Бери шинель...

Первое наше знакомство со Славиком Б. состоялось в детском саду. Скромный и очень интеллигентный мальчик в детских очочках в порыве игры больно прищемил мне пальцы дверью (там больше спецэффектов было, чем реальной боли), и это было ознаменовано рёвом с моей стороны. Славик убежал к воспитательнице и там тоже разревелся, от того, что ему было меня жалко. Когда нас вечером забирали родители, мы все еще ревели.

Второй раз мы столкнулись со Славиком в школе. Он подрос, по-прежнему носил очки, и по нашей жизни попал бы непременно в категорию "ботанов", если бы не врожденная интеллигентность. Элегантнейший, неизменно в светло-сером пиджачке, изъяснявшийся очень тонко, он еще и пел. Голос у Славика оказался (когда он подрос) под стать песням Муслима Магомаева и Иосифа Кобзона. Тогда же, на репетиции вечера военных песен в местном ДК Славик представлял свою школу с песней "Бери шинель, пошли домой". Как раз на его песне в зале ДК гаснет свет. Ребятня захохотала, а Славик так и остался на сцене, поправляя очочки и хлопая микрофоном об ладошку. Когда свет через пару минут зажегся, он начал песню снова, переждал вступление, спел первые строки, а последние (Бери шинель, пошли домой) допевал уже опять в темноте. Школота смеялась, Славик тоже улыбался: и правда, было смешно. На этот раз свет погас надолго и налаживать его пришлось серьезно. Славик оставался на сцене, как будто боялся, что его место займут. В темном зале под лучом света из двери сбоку КВН-щики, приглашенные вести концерт и в качестве одетой по военному времени массовки, развлекали молодежь скетчами и отжиманиями на скорость, а Славик все ждал, когда ему дадут допеть. В результате ремонт затянулся, детей надо было отпускать, и решено было прогоняться все вокальные номера без света и акапельно. Танцевальные коллективы отправили домой. Славик наконец-то допел свою "Шинель" без музыки и только после этого покинул сцену.

Уходя из ДК, Славик заковырялся на лестнице с портфелем, сменкой и на него наткнулся один из КВН-щиков:

- В сторону, в сторону, молодежь, бери шинель, иди домой!

Те, кто слышал, прыснули и захихикали. Я и сама улыбнулась - ну смешно же! Потом мы общались со Славиком в музыкалке. В музшколе было много ребят, не все учились по собственнному желанию и не у всех был слух, посему те, кто умеет петь и кто получал удовольствие от занятий музыкой, сами по себе сбивались в кружок, вот в этом кружке мы и общались. Вокалисты, блин. Мы были уже в подростковом возрасте, голос у Славы стал мужественный, в репертуаре появились песни про любовь. Он по-прежнему отличался от плюющихся и матерящихся сверстников общением и каким-то внутренним светов, и, увы, - внешне. Он стал сутулиться, ходил, глядя в пол, все время как бы извинялся за то, что вот только так он умеет говорить, только культурно. Девочки с ним дружили, но не более. Мне нравилось с ним общаться, он был начитан и острумен; но гулять с ним..? Нет, я не хотела, и не спрашивайте меня почему, я не знаю. Так, наверное, и все остальные девчонки.

Мы репетировали отчетный годовой концерт. Я выступала с хором как вокалист и как исполнитель сольно - играла на фортепьяно вальс "Летучую мышь" Штрауса, очень сложную для моего класса пьесу, которую я разучила за один вечер на холерическом подъеме. Короче, в наших ботанских музшкольных кругах я была крута. Последняя репетиция затянулась часов до 8 вечера, я, Славик, и еще несколько ребят уходили последними. Направляясь к выходу, я подобрала свой тяжеленный (с нотами и учебниками) рюкзак и, хлопнув Славу по плечу, сказала устало (совершенно без умысла!):

- Всё, товарищ! Бери шинель, пошли домой!

Славик посмотрел на меня грустно:

- И ты туда же...

...а я что, я ничего...