Как помирить кошку с собакой. Реальная история, услышанная на собачьей площадке

Все мои проблемы - от нежного сердца и добрых рук. Слышали выражение «отдадим в добрые руки»? Так это про нашу семью.

Вот так живёшь себе, хлопот не зная. Квартира, машина, приличная работа. Сын – студент, надежда и опора. Мама – старушка, бодрячка-веселушка. Сестра – умница, красавица, лучшая подруга. Племянница – ясно солнышко, всеобщая любовь. Кошка Клопа – член семьи и ангел-хранитель.

И вдруг - хоп-па, и выросла семья на ещё одного члена.
Сестра с племяшкой подобрали на улице котёнка-заморыша. Ну, не нести же его в собственную однушку, где ему будет тесно, да и дома весь день никого – заскучает в одиночестве.
Так у нас появилась Люська – трёхцветный котёнок «голубых» кровей и необыкновенной разумности. Освоилась быстро, всех поставила на место и заставила с собой считаться. Не дралась, не рычала, всех лаской взяла. Даже Клотильда, прожившая с нами в заботе и нежности пятнадцать лет, приняла ее как родную.

А через год еще подарок судьба преподнесла. Ни что не предвещало, как говорится, когда в квартире зазвонил телефон. Подруга Лида, сдерживая слезы, рассказала историю, попросила о помощи. История эта потрясла и расстроила. А дело было вот в чем: Лида моя – собачница.
Нет-нет, не просто любитель лающих четвероногих. Она – собаковод. Клубы, выставки, выступления – вот ее мир. Живет за городом, разводит элитных собак породы стаффорд. Занимается этим много лет, достаточно известна в своих кругах. К щенкам относится как к детям. Не просто продает, проверяет всю подноготную будущих хозяев. И вот – прокол. Два года назад отдала щенка в приличную семью на Арбат. А на днях позвонили из ветклиники в Кратово, сообщили, что собаку эту женщина привела усыплять. Молодую, здоровую псинку. Врачи попались порядочные, усыплять отказались, а тетка та бросила поводок, со словами: «Ну, и делайте с ней что хотите» пошла прочь. По клейму ветеринары разыскали заводчицу, описали ситуацию, рассказали, что собака хоть и не больна, но ослаблена, судя по всему – голодала. Лида ее, конечно, забрала и теперь подыскивает добрые руки. Мои…

У меня собак отродясь не было, и единственная порода, с которой я могу ужиться – той-терьер или карликовый пудель какой-нибудь. А тут стаффорд… С трудной судьбой и душевной травмой… Вы бы согласились привести такую в семью? Вот и я отказалась.
А сын согласился. И меня уговорил. Упросил просто съездить, взглянуть.
Взглянули… Не такое уж и большое существо рыжего цвета с печальными глазами смирно лежало на подстилке в холле. Столько было тоски в ее глазах, одно слово – безнадежность. И так стало жалко ее, так грустно.
Сын присел перед ней на корточки, погладил за ушком. И она улыбнулась. Сколько угодно говорите, что собаки – не люди, на такое не способны, но я-то своими глазами видела. Они смотрели друг на друга, и все было понятно: и про руки, и про нового члена, и про то, что домой мы вернемся все вместе.

Вот так у нас поселилась Маруся. А с ней – проблемы. Не подумайте плохого, Маруся оказалась на редкость деликатной и умной собакой. Спокойной, ласковой, послушной. И понятливой.
В первый же день Клопа, старая домашняя кошка, ни разу в жизни не выходившая за порог нашей квартиры и абсолютно чуждая остальному животному миру, в ответ на предложение дружить надавала Марусе по морде лапой и ушла спать в свою лежанку. Больше Маруся к ней не подходила и знакомиться не предлагала.

А вот с Люськой-трехцветкой случилась истерика. Боже, как она шипела, выгибала спину, таращила глаза! Как носилась по всей квартире, залетая на шкафы, диваны, потолок! А потом сиганула в приоткрытое окно и уселась на отливе. И уже оттуда корчила страшные рожи и угрожала самоубийством путем спрыгивания со второго этажа.
Бедная Маруся ничего не поняла и из комнаты сбежала. Вся всполошенная семья металась по квартире. Сестра утешала напуганную племяшку, сын успокаивал собаку, мама у окна зазывала кошку в квартиру, упрашивала не торопиться, подумать о жизни, отказаться от радикальных мер. Я бегала от одного к другому, наливала маме лекарства, проклинала всех подряд, а себя в первую очередь.

