Забытая мелодия для саксофона

Алина сладко потянулась и зевнула. Лучик солнца проник через не задернутые шторы и щекотал нос. Суббота, на работу идти не нужно, можно еще поваляться и понежиться в кровати. Взгляд молодой женщины упал на часы: уже половина одиннадцатого, надо бы вставать, готовить завтрак и начинать стирку.
 
Алина вспомнила вчерашний разговор с подругой о предстоящей вечеринке и задумалась. Мысленно перебрав в уме весь свой гардероб, она остановилась на нежно-голубом легком платье на бретельках, с открытыми плечами и небольшим кокетливым декольте. А почему бы и нет? Сегодня у нее было настроение пошалить, вводя в ступор случайных мужчин и приводя других в состояние восхищения.
 
Ей нравилось это платье, в нем она чувствовала себя неотразимой и желанной. «Наташка опять будет дуться и подкалывать меня. Ну и что, я же не виновата, что мужчинам нравится смотреть на меня. Ее Мишаня, тот просто глазами меня ест, кобель…. А я снова одна, почему мне так не везет?…» - Алина присела на кровати, опустив ноги на мягкий ворс ковра. Посидев минуту, она решительно встала и направилась в ванную.
 
Спустя полчаса она уже сидела на кухне с полотенцем на голове, свернутым в чалму. Слегка подгоревшая, яичница была сухой и невкусной. Алина налила кофе в тонкостенную фарфоровую чашку и, откусив от печенья, сморщила носик: ее взгляд упал на груду немытой посуды в раковине. На десерт была баночка «Актимэль», кажется, с пророщенными ростками пшеницы. Толстый персидский кот терся о ноги молодой женщины и призывно урчал, требуя своего завтрака и внимания хозяйки.
- Персик, отстань, не видишь - я ем! – сердито проворчала Алина, вытирая «усы» от йогурта. Кот не унимался и пытался запрыгнуть ей на колени.
- О, боже! Что это за наказание! Бестолковое животное! Плохой, плохой кот! – Алина схватила кота и стала его ласково трясти и тормошить, гладя плоскую мордочку своими длинными красивыми пальцами. Кот терпеливо снес издевательства, после чего был благополучно отпущен и накормлен сухим кормом.
 
Еще двадцать минут ушло на сушку и укладку волос. Часы показывали без четверти двенадцать. «Ну вот, наконец, можно заняться стиркой», - подумала Алина и, быстро заправив стиральную машину, с удовольствием упала в мягкое кресло возле журнального столика. Легкий халатик почти не прикрывал ее красивых стройных ног и был, как всегда, великолепен и соблазнителен. Женщина улыбнулась от этой мысли и, откинувшись в кресле, взялась за маникюрный набор.
 
Еще через сорок минут она развесила выстиранное белье и, взяв телефонную трубку, с облегчением завалилась на заправленную пушистым пледом высокую кровать. Немного подумав, она набрала телефонный номер.
- Наташа, привет! – радостно заворковала Алина в трубку.
- Ой, Алинка! Ты чего в такую рань звонишь? – раздался на другом конце сонный голос подружки.
- Ничего себе рань, скоро обед уже, соня! – шутливо попеняла Алина.
- Слушай, я вообще не могу, голова, как чугунная, шеф вчера какой-то коньяк термоядерный открыл, отказаться нельзя было. Ты же знаешь, какой он обидчивый.
- Да ты что! А он не приставал к тебе после этого?
- Ага, дождешься от него, - зевнула в трубку Наташа.
- За тобой заехать? Я в салон собралась, надо же в порядок себя привести, – предложила Алина.
- Угу, я бы в солярий сходила, минут на пятнадцать, - опять сладко зевнула Наташка.
- Зачем тебе? Ты и так, как шоколадка! Да и вредно это помногу.
- Зато мужикам как нравится… - мечтательно протянула Наталья.
- Ладно, в два заеду, будь готова! – предупредила Алина, и, изящно чмокнув в трубку, закончила разговор.
 
Когда Алина вышла из подъезда, день был в разгаре, люди вокруг куда-то торопились, во дворе гуляли молодые мамаши с колясками, стайка ребятишек лазила по гаражам, бабушки у подъезда неизменно щелкали нескончаемые семечки. Через пять минут женщина уже была на стоянке и, усевшись на водительское кресло своей вишневой десятки, расчесывала растрепавшиеся на ветру волосы. Машина завелась, как всегда, с полуоборота и приятно урчала двигателем. Еще раз придирчиво осмотрев себя в зеркало заднего вида, Алина удовлетворенно улыбнулась и тронула машину с места. До встречи с подругой оставалось около часа, и молодая женщина решила заехать куда-нибудь перекусить. Утренняя глазунья не принесла чувства насыщения, а до вечера было долго. Остановив машину возле небольшого кафе, Алина, прихватив сумочку, не спеша, вышагнула из машины. Ее высокие черные сапожки с острым каблучком зацокали по направлению к входной двери.
 
Внутри кафе было тихо и уютно. Несколько человек сидели за разными столиками и вполголоса разговаривали. Алина села за круглый столик возле большого окна, украшенного красивым ламбрекеном. За окном был виден тротуар и проходившие мимо люди. Столик был застелен чистой белой скатертью в тонкую голубую клетку, посередине стояла милая вазочка с живыми цветами.
- Меню, пожалуйста, - предложил появившийся молодой официант.
- Спасибо, а скажите, у вас всегда так тихо? – спросила Алина.
- Обычно да, основная программа у нас по вечерам, живая музыка,танцевальные номера. Кстати, сегодня специальная программа, будет сюрприз, приходите, не пожалеете. Входной билет на вечер стоит двести рублей, - улыбнулся официант.
- Спасибо, я подумаю, - улыбнулась в ответ Алина и заказала салат и кружечку кофе.
 
Спустя пятнадцать минут женщина вышла из кафе в приятном расположении духа и с чувством сытости. Оглянувшись на вывеску кафе, она с трудом прочитала написанное готическим шрифтом название «Старый город». Попробовав это название «на язык», она удовлетворенно хмыкнула и направилась к машине.
Подъезжая к дому Наташи, Алина позвонила ей с сотового, и, положив руки на руль, стала ждать неторопливую подружку. Наталья появилась, как всегда, неожиданно, резко распахнув дверь подъезда. Она предстала в черном приталенном пальто с блестящими пряжками и какой-то совершенно чумовой красной шляпке с небольшими полями. Тряхнув своими каштановыми кудрями, она, размахивая черной лакированной сумочкой, поспешила к машине.
- Что это за помада у тебя? – сразу спросила Наташа, захлопнув дверцу машины и удобней усаживаясь в сиденье.
- Орифлэймовская, на прошлой неделе купила, - ответила Алина.
- Дай попробовать, я все никак не могу подобрать под свою шляпку, - затараторила подружка. - Слушай, я тут крем купила для лица, обалдеть, какой! На ночь наносишь, а утром – просто, как девочка! Хочешь, скажу, где продают?
- Спасибо, Наташа, у меня пока есть, - улыбнулась Алина, подавая подруге губную помаду из своей сумочки.
- А вообще, знаешь, коллагеновые маски все равно лучше, я пакетик на три раза растягиваю…
- Наташа, время – тик-так! Мы сейчас точно опоздаем, - пожурила подружку Алина и, отжав сцепление, тронулась с места.
 
