Сколько стоит смерть?

Этот рассказ не просто случай из журналистской практики, это - частичка из калейдоскопа жизни. Черная частичка.
Сельские мальчишка и девчонка (брат с сестрой) отправились как-то летом "на главную площадь" за мороженым. Предвкушая этакий простецкий момент детского счастья, пересчитывали монетки. И надо же - какое везенье! Накопилось у них не на одно мороженое, а на чупа-чупс, да и на жвачку еще хватит, да еще и останется...
Ларек был один, на самой почти что трассе. Всякие вкусности продавала в нем пухленькая хохотушка тетя Наташа.
- Теть Наташ, здравствуйте! - вразнобой поприветствовали ее ребята. - Нам два мороженых... Пока что.
Это старший брат распорядился. Девчушка хотела было возразить, да братец уже протягивал ей мороженое.
Отошли в сторону, съели. Задумались, что покупать дальше, решили, что по две "чупы". Одну съесть сейчас, другой как раз на обратную дорогу хватит. Снова подошли к заветному окошечку.
Что было дальше - внятно не могли сказать даже свидетели. КАМАЗ, несущийся по трассе, резко свернул и снес ларек вместе с продавщицей, детей и врезался в стену магазина...

***
Сорокалетний Васька перед самым своим освобождением из "мест не столь отдаленных" узнал по "зековскому телеграфу", что зазноба погуливает с другим. Ничего, вот выйдет он, покажет своей сожительнице Наташке, как от "настоящего пацана" хвост на сторону воротить! А пока написал письмецо: люблю, мол, по-прежнему, жди тогда-то! Ехал домой на электричке, предвкушал, как зайдет королем в дом, наестся от пуза (она-то уж ждет, поди, наготовила!), водочки жахнет, а потом уж и поучить уму-разуму можно будет! Ох, как Наташка визжать будет! Как будет в ногах валяться, прощения просить! Уж он-то, Васька, отыграется за все унижения, которые в тюряге вытерпеть пришлось...
...А нет Наташки в доме-то! Ладно, наверное, в магазин, за водочкой побежала! Нашел под ковриком ключ, в дом прошел, холодильник открыл... Однако! Не ждали его тут! Залез в шкаф, там сожительница всегда вино-водочку держала. Хоть это-то есть! Налил стакан, выпил, снова налил, снова выпил... Наташка все не шла, а злость копилась.
- Здорово, вернулся? - послышалось из-за спины. - А я думаю: Наташку-то только что в киоске видел, на рабочем месте, значит, а дверь открыта у ней! Чой-то не то, думаю! А оно - вон оно что, вернулся, значит... Ну-ну...
- Что - ну-ну? Давай, договаривай!
Слово за слово, стаканчик за стаканчиком... Узнал Васька о том, что к Наталье "городской какой-то наезжает". Ничего не видя от ярости, выскочил на трассу, бросился к автозаправке, а там - КАМАЗ без водителя: тот рассчитываться пошел, дверь не закрыл...

***
Я не хотела ехать в эту командировку, редактор настаивал. Согласилась с одним условием: к родителям погибших три дня назад детей не пойду! Сходила в местное отделение милиции, съездила вместе с ними на могилу детей, сфотографировала. С соседями поговорила, собиралась уже в город возвращаться. Да по деревне слухи быстро расходятся; бежит одна женщина ко мне и кричит: "Милк, с тобой Игнатьевна (мать детей) поговорить хочет!". Смотрю - и правда женщина ко мне подходит. Спокойно так, даже как бы с достоинством. Встала передо мной, да как заголосит:
- Ой, милая! Горе-то у меня какое!!! Что ж это деется, а?! Разберитесь там, в городе, КТО МЕНЯ НА СТАРОСТИ ЛЕТ КОРМИТЬ БУДЕТ?!! КТО ЗА ДЕТЕЙ КОМПЕНСАЦИЮ ЗАПЛАТИТ?!!

Я до сих пор не поняла, что это было. Фантастическая жадность ли, чудовищная бесчеловечность, или что-то другое. Но если бы я снова встретила эту, с позволения сказать, мать, я задала бы один-единственный вопрос: а сколько она хотела бы получить за смерть своих детей?