попробовать, достаточно очистить от кожицы березовую веточку и положить ее на муравейник.

Через несколько минут можно смело слизывать кислющий сок, от одного упоминания о котором, до сих пор, возникает оскомина.

Не подумайте, что мое детство было тяжелым. Оно было очень счастливым. И здоровым. Анемия, авитаминоз и прочие неприятности обходили меня и моих товарищей по играм стороной, несмотря на то, что мы даже не подозревали о существовании бананов, помело, манго, киви, свити и иже с ними. Странно, не правда ли?

(Фото из Интернета)