ПОПАДАНИЕ, части 7-10

Рядовой Клава


1943 год. Июнь. 2-й Украинский фронт. Недалеко от передовой.
- Девушка, а девушка? Не скажете, артистки еще не приехали?
- Да вроде как, сказали уже приехали, а вам на что? – Сидящая на патронном ящике девушка в форме рядового Красной Армии лукаво улыбнулась.
- Да больно песни задушевные они поют,- сержант Морковкин озадаченно передвинул пилотку на затылок. Мне как бы поближе к артисткам подобраться. Дело у меня к ним первостепенной важности,
- Ой, да знаю я вас мужчин. Каждый так и норовит с артисткой познакомиться. А, что кроме артисток других женщин нет? – Тут «рядовой» недовольно надула губки.
- Да нет что вы барышня, у меня тут от всего колектива нашего полка письмо главной артистке Клавдии Шульженко. Очень уж ее песни до сердца солдата пробирают. А насчет ... ну вы скажете прямо. У меня дома жена Олеся дожидается и мать, сердце прямо так и болит. Писем давно не получал от них... А вам песни наших артистов нравятся?

- А вам? – Коварно стреляет глазками девушка, при этом поправляя свои роскошные локоны, немного выбившиеся из-за пилотки.
- Ой вы скажете то-же, я когда услыхал:
«Двадцать второго июня
Ровно в четыре часа
Киев бомбили,
Нам объявили,
Что началася война...»
- Это же моя Родина, я же по Киеву гулял, а на Крещатик так и не попал..
«...За землю родной Батькивщины
Поднялся украинский народ.
На бой уходили все-все мужчины,
Сжигая свой дом и завод».
- Мы же её поем, когда в атаку идем! Это ж какая силища в простой песне... Ух, я не знаю просто!
- А если так ее спеть, - и тут девушка вполголоса напела:
«Помню, как в памятный вечер
Падал платочек твой с плеч,
Как провожала и обещала
Синий платочек сберечь.

И пусть со мной
Нет сегодня любимой, родной,
Знаю, с любовью ты к изголовью
Прячешь платок голубой...»*
- Так оно конечно красивее, но все равно, сильная песня. Хоть так, хоть эдак.
- Ну, тогда приходите на концерт. Я не вижу никакой здесь проблемы, а после концерта передатите певице своё письмо,- девушка в форме явно потеряла интерес к сержанту.
- Э-эх барышня! А еще свой брат рядовой. Да как вы не понимаете, артистки эти они же такие необыкновенные, сказочные. Не идет, а летает. Не поет а: «уносит ввысь души моей стремленья!» – Тут Валентин Морковкин смущенно закашлялся.
- Да вы поэт, товарищ сержант. Может вы и другие песни военные знаете? – опять коварно подначивает рядовой.
- Да мы все ее песни на бумаге записываем, а потом, вечерком после боя и сами поем. Ну хоть вот эту:
«Давай закурим, товарищ, по одной,
Давай закурим, товарищ мой...»

- Как её там дальше:
«Об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах
Где-нибудь, когда-нибудь мы будем говорить.
Вспомню я пехоту и родную роту,
И тебя за то, что ты дал мне закурить...»
- А вы сами барышня не курите? А то у меня есть знатная махорочка и зажигалка: «Давай закурим» из гильзы от самолетного пулемета.
- Да нет, спасибо мне нельзя курить, связки надо беречь...
__________________

- Клавочка, ты куда запропастилась? Выступать уже скоро, там хозяйственники наши уже все платья приготовили. На сцене последние приготовления. – Подтянутый капитан подозрительно оглядел Морковкина, - Клава, ты как здесь вообще, никто не обижает?
- Все нормально товарищ заведующий, ой, простите, товарищ капитан! – Девушка в военной форме легко поднялась на ноги и подмигнула Валентину. – А вам товарищ сержант, я думаю можно будет подойти после концерта к знаменитой артистке. Я думаю товарищ капитан вас пропустит с вашим полковым письмом...
________________

На небольшом дощатом помосте выступали приезжие артисты. Наспех сбитые доски были накрыты неведомо откуда взявшимся куском темно-синего бархата. Музыканты стояли чуть поодаль. А на сцене, была она одна. В аккуратном жакете, темной юбке, и кремовых туфлях она стояла и пела простые слова о любимой, которая провожает своего мужа на фронт, о друзьях однополчанах, с которыми ты делишься последней папироской, перед решающим наступлением. А когда в конце выступления она доставала из кармашка «Тот самый синий платочек» и устало обмахивала им лицо, солдаты вставали и так громко хлопали, что поневоле закладывало уши...


Примечание автора:
** Есть несколько вариантов официальных текстов песни «Синий Платочек».



