Незабываемая Пасха

Христос Воскрес! Воистину Воскрес                                                                     
Завтра Светлое Пасхальное Воскресенье. Учитывая нашу с мужем религиозность, мы обычно ходим освятить пасхальные куличи в субботу вечером. И, как правило, в определенный собор. Почему именно в него? Да, он великолепен, в нем есть орган, который придает собору еще большую величественность и грациозность. Но более всего потому, что туда ходит моя бабушка и просит, чтобы мы составили ей компанию.
Вот мы и  на месте. Собралось достаточно много людей и все выстроились полукругом у ступенек Божьего Дома. Мы заходим вовнутрь, чтобы купить пару свечей, помолится и присоединится к ожидающим. Подходим, как обычно, к женщинам в платочках и просим:
- Дайте, нам, пожалуйста, 4 свечки.
- Пожалуйста, а вы заплатили за освящение пасок?
Минута молчания, мы переглянулись, решили, что нам послышалось. Продолжаем беседу:
- А сколько и за что платить?
- 5 гривен (на то время это где-то около  1 доллара) за каждую пасочку, чтобы  батюшка вам их освятил. Мы вам дадим квитанцию, которую вы ему предъявите, когда он подойдет непосредственно к вам. В противном случае ваши куличи останутся неосвященными.
Я, недолго думая, ответила:
- Вы нам можете продать свечки и все? А дальше мы сами решим, если Вы не возражаете.
Забрали мы свой товар и медленно выдвинулись из собора, слушая вслед разного рода угрозы о том, что мы уйдем ни с чем.
Выйдя на свежий воздух, мы почувствовали некоторое облегчение и принялись обсуждать план наших действий. Моя бабушка, как очень порядочная и законопослушная, к тому же пожилая женщина, которой было нелегко добраться до церкви, согласна была заплатить и все. Лишь бы не портить себе настроение, ведь впереди большой праздник. Мы же с мужем решили твердо стоять до конца. А именно: занять свое место среди желающих приобщиться к молитве и посмотреть чем это все закончится. Договорились, что никаких скандалов и разборок у святых стен устраивать не будем, потому что не желаем опускаться до уровня тех, кто ежедневно славит Бога.
Пока мы дожидались своей очереди, у меня в голове никак не могло улечься происходящее. Мелькали картинки в голове из истории разных времен и народов. Я тщетно пыталась вспомнить что-то подобное. И ничего! С самого зарождения церковного института, как такового, и до сегодняшнего дня, церковь выступала приютом для обездоленных, нищих, бедных, раненых. Это было место, где уединиться мог каждый, независимо от своего сословия и ранга. И несмотря на то, что далеко не каждый мог пожертвовать какую-то хотя бы маломальскую сумму для церкви, она всегда была достаточно богата. Да, конечно значительную роль в это сыграли меценаты. Но ведь их было весьма мало.
Ход моих мыслей был прерван всеобщим оживлением. На горизонте появился батюшка и начал читать молитву. Потупив взгляд в землю, я невольно окинула взором пасхальные кулечи со свечками, на которые были нанизаны квитанции об уплате необходимой мзды. Я обомлела. И снова мысли завертелись в моей голове и я совсем потеряла нить молитвы.
- Люди добрые, что же вы делаете? Вас одолела психология толпы? Или вы настолько замучены современной жизнью, что не в силах даже выдавить из себя слово, не в состояние сделать хоть полшага против глупости несусветной одного, с позволения сказать, святейшего? – все кричало в моей душе. И тут меня осенило. Я набрала полную грудь воздуха, потом медленно выдохнула и увидела прямо возле себя батюшку, который собрался было уже нас окропить, как его взгляд мелькнул на наши свечки и настала небольшая пауза. Мы смотрели на него стеклянными глазами. А он на нас. Подумав еще немного, он произнес фразу:
- С праздником….Жертвуйте, пожалуйста, на храм.
И пошел дальше по кругу.
Конечно, мы пожертвовали. Кто сколько смог. И это есть благотворительность, идущая от сердца.
Все окончилось и люди начали потихоньку расходиться. Многие шушукались между собой, некоторые открыто возмущались, остальные просто молчали.
Прошло немало времени. Но каждый раз, проходя или проезжая мимо этого храма, я вспоминаю тот субботний вечер перед Воскресением Господним, и не могу себя заставить переступить порог Троицкого собора. А ведь он по-прежнему прекрасен, даже без органа, который теперь пребывает в филармонии.
Теперь вот стала реже бывать в церкви. Но та, другая, действует на меня умиротворяюще. И это меня радует.