Джорджия

В одной великой стране, которой, правда, уже нет, жила-была свободная, прекрасная Грузия. И служил в погранвойсках той великой страны, о коих помнят лишь зеленопогонники-ветераны, русский солдат Федя. Шел он как-то в почтовый переговорный пункт, что возле ажурного Тбилисского Дворца спорта с гигантским баскетболистом перед фасадом и увидел, как опоясывают летящего в прыжке спортсмена лесами. Для покраски, должно быть.

Вошел солдат в переговорный пункт, попросил соединить с вузом, в который документы отправил и волнуется, почему нет вызова? Экзамены на носу. Выслали, Москва отвечает, должен быть. Требуйте с почты.

- Нэ было, - генецвале, нальник почты Федору, - клянус мамой. Завтра зайди, дорогой, вислали – значит, придет, обязателно!

Но и назавтра та же картина: нет вызова. Лишь с баскетболитом произошла метаморфоза: из летяще-прыгучего стал он вдруг танкообразным чудищем – наварили ему трусы да майку, по чьему-то начальственному наитию, дабы прикрыть каркасную наготу спортсмена.

И в третий день, увы, увы! Нет вызова солдату. Вновь теребит он звонком вуз: без ножа режете, за так губите!

- Да выслан вам вызов, уже как с месяц - ответ.

- По какому же адресу? – Федор уточняет. Диктуйте.

Ну, так и есть, переврали номер части, не проставили пограничный литер «в», и умчал его вызов, неведомо куда…

- Завтра продублируем, - заверяет Москва, сегодня, мол, поздно…

Только что не плачет парень: нынче нужен документ, сейчас. Или никогда. Армейский отпуск оформляется не споро, билет на поезд покупается не вдруг, ход его сверхсуточный не ускоришь. Опаздывает солдат на экзамен. Срывается вуз. Рухают планы. Комкается судьба. Но подходит к солдату генецвале – начальник почты, кладет ему руку на плечо и указует телеграфистке набрать на форменном бланке вызов русскому солдату. Ставит на нем подпись с печатью и – в руки Федору.

- Езжай, учис, дарагой, неси людям факел високого знания, дари его людям, а с ним лубов и радост!

И уже назавтра спешил солдат на вокзал и снова мимо Дворца спорта с ажурным баскетболистом, вновь легким, прыгучим, без танкообразных одежд: хватило-таки у кого-то разума и вкуса вернуть скульптуре ее подлинный, каркасно-парящий вид. И вновь сделать ее свободной и прекрасной.

…Ну, а солдат тот выучился, господа, стал видным мужем науки, пытливым, упорным. И благодарно помнит ту почту, ее генецвале-начальника и верит, что нынешняя Джорджия, как тот баскетболист, сбросив чуждые танкообразные одежды, вновь станет прекрасной и свободной Грузией.