Информация и дела


2014 год, февраль. Распечатка исходящих звонков. Номер ххх-ххх-хххх, мобильного оператора «Київстар». Украина.
________________
________________
16:09
- Гарик ты не понимаешь, мне нужны именно эти приборы, энцефалограф… как там его, модель Зи Экс, номер такой-то. Компьютер, параметры по списку смотри. Преобразователь аналого-цифровой, декодеры, маспектральный анализатор, хотя я еще пока не знаю, но все равно пригодится и еще кое какие мелочи. Я тебе все по мейлу скинул, очень надо! Деньги я заплачу, сколько ты скажешь. Всё мне надо еще вчера. Ок! Ок! Понял. Отработаю, если что, ты же меня знаешь.
________________
20:00
- Профессор Гришук, Виталий Аркадьевич? Да это я ваш пациент бывший, Вольдемар. Помните? У меня к вам есть несколько вопросов, не могли ли бы мы где-нибудь встретиться? Да-да, мне удобно в это время. Итак, договорились господин профессор? Да я буду там.
________________
21:07
- Светик, лапулька, я не смогу к тебе приехать. Мне надо срочно встретиться с твоим профессором. Ну, у него есть ко мне куча вопросов, он по мне хочет сделать доклад. Ну, что я могу поделать, Виталий Аркадьевич, очень хороший мужик. И мне неудобно ему отказывать. Ну, извини меня лапулька. За мной не заржавеет. Ты же меня знаешь.
_______________
12:20
- Алло, это историческая кафедра государственного университета? А могу я найти господина Мельника? Какого? Ну, у которого ещё диссертация по героической обороне Киева, в 1943, тире 44 году. Ну да, Киевская операция. Да-да тот самый. Спасибо, я зайду к нему. Ещё раз большое вам спасибо.
_______________
13:02
- Сашко привет друг. Как головка не бо-бо? А Ванька что, на самочувствие не жалуется? Повезло вам, значит. А я что? Бегаю на процедуры еще, голова трещит. Пусть этим, как их, «активистам» нашим скажет, что я пока не смогу быть в их рядах по состоянию здоровья. Да, так и передай.
_______________
19:39
- Добрый вечер Валентина Павловна, как у вас там, в стольном граде. А музей Великой отечественной войны уже открыли? Или из-за беспорядков, до сих пор ещё всё закрыто? Ага, понял. Так я к вам заеду на днях, мне там по экспозиции бы побродить, посмотреть, что и как. Зачем? Просто пишу курсовую работу по обороне Киева. Да-да спасибо и вам не болеть. А привет я тётке передам обязательно.
_______________
00:33
- Лапуля, ты не спишь? И я не сплю. Зая, а давай завтра с утра встретимся, а? А что так? Да ладно, вот потеха. Передай этому надутому индюку, я ему-то рога-то пообломаю. Будет знать, как клеиться к чужим невестам. Кто невеста? Я что, сказал невеста? Ой. Проболтался. Да-да, ты угадала, это ты мой сладкий! Ну, так как, насчет встретиться завтра?
_______________
10:18
- Алло, это билетная касса? Да, очень хорошо, а как бы мне билеты до Киева заказать на ближайшие дни? Да, очень хорошо. Фамилия моя Морква, Вольдемар Данилович, да-да. А когда их забрать можно? Очень хорошо.
_______________



Пятая похоронка


1943 год. Июль-август. Воронежский-Степной фронты.
«Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда.,

Кому память, кому слава,
Кому темная вода, -
Ни приметы, ни следа.

Ночью, первым из колонны,
Обломав у края лед,
Зарылся на понтоны.
Первый взвод.
Погрузился, оттолкнулся
И пошел. Второй за ним.
Приготовился, пригнулся
Третий следом за вторым...»*

________________
- Тёркин Василий Рамаданович? – Читает книжку красноармейца сержант Валентин Морковкин,- неужели?
- Товарищ сержант, ну и вы туда же. Совсем житья не стало,- маленький и щуплый боец погрустнел,- да не видел я того писателя, никогда. И знать его не знаю. Хотя как писатель, Александр Трифонович*, сила! И стихи его сила! И «Тёркин»* его, силища. Но, опять же? Приходится соответствовать,- и солдат горделиво выпрямился. На правой части груди тоненько звякнули медали и один орден.
- А почему Рамаданович? Не русский что-ли?
- Да какое там,- солдат опять заулыбался,- из детского дома я. Из под Алма-аты. В тридцать девятом году пошел паспорт получать. Имя есть и фамилия, а отчества нема. А наша директор была Сара Рамадановна*. Редкой души человек. Вот я и написал себе в паспорт отчество Рамаданович...
Пока Валентин Морковкин доставал из кармана бумагу и махорку, намереваясь смастерить для себя и своего собеседника самокрутку, солдат со звучным именем «Василий Тёркин» взял в руки малую саперную лопатку и сделал ею несколько вращательных движений. Как будто рубя невидимого противника. Потом недовольно хмыкнул, вытащил из вещмешка точильный камень и принялся затачивать кромку лопатки.