В салоне, как всегда в выходные, было довольно людно. Дамочки всех возрастов не спеша дожидались своей очереди, коротая время на мягких диванах. Кто-то читал журналы, кто-то смотрел телевизор. Навстречу вышла администратор.
- Алина Викторовна, здравствуйте, мы так рады видеть вас! –
расплылась в улыбке женщина. - Проходите, пожалуйста, вас уже ждут!
- Спасибо, Ирина Николаевна! – улыбнулась Алина, незаметно сунув в руку администратора сложенную зеленую купюру.
Женщины в холле оценивающе-враждебно осмотрели двух наглых красоток, прошедших без очереди, и, пошипев про себя, продолжили заниматься своими делами.
 
Лежа на массажном столе, Алина, закрыв глаза, предавалась блаженству. Сильные руки массажиста разминали мышцы, приятно расслабляя тело. Женщине вспомнилась прошлогодняя поездка в Сочи: большой аквапарк, яркое солнце, брызги, фонтаны, горки, много чистой голубой воды…. Там ей одновременно делали массаж сразу три человека - дорогостоящее удовольствие, но оно, несомненно, того стоило. Ощущение счастья, блаженной неги. Море бирюзово-зеленое, на небе ни облачка… Сергей, Сережа… красивый мускулистый яхтсмен в своей нелепой белой фуражке с лаковым козырьком.
 
Они познакомились в баре на Приморском бульваре. Он сидел за соседним столиком и курил кальян. Наглый взгляд молодого мужчины оценивающе скользил по ее загорелым ногам и декольте. Она смутилась и поставила свою сумочку сбоку, прикрывая ноги. Он усмехнулся и, подозвав официанта, что-то ему сказал. Через минуту Алине принесли чашу с фруктами и какой-то коктейль в изящной рюмке, с нанизанной долькой апельсина. «Это прислал молодой человек, с соседнего столика», - заговорщически прошептал ей официант. Она тогда отказалась, вот дура! Морочила парню голову целых пять дней! Конечно, это было приятно: его ухаживания, красивые слова, поездки по местным достопримечательностям, прогулки по вечерней набережной, его смелые и настойчивые поцелуи… Алина улыбнулась, вспомнив романтичный вечер на его яхте, шампанское…чудная ночь… Утром крики чаек, свежий ветер и открытое море…. Жаль, он был женат. Сказка осталась лишь сказкой. На прощание он подарил ей красивый перстень, усыпанный небольшими изумрудами….
 
Алина открыла глаза и поднесла свою левую руку к лицу - золотое кольцо все также поблескивало искусной вязью изумрудных листочков.
- Можно одеваться, Алина Викторовна, я уже сказал Леночке, что вы скоро будете готовы, - голос массажиста вывел женщину из приятного оцепенения.
В дверь заглянула Наташа и, смешно дернув носиком, подмигнула подружке:
- Ну, ты скоро? Я уже все!
- Я сейчас, еще десять минут, - поморщилась Алина, ей совсем не нравилась Наташкина беспардонность.
- Ну, я тогда в холл пойду, «телек» посмотрю, ага? – хохотнула Наташа, пронзив при этом массажиста томным взглядом.
Спустя двадцать минут подружки уже садились в автомобиль.
- Ну что, сначала ко мне? – спросила Наташа, выставив свои короткие пальцы веером и любуясь только что сделанным маникюром. - Обалденно, правда?!
- Что? – переспросила Алина.
- Маникюр, конечно, - удивленно-обиженно отозвалась Наташа, уставившись в окно.
- Ты не сердись, здесь перекресток сложный, я не расслышала, - примирительно улыбнулась Алина. – Значит, едем к тебе?
- Мишка мне звонил уже, пока ты на массаже была, нервничает, чего так долго. Какие мужики трудные! Ну, вот, матрешка, не прошло и полгода! - передразнила Наташка своего мужа, переключив свою обиду на него и вместе с ним на всю мужскую часть человечества.
- Да ты не кипятись, он же не понимает, что это особый процесс, требующий творческого подхода, - успокоила подругу Алина.
- Его послушать, так процесс перехода из гусеницы в бабочку должен занимать максимум пять минут, - иронично отозвалась Наталья.
- Наташа, ты отлично выглядишь, поверь мне. Сегодня отдохнем, как следует. Только ты не гони лошадей сразу, а то в прошлый раз даже толком не потанцевали.
- Ну, так это Олег мне все время подливал, пока я с Ленкой трещала, я и не заметила, как опьянела. Да еще Мишка, где-то курить выходил, он ведь обычно бдит за мной, чтобы больше трех рюмок ни-ни, – усмехнулась Наталья, смотрясь в маленькое зеркальце и подкрашивая правый глаз.
- Слушай, ты вчера говорила, что будут холостые мужики, кто да кто? – улыбнувшись, спросила Алина.
- О-о-о, отличные экземплярчики, специально для тебя из своего зоопарка вытащила, - расхохоталась Наташка.
- Наташа, ну я ведь серьезно!
- Да не волнуйся ты, нормальные мужики, один, правда, придруживает, с какой-то девочкой, но она нам не помеха, - уверила подружку Наталья. – Первого зовут Николай, главный экономист, разведен, имеет ребенка, квартира, машина, алименты…. Лысоват, но, в общем, милый мужичок, по крайней мере, не бабник, как некоторые, обходительный…. Второго зовут Владимир, зам главного бухгалтера, здоровый такой, крупный, умница, но этот поздний, весь в работе был, делал карьеру, а с женщинами некогда было, понимаешь? Какая-то молодуха его к рукам прибрала, ну, да это поправимо. У этого трехкомнатная квартира, есть коттедж за городом, не его, правда, родителей. Машину недавно купил, «Рено Меган», кажется. Получает прилично, непьющий…
- Ну, ты просто тайный агент, когда ты все успеваешь узнать о мужиках? – усмехнулась Алина.
- Ну, так они все на виду, а коллектив у нас по большей части женский - сплетни, слухи, сама понимаешь…. Мы с руководством вместе собираемся не только по праздникам, да и клиенты наши корпоративные тоже всегда на виду. Вот, специально для тебя откопала! Знала бы ты, каких трудов мне это стоило! - тоном, требующим восхищения ее заслугами, произнесла Наташа.
- Даже не знаю, как мне с тобой рассчитаться, - нарочито озабоченно ответила Алина, улыбаясь лишь уголками глаз.
- Если дело выгорит, ведешь меня в баню! С пивом! – весело засмеялась Наташка, вмиг сбросив с себя всю важность.
- Договорились! - в тон ей весело ответила Алина, притормаживая возле подъезда.
 
