Притча

Маленький мальчик оказался перед большой, развесистой яблоней.
Ее ветви сгибались под тяжестью едва поспевших, сочных плодов. На самой верхушке дерева красовались алые, с оттенком солнечного румянца яблочки. Спелые, они переливались, светились своей природной силой и манили особенной свежестью и красотой.

«Ну вот досада, достать их не было никакой возможности - подумал наш мальчик, ведь я еще очень мал. Но я так хочу отведать эти сочные плоды, с другой стороны я настолько голоден, что уже не в силах искать какие-то возможности достать заветный фрукт.»

Была у него мысль позвать взрослых, найти лестницу или, хотя бы попробовать вскарабкаться на ствол, но голод его был настолько силен, настолько беспощаден и бескомпромиссен, что он поднял самую низкую, прибитую дождями и ветрами к земле ветку, на которой повисли три блеклых, зеленых яблока, их лишь слегка коснулась яркая краска жизни, и откусил самый спелый бочок. Брызнул кислый, перемешанный с привкусом слабой сладкой патоки, сок. Мальчик поморщился, передернул плечами, скривил ужасную мину и хотел было бросить этот не вкусный фрукт, но вспомнил, что для того, чтобы отведать те, залитые солнцем плоды, их нужно сперва достать и махнув на них рукой побежал делиться несколькими неспелыми яблоками со своими друзьями.

Прошло время и багровые, от переполнявшего их сладкого сока яблоки, стали сами спускаться на землю. Они были не так свежи, а от их прежней молодости почти ничего не осталось. Так, как девушка теряет горячий румянец, заливающий ее ланиты ранним утром, так и эти бедные фрукты уже не могли ждать, когда их сорвут, будучи на самой вершине этого дерева. Ветки устали держать на себе, пусть даже такой ценный, но все же груз и отпустили их.

Наш малыш сперва удивился что весь зеленый ковер его сада устлан красными изумрудами из спелых плодов, но все же с нескрываемой радостью подбежал к яблоне и начал собирать эти дары.
Они были битые, где-то немного плесневелые, как говорят в народе ’’второй свежести’’, но от этого они не переставали быть яблоками. Мальчик надкусил одно из них и почувствовал вкус, отдававший хмельным брожением. «Все же лучше, чем было», - смекнул он.

Наступила осень и на дереве осталось всего три яблока, созревших, но еще не переспелых. Они уверенно держались своей ручкой за краешки веток, остальные были уже на траве, иные свисали спелыми гроздями. Тогда мальчик подошел к дереву и стал слегка трясти ствол яблони, тут же на него посыпались переспелые и недоспелые яблоки, словом все, кроме тех, самых вкусных, на самой вершине. Малыш никогда не пробовал настоящих яблок, ему доставались всегда либо недоспелые, либо переспелые фрукты и он так мечтал отведать хоть разок, пусть даже одно, из тех трех яблок, но для этого нужно было их достать. Подумал малыш и решил собрать плоды под своими ногами, а эти три «настырных» яблока все равно окажутся у подножия дерева рано или поздно, а пока ему хватит того, что уже есть.

Прошли года наш мальчик давно не малыш, он теперь вполне может и без помощи взрослых добраться до верхушки яблони, но он этого так и не сделал. Он рассчитывал осуществить свою мечту позже, но на земле фруктов всегда хватало и его желание достать яблоки с самых дальних веток притупилось. Зачем? Он даже покупал яблоки, пробовал их, они оказались обычными, «магазинными», конечно куда лучше, чем те, что он собирал, но не настолько, чтобы набивать себе шишки ради тех трех. Уже взрослый мужчина, находил достаточно причин, чтобы никогда не заполучить заветные плоды, он думал что таких, как они вполне хватает и на земле.

Когда весков коснулась серебристая седина, а осанка согнулась под тяжестью жизненного опыта, он потерял былую силу, и стал совсем маленьким, таким каким был много лет назад. В один из вечеров он долго сидел на своей облупившейся от морозов, дождей и времени скамейке. Один. Он внимательно смотрел на те яблоки, на самой вершине и теперь точно знал что они настоящие. Такие нельзя купить, нельзя найти среди тех что на траве, такие можно только достать. Такие яблоки нужно достать. И для этого есть масса причин.

Эти яблоки умеют любить. Они отдают свою нежность и тепло с особенной, трогательной наивностью. Они девственно чисты и никто, кроме мягких лучиков солнца и заботливой руки их матери-яблони ни касался их девчачьих ланит.
Они способны верить и ждать, чувствовать и делиться этими чувствами со своей половиной.
И им больно от того, что там, на самой верхушке, их или не замечают или не хотят замечать. Те, что отличаются особенной выносливостью до последнего держаться за накренившиеся ветки, другие спускаются вниз раньше, но так или иначе все они оказываются у подножия сами, потому что ждать бесконечно может только камень, а они совершенно живые, настоящие.

«Мне не хватило тогда ума понять это, — думал старик, я всю жизнь жил рядом с той, что была под ногами, но потерял ту, чья рука могла быть сейчас в моей. И все это только потому что она всегда была слишком высоко, настолько, что я не потрудился найти лестницу или вскарабкаться сам.»

Мужчины как часто вы живете, собирая то, что и так валяется на земле и кто из вас готов завоевать тех, у кого еще осталась гордость и терпение ждать пока их сорвут с самой вершины?