- Опа,- от изумления Морковкин чуть не выронил из рук мешочек с махоркой,- ты кого боец собрался резать этой штукой?
- Товарищ сержант, вы про «морскую пехоту», что-нибудь слышали?
- Это как «морская»?
- Ну вы даете! Отряд балтийских морячков. Как наши отступили, по всем фронтам, временно, товарищ сержант, временно. Так и «братушки» наши, моряки краснофлотцы- балтийцы, тоже вместе с войсками отошли и дали себе зарок, пока вражину не изничтожат на нашей земле, до тех пор на корабли не возвращаться. Так и образовался полк «морской пехоты». Форма у них наша солдатская, а погон черный. И когда в атаку идут и когда уже совсем кирдык. Достают они тогда свои флотские бескозырки и снимают гимнастерки. А под гимнастерками у них тельники. И с криком «Полундра»* идут и мочат фашистов.
- Да ну? Так прямо и идут в одних тельняшках? Нет, ну я слышал так кое-что, но все равно. Не верится. – Морковкин наконец смастерил самокрутку, прикурил и дал ее Василию Теркину. – А ты сам каким боком? Я так вижу и у тебя тельник проглядывается,- глазастый сержант показал на распахнутый ворот солдата.
- Извините товарищ сержант. Я же не досказал. После детдома я с другом рванули в Севастополь, поступать в мореходку. И поступили. А как война началась, мы со вторым и третьим курсом под Керчью бой приняли. Много там наших братков полегло,- Тёркин задумчиво пустил дым колечком,- из трех рот нашего сводного полка, осталось семь человек. Да и то, мы уже собрались в последний бой, осталось по два патрона на брата, а тут наши каким-то чудом подоспели, помогли отбиться и отправили нас на «большую землю». Потом госпиталь, мы едва упросили чтобы нас «севастопольцев» не разлучали. Писали рапорты о направлении в полк Василия Филипповича*, или как его все зовут: «Батя». Тот самый полк морской пехоты. Но что-то там не срослось и вот мы здесь, на передовой, в пехоте. Отдельный взвод полковой разведки, или как нас называют «Севастопольская морская пехота».
- А лопатка?
- А, углядел значит. Лопатка это первое оружие в рукопашке. Сам смотри: В рукоятке проделываем отверстие и ремешок кожаный, чтобы рука на соскользнула. Кромку затачиваем под нож. И, «пошла земеля молотить Емелю».
Тут Тёркин вскочил и в воздухе завертелось стальное лезвие,
- Удар, и полчерепка нет, а вот так горло, а вот так, он без рук или в грудь ему, по самое нехочу...

- Ты знаешь, как называют морскую пехоту фрицы?
- Как?
- «Черная смерть» или «черные дьяволы». Как увидят тельняшки наши и бескозырки, ср..т себе в штаны, буквально.
- Молодцы...
________________
«Это, что тот самый Тёркин?»
«Не знаю, все может быть. Хотя писатель утверждал, что образ солдата он выдумал. А может и приврал малость, кто его знает».
«Ты его после видел?»
«Не довелось. Говорят, при наступлении на Харьков их взводы первыми переправились через реку Ворксла. Ну и попали в переплет. Выстояли. Когда наши подоспели. На десяток советских бойцов пришлось до сотни трупов фрицев...»
_________________
Теркин Василий Рамаданович погиб при освобождении Харькова. В августе 1943 г.
_________________

Через месяц, в далекую от этих мест Алма-ату пришла похоронка. Старенькая Роза Рамадановна сложила ее, не читая, в отдельную коробочку. Это была уже пятая похоронка которая пришла в ее детский дом. А уже вечером, пряча слезы, она с воспитанниками пошла в открытый кинотеатр под теплым Алма-атинским небом в городском парке. Где все вместе смотрели военную кинохронику.