Дверь открыл Мишаня, уже слегка навеселе, чересчур бодрый и веселый:
- Алиночка, здравствуй дорогая, рад тебя видеть, ты как всегда элегантна и прелестна, позволь твое пальто. Господи, да ты просто чудо как хороша!
- Ты чего это, гости к столу еще не сели, а ты уже заливаешь – проворчала Наталья, незаметно ткнув мужа в бок.
- Дык, за знакомство с Николаем по рюмочке пропустили, вас ведь пока дождешься…
 
Из комнаты навстречу вновь прибывшим вышел солидный светловолосый мужчина в темно-синем костюме с отливом. Его негустая шевелюра была тщательно уложена, белоснежная рубашка выгодно оттеняла шикарный синий галстук, а сам он источал сильный аромат каких-то свежих духов.
- Николай Селиверстович Парамонов, можно просто Николай – дружелюбно улыбнулся «щеголь», церемонно прикладываясь «к ручке». «Боже мой, вот это лысина!» - мельком подумала Алина, вежливо улыбаясь.
- Алина Витальевна, можно просто Алина, – она выдала самую лучезарную улыбку.
- Очень приятно, – залихватски сверкнув очами, Николай Селиверстович проводил даму к столу. «Все, как Наташка и говорила – подумала Алина – Лысенький разведенный «папик». Сорок лет в обед, ищет себе мамочку. Надоело, наверное, рубашки самому стирать. И штаны - неглаженые…».
- Благодарю, вы такой галантный кавалер.
- Да что вы, что вы, - слегка засмущался ухажер, подставляя стул.
 
Парамонов сел справа от нее и тут же стал протирать салфеткой свои вилку и ложку, разглядывая богатое убранство праздничного стола. Наташа суетилась тут же, в комнате, проверяя, все ли на месте, расставляя дополнительные бокалы и подкладывая бумажные салфетки во все доступные места. В дверь позвонили, и она, всплеснув руками, побежала открывать.
 
В дверях раздалось чье-то сопение, и в квартиру ввалился «бегемот», по крайней мере, так Алине показалось. Следом за «бегемотом» проскочил кто–то еще, с высоким писклявым голоском, который тут же запиликал:
- Володя, пропусти меня, ты же все двери заслонил.
- Проходите, гости дорогие, раздевайтесь, Владимир, кто это с вами? – наигранно удивилась Наталья. – Познакомь нас скорее!
- Это Ирина, – раздался из коридора сочный мужской баритон.
- Ваша супруга? – игриво спросил Михаил.
- Мы с Володей об этом пока не думали, но у нас есть такие планы, правда, милый? – затрещал писклявый голосок.
- М-м-м, да, в общем… да, наверное… – неуверенно ответил сочный баритон.
- Вы знаете, Володя у меня такой шутник, такой проказник, – натянуто хохотнул писклявый голосок.
- Меня зовут Наталья.
- А меня - Михаил, я ейный супруг, проходите, - в дверях комнаты показалось Мишкино лицо, растянутое в клоунскую улыбку.
 
«Бегемоту» было около сорока. Мешковатый пуловер, розовая рубашка с лиловым галстуком в мелкий квадратик и очки «лектор», из-под которых щурились маленькие внимательные глаза. Он был крупным, дородным мужчиной. Большие руки с толстыми короткими пальцами уверенно сграбастали стул и придвинули его к столу. Его спутница выглядела очень молодой, отчасти из-за яркого кричащего макияжа, а отчасти из-за короткого, выше колен, шелкового желтого платья в крупный черный горох. Ее тонкую талию перехватывал черный лакированный поясок, а на ушах висели крупные черные шары сережек. Длинную шею украшали две нитки обсидианово-черных шариков, а довершал наряд желтый бант-заколка, стягивающий ее черные волосы. «Кукла! – презрительно подумала Алина, разглядывая новую гостью. - Какая безвкусица и пошлятина!»
- Владимир, это Алина, моя лучшая подруга, – проворковала Наталья, наклоняясь над ухом «бегемота». - Алина, это Владимир.
- Владимир Иванович, - поправил писклявый голосок.
- Ну, а это - наш Николай Селиверстович, прошу любить и жаловать, – продолжила Наташа, проигнорировав желто-черную дамочку, которую Алина про себя сразу же окрестила «кукушкой».
 
Гости, наконец, расселись и после первых тостов плавно потек разговор. Алина, как всегда незаметно, внимательно наблюдала за мужчинами, пытаясь по их внешнему виду, характерным особенностям и поведению разгадать, кто есть кто, благо случай был подходящий. Мужчины медленно, но верно, повышали градус спиртного, переводя нити разговора в более неформальное русло. Когда темы про работу, политическую обстановку и общих знакомых иссякли, праздничное застолье перешло к той фазе, когда смачный анекдот встречался безоговорочным смехом, а мужские взгляды становились все более недвусмысленными.
- Я вам так скажу, – громыхал «бегемот», - демографическая обстановка в нашей стране такая, что если наши женщины не постараются как следует, следующее поколение может быть просто узкоглазым, да, да, я со всей серьезностью заявляю…
- Уж мы- то постараемся, Володя, дело ведь за вами, мужиками. А уж мы - завсегда готовы, – хохотала изрядно подвыпившая Наталья.
- Я так думаю, если дать каждому мужчине по две жены, то проблему в корне можно решить и в кратчайшие сроки! – наигранно-серьезно заявил Парамонов, пытаясь нашарить под столом голую коленку Алины.
- Ну, вы и жеребец, Николай Селиверстович – расхохотался Михаил, искоса поглядывая в разрез «кукушкиного» платья – Ну, да старый конь, как говориться… борозды не испортит…
- Давайте выпьем за любовь! – поднялась из-за стола «кукушка», помпезно размахивая фужером, в который Наталья предусмотрительно подливала коньячок.
- За любовь! – дружно подтянули гости, перекрикивая звучавшую из музыкального центра попсовую мелодию.
- Левой рукой от сердца!
- До дна, до дна!
 