Но ничего криминального не случилось, постепенно все привыкли, приспособились к совместной жизни. Клотильда жила по-стариковски мудро: ела и спала, Маруся по утрам и вечерам вволю гуляла на собачьей площадке, узнавала новые места и окрестности, отъедалась и отдыхала.
Люська существовала с оглядкой, ходила вприсядку, оглядываясь и принюхиваясь. При малейшей опасности вылетала за окно и сидела на отливе как голубь. Можно сказать, что весь месяц май она прожила именно там. Мама стала все чаще измерять давление и постоянно держала сердечные капли под рукой.

А потом наступило лето, и семья (мама, сестра с семьей и кошки) отъехали на дачу. В доме поселился покой. Никто не будил нас неистовым криком, не пробегал диким галопом в сторону окна, не топырил усы и обиженно мякал.
Мы с Марусей завтракали, гуляли вдоль реки, наслаждались погодой и жизнью. Очень быстро между нами возникла любовь. Собака радостно встречала меня с работы, с полувзгляда понимала на прогулках. Она быстро нарастила жирок на боках, и мне нравилось гладить ее бархатистую шерсть, когда по вечерам мы вдвоем валялись на диване, дожидаясь сына. Ко всему прочему Маруся открыла для меня новый мир собачников, интересных и забавных людей, очень похожих друг на друга открытостью и любовью к животным. На прогулках я вновь узнавала родные места, там, где в детстве когда-то гуляла с друзьями. Удивлялась насколько изменился мой город, и душой возвращалась в юность.

По выходным мы все вместе отправлялись на дачу. Разморенная на жаре и уставшая от бесконечных деревенских забот, семья встречала нас спокойно, дни проходили без эксцессов. Мама старалась всех накормить «своим, с огорода», племяшка рвалась побегать с Марусей, Клотильда сладко спала в теньке на террасе. А у Люськи здесь было слишком много хлопот и впечатлений, чтобы устраивать демонстрации стаффу. Жизнь поворачивалась приятной стороной и дарила надежду, что все неприятности позади.

Но не тут-то было. Идиллия закончилась в день окончательного переезда в город. Все повторилось. Окрепшая на свежем воздухе и деревенских деликатесах Люська еще громче шипела, еще быстрее вылетала за окно. Только на отливе теперь помещалась с трудом, все время норовила сорваться на землю.
Наблюдать это было ужасно. Мама то и дело хваталась за сердце, Маруся перестала заходить в комнаты и печально ютилась у двери. Нужно было что-то решать и, как ни крути, кем-то жертвовать.

В один из таких печальных дней мы сидели с мамой на кухне, пили чай и горестно рассуждали что делать. Люська вылизывала заднюю лапу на холодильнике.
- Нет, ну так продолжаться не может, - сказала мама.- У меня сердце не выдержит на это смотреть. Ведь она упадет когда нибудь. И что? Ищи потом по подвалам? А зимой? Что она будет делать зимой? Опять сидеть за окном на морозе?
- И что ты предлагаешь? – вздохнула я. Выхода я не видела.
- Знаешь, а давай Люську отдадим Юле? В конце концов, это она ее нашла, это ее кошка. Пусть забирает к себе. И всем спокойнее будет.
- Это мысль! И чего же мы ждали с тобой? Вот балбески!

Увлеченные маминой блистательной идеей, мы не сразу заметили, что Люська перестала наводить марафет, села смирно, поводя ушами.

- Давай телефон, позвоним им, пускай готовятся.

Сестры дома не оказалось, зять выслушал мамины предложения, посмеялся и пообещал заняться приготовлениями к Люськиному переезду.

Весь вечер в нашем доме было непривычно тихо. Мы не сразу поняли что случилось.
А случилось чудо! Ни с того ни с сего кошка Люська бояться стаффа Марусю перестала. В одночасье прекратились прыжки и истерики, а началась дружба. Да-да, вы не ослышались – дружба! Постепенно перешедшая в нежную сестринскую любовь.
Никуда больше убегать Люська не стала, драться тоже поостереглась. В первый день делала вид, что ослабла глазами, плохо видит и только поэтому мирно проходит мимо остолбеневшей от такой симпатии собаки. А потом прикидывалась глухой и оставалась на месте, когда Маруся, цокая когтями по паркету, входила в комнату. Постепенно слепо-глухота излечилась, а вместе с ними и дурной характер. Страх переселения в другую квартиру пересилил актерские позывы. Никуда, конечно, мы Люську не отдали. К Марусе она не просто привыкла, а полюбила ее всей капризной душой. И теперь это тандем: вместе спят, едят из одной миски и гоняют «мышей». А мы до сих пор удивляемся: неужели она тогда все поняла? Все, что решили про переезд? А вы говорите – кошки…