Примечание автора:
** «Переправа», отрывок из поэмы «Василий Тёркин».
** Твардовский Александр Трифонович, поэт. Автор поэмы «Василий Теркин». Поэма начала печататься с продолжением в газетном варианте с 1942 года и была закончена в 1945 году.
** Здесь игра слов от Рамадан (Рамазан),- «рамадан» (араб. رمضان‎‎) или «рамазан» (тур. Ramazan) — месяц обязательного для мусульман поста (саум) и один из пяти столпов ислама. В течение месяца рамадан правоверные мусульмане в дневное время отказываются от приёма пищи, питья, курения и интимной близости. Обычно приходится на конец июля, начала августа. Также рамадан (рамазан) девятый месяц мусульманского (лунного) календаря.
** «Полундра»,- термин происходит из времен парусного флота, эпохи Петра I:
«Poll under», - в переводе с голландского языка: «Все наверх». Современный эквивалент: «Стоять по местам».
** Маргелов Василий Филиппович, командовал во время войны полком морской пехоты, после войны стал командующим войск ВДВ.



Машина времен


2014 год. Переулок Новый, дом № 3 квартира 6 . Город Вильнянск. Украина.
Гостиная. Под ногами, пустые коробки из-под аппаратуры. Сама аппаратура расставлена на столах вдоль стены.
Напротив огромного монитора сидит молодой человек в домашних трениках и фирменной, но потертой майке. Худ, небрит, немного взъерошен. На голове надето некое подобие шлема с кучей проводов отходящих к компьютеру. Помимо этого, еще несколько проводов отходит от запястий и груди, где прикреплены медицинские датчики. Рядом, на столе, свалены в кучу книги, по медицинской тематике. С другой стороны лежит куча пустых банок из-под пива и пакетов с едой из близлежащего супермаркета.
По матовому пластику монитора змеится несколько ломаных линий, окрашенных в различные цвета.
«Та-ак, введем корреляционные переменные. Очистим от помех и статистического мусора. Выделим обратную связь. Отключим ненужные нам естественные данные, меня самого. Оставим главное: «моя Альфа» и вторая «Альфа», дубль…
На экране остались две толстые, синяя и красная, линии.
- Ну что ж, здравствуй солдат, Валентин Морковкин,- произнес Вольдемар, сосредоточенно глядя, как на его родную Альфу-ритм линию накладывается вторая Альфа-дубль, принадлежащая рядовому Красной Армии, из давным-давно исчезнувшего прошлого. И непонятно каким путем проявившаяся в голове у нашего героя.
- Осталось дело за малым, понять, что и как? Кого за это бить и что с этим делать?
В принципе так называемые виртуальные контакты с прошлым происходили не часто. Все получалось как-то само собой. Будучи в больнице в бессознательном состоянии Вольдемар Морква, вошел в контакт с солдатом той самой, Великой Отечественной войны. Воевавшим в этих местах, в период с сорок второго до сорок четвертого годов, Сержантом Валентином Морковкиным.
На отдельном мониторе, стоявшем с левой стороны от Вольдемара, был открыт браузер с множеством открытых страничек из Википедии об истории Великой отечественной войны. О битвах за освобождение Украины. О технике и вооружении советских и немецких войск.
В принципе, если быть честным, Вольдемар и сам интересовался историей, но после поступления на мехмат киевского университета имени Тараса Шевченко, вплотную занялся электроникой и программированием. Не испытывая особенных интеллектуальных трудностей, он смастерил некий гибрид энцефалографа и компьютера, посредством которого он хотел установить более крепкую связь с прошлым. И разобраться в причинах этого явления…
Вот и сегодняшний «эскпириенс» студент-механик с двумя альфа-ритмами в голове, решил посвятить достижению прямой связи, уже под полным своим контролем.
За исключением одного «Но»: «Контакт с прошлым», или как назвал это явление Вольдемар: «Астральный чат», происходил независимо от желания, обычно во сне, или в таких ситуациях, когда ничего нельзя было сделать. Ни подключить компьютер, ни вообще как-либо записать сеанс связи с прошлым. Последний чат случился во время просмотра кинофильма «Афера по-американски». В кои то веки вырвался с любимой девушкой в кино, а тут прямая связь с прошлым. Чат был коротким, внезапно начался и также внезапно кончился. Светлана ничего не заметила. А после фильма, Вольдемар еще умудрился пообсуждать прелести главной героини Эми Адамс и коварство героя Роберта де Ниро…
________________
«Активация»,- Вольдемар сосредоточенно застучал по клавишам. Его друзья с факультета психологии подали одну интересную идею. Насчёт параллельного сознания. И методов лечения шизофрении у психических больных. Все дело обстояло в слабых электрических токах, импульсах, которые необходимо было подавать на определенные участки мозга. По намеченному графику.
«Сам себе пациент» надеялся таким образом войти в управляемый контакт со своей второй Альфой, и записать полученные сведения на компьютер. Осталось дело за малым:
«Ещё раз проверить все показатели, подключения, пульс, температуру у себя и у процессоров, перекреститься и нажать на кнопку Enter...»