После тоста мужчины собрались покурить на балкон, оставив женщин мило ворковать на большом диване.
- Девочки, мне что-то нехорошо, Наташа, проводи меня, пожалуйста, – пролепетала Ирина заплетающимся языком.
- Я сейчас, – подмигнула Алине подружка и потащила гостью в сторону туалета. Спустя какое-то время туалет огласился характерными звуками и всхлипываниями. Алине было наплевать на эту расписную «фифу», но когда Наталья выволокла из туалета «кукушку» с бледным, как полотно, лицом, ей вдруг стало ее жаль, и она поспешила на помощь подруге. Они уложили «пострадавшую» на диван в соседней комнате, и Наталья, подумав, поставила возле него тазик. Мужчины все так же дымили на балконе, оживленно обсуждая что-то свое, мужское.
 
Алина вышла на кухню и присела на табуретку у окна.
- Ну-у? – протянула Наташка, «нарисовавшись» в дверях.
- Пока не знаю, - после некоторого раздумья отозвалась Алина.
- Что, никто не нравится? Конечно, они не принцы… Но уже короли, понимаешь? Что у того, что у другого денег, как у дурака махорки. Ну, чего тебе нужно? Любви? Так потом полюбишь! Я что того, что другого давно знаю! Ни тебе хамства, ни ругани, добропорядочные… оба. Слова дурного не услышишь, любить тебя будут! – затараторила подружка.
- Ну, зачем ты меня уговариваешь? Что у меня, своих глаз нет? Не екает здесь, понимаешь? – раздраженно ответила Алина, прикладывая руку к сердцу.
- Я вот как Мишку своего нашла? Я ж тебе рассказывала, бабник еще тот, прости господи. Он как развелся со своей первой женой, так я его «тепленьким» и взяла. Перекатился мужичок из-под одного бока под другой - и счастлив! Поет, как соловей. А в постели, знаешь, какой? Не нарадуюсь! Думаешь, он мне сразу понравился? Да я бабников терпеть не могу! А если к рукам мужика прибрать, мягко так, но настойчиво, да из них веревки вить можно!
- Да не хочу я веревки вить!
- Ну, пяток лет можешь еще покапризничать, а потом? Одна по ночам в подушку плакать? – вздохнула Наташка, прикуривая тонкую ментоловую сигарету.
- Ну, скажи, зачем ты ее напоила? - Алина укоризненно посмотрела на подружку.
- Знаешь, иногда все методы хороши… Для тебя ведь старалась, – ответила Наташа, выпуская облачко сизого дыма - Ну, пойдем, кажется мужики возвращаются.
 
Столы в зале были отодвинуты, из динамиков зазвучал Джо Дассен, и Наталья, не говоря ни слова, вытащила из кресла мощную фигуру «бегемота». Со стороны они напоминали собой танцующего «годзиллу» и куклу «барби». Однако все это не мешало хозяйке, прижиматься и что-то игриво шептать на ухо этому подобию снежного человека.
- Алиночка, вы позволите? – Николай Селиверстович слегка приобнял девушку, подойдя к ней сзади.
- Да, конечно, – ответила она, положив руки на плечи подвыпившему кавалеру.
- Вы так прекрасно выглядите, Алиночка, – жарко зашептал Парамонов опуская руку на ее талию. – Я, вы знаете, один живу уже год, после развода. Я… Алина, может быть, вы желаете сходить со мной в ресторан или в кино?
- Как мило. Вы такой забавный, Николай Селиверстович, – улыбнулась Алина.
- Отчего же? – насупился ее партнер. – Меньше всего мне хочется быть забавным, я совершенно серьезен, как никогда.
- О, да вы не обижайтесь, просто в ресторан и в кино сейчас не ходят.
- Не ходят? Почему?
- Ходят в суши-бар, например, или на концерт какой-нибудь популярной звезды.
- Вот как? Тогда я приглашаю вас в суши-бар вместе с популярной звездой! – напыщенно изрек Парамонов, крепче прижав к себе тело девушки.
- О-о, да вы и впрямь страстный мужчина…
- Вы сомневаетесь? – его рука опустилась ниже ее талии и крепко сжалась.
- А вот это уже лишнее, Николай Селиверстович, – улыбнувшись, Алина попыталась мягко, но настойчиво отстраниться.
- Едем ко мне, сейчас, ты никогда не пожалеешь, я для тебя все сделаю! Хочешь золото, бриллианты, хочешь, поедем в Венецию, в Париж…- горячо зашептал ей в ухо Парамонов. – Ты мне сразу понравилась, я голову просто потерял! Ты такая желанная, красивая. Поедем, поедем со мной!
- Наташа, а давай что-нибудь поэнергичнее включим, а? – окликнула подругу Алина, безуспешно пытаясь высвободиться из цепких рук партнера.
- НЕ ХО-ЧУ! Мне и так нравится, – рассмеялась Наташка. В ее руках было два фужера, один из которых она протягивала своему «бегемоту». Она была уже пьяна и, не стесняясь, прижималась грудью к животу «снежного человека». Михаил в это время сладко дремал на столе, положив под голову сложенные руки. «Что же мне так на мужиков «везет»? - с тоской подумала Алина, убирая руку Николая Селиверстовича, больно вцепившуюся в ее грудь.
- Мне нужно носик припудрить, я сейчас, – наигранно-страстно прошептала она оторопевшему мужику, который сразу ее отпустил и потерянно сел на стул, кивая головой.
 
Выйдя в коридор, она быстро надела сапоги, схватила пальто и сумочку и выскользнула из квартиры. На улице уже было темно, и начали зажигаться первые фонари. Алина медленно шагала по мостовой, а в душе звенела пустота. Она уже не сердилась ни на глупую Наташку, ни на жалкого Парамонова, и даже не расстраивалась за испорченный вечер. Навстречу то и дело попадались молодые парочки, улыбающиеся лица. Мимо проезжали автомобили, и в них тоже сидели вдвоем. И на скамейках в сквере не было одиноких людей. Девушка почувствовала, как две капельки предательски скатились по щеке и поняла, что сейчас разрыдается, как последняя дура.
 
Вытащив из сумки платок, она аккуратно промокнула краешки глаз и усилием воли заставила себя улыбнуться в маленькое зеркальце пудреницы. «Я красивая! Я желанная! Я сексуальная! Все мужчины хотят меня!» - как молитву, повторяла она про себя и не заметила, как ноги привели ее под вывеску с готическим шрифтом «Старый город».
Толкнув дверь с резными деревянными ручками, она зашла в кафе и сдала пальто в гардероб. У входа в зал стоял широкоплечий представительный молодой человек. Бэйджик на груди констатировал, что этот человек - «менеджер».
- Девушка, у нас сегодня программа, поэтому вход - двести рублей, – вежливо произнес громила, когда Алина остановилась возле него.
- Конечно, возьмите, пожалуйста, - она протянула ему деньги и вошла в зал.
 
Внутри, как и утром, было немноголюдно. Играла приятная музыка, а в центре зала, возле рояля, на высоком табурете сидел мужчина в безукоризненном черном смокинге. На шее у него висел саксофон, а сам он аккуратно протирал какой-то предмет влажной салфеткой. Алина села за свободный столик и стала просматривать меню. Есть ей не хотелось, и она заказала себе чашечку кофе по-венски и мороженое с фруктами. Неожиданно из динамиков, расположенных под потолком раздался вкрадчивый и загадочный голос шоумена:
- Дамы и господа! Только сегодня, только один вечер… Для вас выступает известный композитор и исполнитель, звезда мировой величины Александр Гилберт! Приветствуем!
Зал разразился жидкими аплодисментами, после чего, музыкант, пододвинув к себе стойку с микрофоном, улыбнулся и произнес:
- Добрый вечер! Я совершенно случайно оказался в вашем городе, и мой старый друг попросил меня выступить сегодня для вас. Я буду рад, если мое скромное искусство порадует вас и поднимет вам настроение.
 
Его голос, приятный и глубокий, был чист и искренен, и это приятно удивило Алину. Она с интересом стала наблюдать за музыкантом, всматриваясь в черты его лица, пытаясь найти какой-нибудь намек, подсказку, понять, что он за человек. Саксофонист поднес инструмент к губам, и в зал полилась музыка: красивая, волнующая, полная переживаний, полная жизни, надежд и обещаний. Он играл, а Алина представляла себе море, белых чаек и почти ощущала свежее дыхание бриза…
 
Из приятного оцепенения Алину вырвал настойчивый звонок телефона. Она досадно поморщилась и приложила трубку к уху. Настойчивый и немного развязный голос Наташки окончательно улетучил всю приятную атмосферу:
- Алина, ну ты где? Мы тебя все обыскались! Ты зачем меня одну бросила с тремя мужиками? Ну… так ведь не поступают лучшие подруги. Ни слова, ни полслова, улизнула - и дырка свись…
- Я тебе завтра перезвоню. Наташа, ты не сердись на меня, так сложилось, я тебе потом все объясню, – попыталась успокоить подружку Алина.
- Слушай, ну они все лыка не вяжут, куда я с ними? Мне их даже положить-то всех некуда, а уезжать они не хотят. Парамонов совсем с ума сошел, тебя ищет, требует номер твоего телефона. Я не дала! – гордо икнула Наталья.
- Спасибо, моя хорошая, но я, правда, не могу сейчас.
- Ну, как знаешь, пойду эту банду укладывать, - шумно вздохнула Наташка и повесила трубку.
 
Алина устало опустила лицо в ладони и слегка помассировала кончиками пальцев виски. Внезапно появившаяся головная боль заявила о себе тупыми пульсирующими ударами. Она постаралась закрыть глаза и слышать только музыку, приятную музыку, которая покачивала ее словно на волнах, убаюкивая и нежно лаская слух. Внезапно ей почудилось, что музыка стала громче и ближе. Она открыла глаза и, убрав ладони от лица, с удивлением обнаружила возле своего столика улыбающегося саксофониста. Он играл рядом с ней и, как ей показалось, только для нее. Его саксофон блестел, как настоящее золотое чудо, отражая блестки зеркального шара, кружившегося под потолком в центре зала.
 
Алина улыбнулась музыканту искренне и открыто. И отчего-то все неприятности этого дня улетучились мгновенно, растворились в его голубых глазах. Она чувствовала только блаженный покой и необычайную легкость, словно прикоснулась своей душой к самому Богу. Он улыбнулся в ответ, одними лишь глазами, теплыми, как морская волна в ясный летний день, и медленно вернулся назад, к роялю. Музыка закончилась, и он, улыбнувшись ей, произнес в микрофон:
- Спасибо, за ваши глаза… Спасибо вам всем, друзья! – он поднял руки в прощальном жесте и, поклонившись, вышел из зала через служебный вход.
- С вами сегодня был Александр Гилберт! – разразился черный динамик помпезным голосом шоумена.
 
Зал огласился продолжительными громкими аплодисментами, кто-то крикнул «Браво!». Спустя две минуты заиграла попсовая музыка, и молодые люди стали выходить из-за столиков на танцпол. Алина вяло ковыряла ложечкой мороженое. Наваждение прошло, и серая жизнь вновь накатилась на нее мутной волной. Она стала думать о завтрашнем дне, о груде невыглаженного белья, о том, что нужно купить корм Персику, и наконец заплатить за квартиру. И еще она подумала о своей холодной постели и, тяжело вздохнув, заглянула в сумочку в поисках зеркальца и губной помады. «Нарисовав» по привычке губы, она слегка припудрила щеки и, повесив сумочку на плечо, неторопливо зашагала к выходу. Менеджер у входа задержал ее, прикоснувшись к плечу:
- Девушка, вы не заплатили по счету, пройдите, пожалуйста, к стойке.
- Ой, простите, я задумалась, – густо покраснела Алина, – Я сейчас, конечно, извините…
 
Бармен за стойкой, казалось, уже ждал ее, придвинув к краю листочек счета. Она подошла и, отыскав в сумке портмоне, стала вынимать денежные купюры.
- Вам просили передать, – усмехнулся бармен, протягивая через стойку небольшой букет розовых роз. К букету был прикреплен кусочек плотного ламинированного картона, на котором изящной вязью было выведено «Александр Гилберт». Алина открепила визитку: на обратной стороне был напечатан номер телефона и от руки дописано только три слова: «Отель Парадиз. Сегодня».
 
Она шла по пустынной улице, освещенной фонарями, и перечитывала эти слова снова и снова, они притягивали к себе, словно магнит. Они были до безобразия пошлыми, и в то же время таинственными, хотя, с какой стороны на это посмотреть. «Что такого будет, если я приду к нему?» - мысленно разговаривала сама с собой Алина, и сама себе отвечала: «Да ничего такого, чего бы я не смогла представить. Однако в наглости и самоуверенности ему не откажешь. Он поступает так, словно уже знает мой ответ. Или думает, что знает. Не пойду! Каков нахал! Наверняка я не первая, кого он хочет затащить к себе в постель… и наверняка, не последняя! Однако эти цветы, это так мило. У него такие красивые и теплые глаза… Можно ли ему доверять? Все мужчины обманщики, всем нужно лишь одно, уж мне-то это известно… Ну, а почему бы и нет? Он такой симпатичный. И потом… завтра он уезжает, и второго такого случая больше не будет. Ну и пусть уезжает! Скатертью дорожка! Щеголь столичный!»
 
Алина в отчаянии притопнула каблучком по мостовой и, прикусив губу, беспомощно огляделась по сторонам. Проезжающее мимо такси наконец-то подтолкнуло ее к решительным действиям. Дилемма была решена.
 
Водитель такси, несмотря на поздний час, был довольно бодр и свеж. Он хорошо выспался и пребывал в том спокойно-расслабленном состоянии, которое дает уверенность в своих навыках и способностях. Однако он был слегка ошарашен, когда откуда-то сбоку к нему, чуть ли не под колеса, бросилась молодая девушка, отчаянно махающая букетом цветов перед лобовым стеклом.
- Вы свободны? – приоткрыв дверцу, выдохнула девушка.
- Теперь, думаю да. Только вот очень сожалею… – ответил водитель.
- О чем же? – удивленно взметнула брови ночная путешественница.
- Что «памперса» не прихватил, напугали вы меня до смерти! – улыбнулся мужчина. – Да садитесь уже, здесь останавливаться нельзя.
- Куда едем?
- Отель «Парадиз».
 
Машина взревела и, быстро набрав скорость, помчалась по пустынной улице. Алина сидела на заднем сиденье и вдыхала дурманящий аромат роз. Мысли в ее голове путались, а сердце отчаянно стучало, проявляя на лице румянец, от притока крови и адреналина. Наверное, ей было уже не так важно, что случится потом, когда туман грез и тайных желаний рассеется, вновь оставив ее одну с ее надеждами и страхами. Сегодня она не будет одна. И быть может, ей достанется хотя бы небольшая частичка настоящего женского счастья. Ведь она так устала от одиночества.
- Приехали, красавица! С вас - сто пятьдесят, – обернулся к ней водитель.
- Уже приехали? – спросила Алина, понимая всю глупость своего вопроса.
- Совершенно точно, – ухмыльнулся водитель, включая верхний свет.
- Вот, возьмите, – она протянула ему две купюры и, немного поколебавшись, вдруг спросила:
- Скажите, а вам приходилось когда-нибудь совершать отчаянные, сумасбродные поступки?
- Э-э, ну да. Однажды я попытался поспорить со своей тещей, – попробовал пошутить мужчина.
- Нет, я серьезно, – улыбнулась Алина. – Что-то такое, чтобы сердце сжималось от страха - и в ногах слабость.
- А-а, ну с парашютом прыгал пару раз. Натерпелся страху. Но это только сначала, а когда уже летишь - совсем не страшно, а даже приятно и красиво, – улыбнулся водитель, внимательно взглянув девушке в глаза.
- Спасибо, – ответила Алина и вышла из машины.
 
Водитель повернул ключ зажигания и, тронув машину с места, пробормотал, задумчиво улыбаясь: «С первым прыжком тебя, девонька, с первым прыжком!»
 
Алина стояла на ступеньках Отеля «Парадиз», в нерешительности теребя пальцами заветный кусочек картона. Две минуты прошли в напряженной внутренней борьбе, после чего, тряхнув длинными волосами, девушка уверенно направилась к входу в отель. В фойе было пусто. Швейцар у дверей молча пропустил ее внутрь, пряча слащавую улыбочку. Внутри все поражало своим великолепием и монументальностью. Отделанный белым мрамором пол и высокие колонны соседствовали с бронзовым литьем, начищенным до блеска. Высокие окна были украшены дорогими тяжелыми портьерами с золотыми кистями. Красные ковровые дорожки были и на полу, и на лестничных маршах. Огромная хрустальная люстра сверкала во всем своем великолепии. Обилие пальм и декоративных деревьев приятно радовало глаз яркой зеленью, а свежий воздух позволял дышать полной грудью. Пара больших зеркал в вычурной оправе по обе стороны фойе, мягкие диваны и кресла, картины в золоченых рамах дополняли роскошный интерьер. Все это убранство напоминало, скорее, помещение театра или какой-нибудь картинной галереи, однако, именно здесь и находился отель «Парадиз».
 
У стойки «рецепшен» в глубине фойе сидела молодая женщина в стильных очках и что-то набирала на клавиатуре, быстро бегая по ней тонкими изящными пальчиками. «Вот это маникюр! Наверняка, тысячи две, а то и три отдала» - с легкой завистью отметила про себя Алина, кладя сумочку на широкий полукруглый стол.
- Слушаю вас, – подняла глаза девушка–регистратор.
- Скажите, пожалуйста, здесь ли проживает Александр Гилберт?
- А вы по какому вопросу к нему? В это время суток мы обычно не принимаем … э-э, гостей, у нас строгие правила.
- Послушайте, вы меня за кого принимаете? – чувствуя подступающее раздражение, выпалила Алина. – У меня есть его приглашение!
- Да? Ну, так покажите, – парировала регистраторша.
- Вот! – на стол было выложена визитка.
- Хм, минутку… - девушка, поправив очки, набрала номер телефона и, дождавшись ответа, ласково прощебетала в трубку: - Александр? Простите за поздний звонок, вы еще не спите? … Вы не ожидаете сегодня гостей?... Спасибо, и еще раз, извините, до свидания.
- Ну, и?.. – Алина с вызовом посмотрела на «очкастую выдру».
- Лифт направо, третий этаж, номер триста десятый, - ледяным тоном выдавила регистратор. Алина, победно улыбнувшись, легким движением руки смела лежавшую на столе визитку в сумочку, и не спеша зашагала к лифту. Она чувствовала себя превосходно, от былой нерешительности не осталось и следа, в этот момент она была хищной кошкой, она была охотницей за добычей. Адреналин подстегивал ее чувства, а алкоголь в крови давал чувство уверенности и легкости.
- К черту! Я его хочу! И Я ЕГО ПОЛУЧУ! – пробормотала Алина, входя в открывшиеся двери лифта. Она сама поразилась столь несвойственной ей манере поведения, и в ее глазах промчалась сотня маленьких, шаловливых бесят…
 
Александр был в этом городе проездом. Воспоминания о бесшабашной молодости и тоска по старым друзьям заставили его сделать небольшой крюк и заехать сюда, укоротив график гастролей на пару дней. Его одноклассник, а теперь владелец нескольких кафе в этом городе, позвонил ему накануне и предложил приехать на денек-другой, вспомнить былые времена. Гилберт не отказался, дружба есть дружба. Повидать родные места и встретить своего школьного товарища - чем не мотив? Когда-то Колька, а теперь уже солидный Николай Иванович снял для него самый дорогой номер в лучшей гостинице города.
 
Весь день они провели вместе, вспоминая юность и девчонок из параллельного класса. Объездили весь город и даже заехали в родную школу на окраине, где прошло их детство и где до сих пор преподавала их классная руководительница. Уже потом, сидя в ресторане, Николай, немного смущаясь и пряча глаза в пол, попросил:
- Слушай, Саша, выручай… Раз уж ты здесь… Может быть, дашь один концерт у меня в «Старом городе», а? По старой дружбе? Понимаешь, дела в последнее время идут неважно, клиентов стало мало. У меня ведь контингент в основном интеллигентный, а с этим кризисом, ну, ты сам понимаешь…
- Коля, конечно, я буду рад тебе помочь, - улыбнулся Александр.
- С оплатой не обижу, по столичным расценкам получишь, – обрадовался Николай.
- Коля, да ты что? Я же к тебе в гости приехал, а не на заработки. Пусть это выступление будет моим подарком тебе, и это - не обсуждается, - засмеялся музыкант.
- Спасибо, дружище! Я сейчас позвоню, кому нужно, и все устрою, ок?
- Давай, звони, - широко улыбнулся Александр, удобнее устраиваясь в кресле.
 
Вечером он надел свой смокинг и в положенное время был на месте. Помещение кафе было небольшим, даже тесноватым. Музыкант уже давно отвык от таких аудиторий, но обещание есть обещание. Он присел на высокий табурет у рояля и стал готовить свой саксофон: вынул и любовно протер салфеткой черный мундштук, надел на шею специальный шнурок и прикрепил его к саксофону.
 
В зале курили, и у Александра слегка першило в горле. Хрустальный вращающийся шар над потолком бросал множественные яркие блики по стенам и всей поверхности пола, это слегка раздражало музыканта, однако он постарался расслабиться и не отвлекаться на такие пустячные мелочи. Когда его объявили, он был уже готов. Ему захотелось сказать несколько слов собравшимся людям, почувствовать их внутренний настрой и самому настроиться на волну слушателей. Он поднялся с табурета и, обведя глазами небольшой зал кафе, произнес:
- Добрый вечер! Я совершенно случайно оказался в вашем городе, и мой старый друг попросил меня выступить сегодня для вас. Я буду рад, если мое скромное искусство порадует вас и поднимет вам настроение.
 
Гилберт мысленно представил себе легкое дуновение морского бриза, ласковые голубые волны, набегающие на белый песок пляжа, и заиграл мелодию. Обычно это всегда помогало ему настроиться на определенный лад. Он играл и искал взглядом среди лиц посетителей кафе то единственное, которое дало бы ему понять, насколько правильно он движется в музыкальной волне, насколько правдиво и четко передает он свои внутренние порывы и эмоции. На одних лицах он видел восхищение, на других – отстраненную скуку, третьи выражали безразличие, но лишь одно из них, словно душа живой скрипки, выражало всю ту гамму чувств и эмоций, которую музыкант хотел донести до слушателей. Это была молодая красивая женщина в нежно-голубом платье с открытыми плечами. Она одна сидела за столиком с креманкой мороженого и чашечкой кофе. Заслушавшись, она продолжала держать в руке маленькую ложечку. Александр улыбнулся ей одними глазами и продолжил играть.
 
Она была хороша, действительно хороша… Темные, волнистые волосы мягко ниспадали на плечи, слегка прикрывая небольшое кокетливое декольте. Изящные запястья рук подчеркивали женственность и внутреннее обаяние, исходившие от женщины. Правильные черты лица гармонировали с ясными, глубокими глазами цвета спелой вишни. Полные губы были слегка приоткрыты, обнажая ряд ровных, жемчужно-белых зубов.
 
Он отвлекся от этого видения всего на минутку, а когда вновь отыскал глазами столик, то увидел ее, обхватившую лицо ладонями. Она плачет? Или, может быть, устала? Может быть, ей плохо или грустно? Его неосознанно потянуло к этой девушке. Плавно перемещаясь между столиками, он подошел настолько близко, насколько позволила ему его тактичность. Она подняла голову, и он встретил взгляд, полный понимания и сопричастности. Его сердце тревожно встрепенулось и, наполненное неведомым доселе чувством, быстро и радостно застучало в его груди. Он ощутил приятное томление и вдруг, неосознанно для себя, понял, что это та женщина, которую он безуспешно искал вот уже много лет. Ощущение благодарности и неожиданной нежности, словно мазок ярко-красной краской по палитре его эмоций, придали ему новую энергию, и он закончил свое выступление более экспрессивно.
 
Гилберт повернулся к ней, и голосом, слегка дрожавшим от неожиданного волнения, произнес в микрофон:
- Спасибо, за ваши глаза… Спасибо вам всем, друзья!
Остальное Александр помнил, как в тумане: дверь с резной ручкой, темная улица, цветочный магазин напротив кафе, улыбчивое, слегка заспанное лицо продавщицы, пластиковый квадратик визитки, бармен...
 
Все получилось так быстро, так импульсивно, что он очнулся от этого странного забытья уже в такси, по дороге в отель. Мысли бурлили в его голове так активно, что он едва успевал их трезво оценивать.
«Мальчишка! Господи, да что я делаю? Нужно было просто дождаться ее или подойти самому. Трус! Наверняка она сейчас читает то, что я ей написал и удивленно вскидывает брови. Она не приедет! Она не такая! Я ее больше никогда не увижу!» Эта мысль, словно холодная игла, впилась в его сердце.
- Стой, стой! Разворачивайся!
- Что-то не так? – с удивлением отозвался водитель такси.
- Едем назад, к «Старому городу»!
- Ну, назад - так назад, - бесстрастно ответил извозчик и круто развернул машину.
- Жди меня здесь, - отдал указание Александр, лишь только машина подъехала к дверям кафе.
 
Столик у окна, где она сидела, уже пустовал, бармен растерянно развел руками, сообщив, что девушка вышла минут пятнадцать назад. Гилберт выскочил на улицу, и побежал по направлению к перекрестку, в тщетной надежде отыскать прекрасную незнакомку. Сзади раздался автомобильный гудок, и музыкант, развернувшись, увидел «свое» такси.
- Я, конечно, все понимаю, но на машине, наверное, все же быстрее, а? – высунулся из окна водитель.
- Да, пожалуй, - потеряно ответил Александр и, не торопясь, сел на заднее сиденье.
- Ну? Куда едем? Кого догонять будем? – весело щерился впереди «водила».
- В отель. Едем домой. - Гилберт устало откинулся на сиденье и прикрыл уставшие глаза. «Бред, полнейший бред. Что со мной? Я уже давно не гоняюсь за женщинами, и мне не пятнадцать лет», - рассуждал он сам с собой, пытаясь привести в порядок свои мысли и чувства. В последнее время он не знал недостатка в женском вниманье. Его постоянно окружали почитательницы его таланта и яркие представительницы столичной богемы. Он вращался в творческой среде известной свободными отношениями и откровенными нравами. Однако он не позволял себе опуститься на самое дно и, был придирчиво избирателен. Он искал любви, но чаще находил лишь секс и мимолетные увлечения. Разочаровавшись в женщинах, он, однако, любил их общество и, ни одна большая вечеринка не проходила без его участия. За глаза знакомые подружки игриво называли его не иначе как «большой сакс», подразумевая отнюдь не его музыкальный инструмент. Ему льстило женское внимание и некий флер творческой ветрености, которым его наделили знакомые и приятели в столичной богеме.
 
И вот он здесь, в этом небольшом, забытом богом, провинциальном городке. Что происходит? Куда девалась эта, казалось, крепкая броня, защищающая его сердце от позабытых волнений и эмоций? Он сорвался. Как мальчишка. И вот расплата: испорченное настроение и тягостное чувство одиночества, возникшее неожиданно и давившее на сердце тяжелым грузом…
 
В номере отеля было темно и неуютно. Гилберт сбросил ботинки и, не раздеваясь, завалился на огромную двуспальную кровать. Спасть не хотелось. Луна в окне бесстрастно разливала свой свет, бледным пятном освещая пол у окна. Тишину разрушила трель звонка. Александр нехотя встал с кровати и взял телефонную трубку.
- Алло?
- Александр? Простите за поздний звонок, вы еще не спите? – раздался в трубке женский голосок, и Гилберт сразу узнал его владелицу.
- Нет, Риточка. А что случилось?
- Вы не ожидаете сегодня гостей? – мягко спросил все тот же голос.
Вселенная качнулась у него под ногами, и кровь, щедро обогащенная адреналином, вновь запульсировала в висках. Он почувствовал себя пассажиром, которому удалось на ходу впрыгнуть в отъезжающий поезд, и радостно выдохнул:
- Да! Я жду гостей!
- Спасибо, и еще раз, извините, до свиданья, – сухо ответила трубка, выдав на прощанье короткие гудки.
Александр застыл с трубкой в руке и потом, словно опомнившись, кинулся поправлять смятую постель.
 
Ее каблучки звонко процокали по мраморному покрытию площадки у лифта и тут же, их стук приглушил толстый длинный ковер, расстеленный во всю длину коридора. Каждый шаг отдавался в ее сердце радостным ожиданием встречи. Триста шестой… триста восьмой… триста десятый… Алина остановилась у дверей и, открыв сумочку, вынула зеркальце. Да, она была чертовски хороша: блестящие глаза, чуть припухшие губы, которые она старательно покусывала в лифте, чтобы они стали еще соблазнительней… Она подтянула прозрачные бретельки бюстгальтера и, поправив волосы, решительно постучала в дверь номера. Он открыл сразу. В белоснежной рубашке и брюках от смокинга…
- Я… - начала Алина.
- Я знаю… - он подошел к ней очень близко и просто посмотрел в глаза.
 
Он ждал ее. Это было видно по лихорадочному блеску в его глазах, некоторой неловкости в движениях и чуть хриплому от волнения голосу. Она поняла, что слов больше не нужно, потому что никакие слова не смогут выразить то, что происходило между ними сейчас, в эту самую минуту. Он, не отрывая своего взгляда, глаза в глаза, очень нежно взял ее лицо в свои теплые ладони и провел рукой по ее волосам. Алина растерялась, она не ожидала этого, но отчего-то, ей захотелось довериться этому мужчине. Отдаться ему целиком, и телом и душой, раствориться в нем полностью.
 
Он прикоснулся пальцами к ее шее, и она затрепетала, как бабочка, попавшая в паутину. Он медленно и осторожно прикоснулся губами к ее лицу, целуя щеки, нос, глаза, губы. Алина прикрыла глаза и чувствовала только его горячие прикосновения. На ее губах играла улыбка, а сама она уже была где-то далеко, там, где легкий бриз ласкает лицо, и мягкая волна ласково колышется у берега. Александр подхватил ее на руки, и она тихо охнув, сразу обмякла, отдавшись во власть его сильных рук.
 
Он опустил ее на постель, не переставая покрывать ее лицо, плечи и шею поцелуями, которые становились все страстней и горячей. Его настойчивые, сильные руки ласкали ее тело. Она чувствовала себя вновь рожденной бабочкой, прекрасной и неповторимой, освобождающейся от своего ненужного теперь кокона…
 
Ночь надежно укрыла их своим черным плащом, украшенным мириадами золотых звезд, и лишь полная луна, бесстыдно глядела на них в окно. Время, полное страстных ласк и жарких поцелуев, время бессвязного шепота и нежных объятий, время рождения новой жизни…
 
Когда тьма за окном уже посерела утренними сумерками, и на улице, за окном, послышался шум первых машин, они, наконец, отпустили друг друга и заснули крепким здоровым сном.
 
Алина проснулась от запаха кофе, терпкого и бодрящего, который приятно щекотал нос. Открыв глаза, она увидела Александра. Он сидел на краю кровати в белом махровом халате и держал на коленях поднос с чашечкой кофе и жареными тостами, покрытыми слоем масла.
- Прости, что так банально, - он улыбнулся, и, отставив поднос в сторону, прильнул губами к ее шее.
- Ой, как приятно, - Алина потянулась, игриво прогнув спину.
- Ты меня снова заводишь? - он нежно провел рукой по ее ноге, сдвигая одеяло вверх.
- Угу.
- Я… я хочу чтобы ты была рядом со мной… Всегда.
- Пока смерть не разлучит нас?
- Да.
- Я люблю тебя!
- Ты - все самое лучшее, что когда-либо было со мной!
- Ты сегодня улетаешь?
- Да.
- Мы еще встретимся?
- Да.
- Я буду скучать.
- Думаю, что недолго, - он улыбнулся, и посмотрел в ее глаза.
- Почему?
- Потому что ты летишь со мной! – он поднял ее на руки и закружился вместе с ней по комнате.
- Но как же моя работа? Мой дом? Мой кот? И потом, ведь мы так мало знаем друг друга, - спросила Алина, прижавшись щекой к его плечу.
- Я знаю достаточно. И потом, моя жена – обеспеченная женщина!
- Твоя жена? – вскинула брови Алина
- Будущая жена, - мягко улыбнулся Александр, и нежно прижал к себе тело девушки.
 
Его переполняла любовь. Он вновь чувствовал себя живым и нужным. Он вспомнил давно позабытое ощущение душевного покоя и тихой, сладкой радости бытия. Он знал, что это пришло надолго. И будущее, казавшееся беспросветно-серым, вновь наполнилось живыми и яркими красками.
 
Алина молчала. Лишь две слезинки катились по ее щекам, слезы радости и долгожданного счастья. Она чувствовала полное единение и духовную близость с этим мужчиной, который так неожиданно, как метеор, ворвался в ее жизнь. Она чувствовала себя жемчужинкой, окруженной нежностью и заботой, огражденной от всех тревог и напастей. Она слышала дуновение легкого бриза и колыхание морского прибоя, а в душе у нее звучала такая близкая и такая родная мелодия …