Ожившие строки

Случайности не случайны. Всё, что нам кажется в нашей повседневной жизни неожиданным, случайным, заранее предопределено задолго до нашего появления на свет, вписано в книгу жизни невидимыми чернилами, которые неизбежно проявляются в своё время строка за строкой.

Так в один из самых обыкновенных субботних дней моя жизнь неожиданно началась с «красной строки». Когда я увидела его… Но всё по порядку.

Я давно не виделась с мамой и решила к ней заскочить. Когда я вошла к ней, поняла, что не вовремя: она затеяла грандиозную уборку, решила избавиться от старых вещей, поэтому содержимое глубоких шкафов и многочисленных ящиков было разбросано повсюду.

Мы поговорили о том о сём, ведь сразу уходить не прилично, а мешать не хотелось, поэтому я сделала вид, что спешу и заглянула лишь на минутку. Мама, естественно, задерживать не стала. Иногда мне казалось, что если бы я не заходила к ней время от времени, она забыла бы о моём существовании. Я уже направлялась к двери, когда краешком глаза заметила что-то красное в ящике с мусором. Красный – мой любимый цвет, я всегда реагирую на него. Это была книжка в красном переплёте. Мимо книги я пройти не могла, тем более безжалостно выброшенной. Я вздохнула:
- Мам, я ж тебя сто раз просила – не выкидывай книги! Я возьму себе или отнесу в библиотеку!

- Какая ещё книга? А-а-а… Это не книга, а бабушкин дневник.
О, мама, мама…. Она не отличалась особой сентиментальностью. У неё было тяжёлое детство, да и вообще жизнь складывалась не так, как надо. И против беспощадного мира у неё было своё оружие – равнодушие. Она была абсолютно равнодушна ко всему. Я, наоборот, относилась трепетно к прошлому, к старым фотографиям, письмам, историям, тем более, если это история твоей бабушки, написанная её собственной рукой! Я о бабушке почти ничего не знала. Она умерла за два года до моего рождения. А мама ничего не рассказывала: из неё слова не вытянешь. Так, всё что мне известно, что бабушка до войны жила на Урале, а после вышла за петербуржца и перебралась в Питер. Вышла замуж поздно. А ещё, что меня назвали в её честь: Полиной. Ну что ж, бабушка, давай знакомиться!

***
Нет, передо мной предстала не бабушка, а молодая лёгкая девушка, влюблённая во всё на свете. Она была похожа на меня, только намного невесомее. Из дневника я узнала о большой первой любви той Полины. О том, как любовь зародилась в её сердце. Молниеносно. О том, как глубока она была и как в один миг оборвались все нити. А начиналось всё так:

«Лил дождь, какой бывает только в июле, внезапный, как первая любовь. Я стояла в парке под деревом в красивом белом платье и ждала, когда дождь так же внезапно прекратится. Я не пряталась от дождя, просто в руках была книга, она могла испортиться. Он подошёл нерешительно и попросился в моё убежище. Я была не против, потому что у него был тихий и мягкий голос, а ещё потому, что он волновался. Он поинтересовался, что за книга у меня в руках, и когда увидел, что это всего лишь словарь, совсем растерялся. А я поспешила на помощь: «Представим, что это сборник Ахматовой. А вы любите Анну Ахматову?» Он улыбнулся. И с этой секунды, не осознавая того, мы уже были вместе».
С того дня Полина и Андрей не расставались. У меня не было сомнений – это была настоящая любовь. Не знаю, как я это поняла, наверное, каждая буковка, старательно выведенная бабушкиной рукой, об этом говорила, а между строк обыкновенной прозы скрывалась самая гениальная поэма о любви. Только как больно осознавать, что эта поэма так коротка! Через два года началась война, и Андрей ушёл на фронт. А Полина пошла работать на завод. Записи в дневнике делала редкие, но и из них было ясно, как сильно она верила, что он вернётся. А он не вернулся…
Об этом ни слова в дневнике, но последняя запись говорит красноречивее любых слов.

Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
На столе забыты
Хлыстик и перчатка.

Круг от лампы желтый…
Шорохам внимаю.
Отчего ушел ты?
Я не понимаю…

Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.

Ты совсем устало,
Бьешься тише, глуше…
Знаешь, я читала,
Что бессмертны души.

***
Бабушкин дневник произвел на меня огромное впечатление. Я ушла в себя и много думала обо всём на свете: о судьбе, о том, что в мире нет справедливости, о настоящей любви и бессмертии душ. Мне было больно осознавать, что жизнь, которая даётся лишь раз, иногда проходит мимо. А говорят, что для любви и целой жизни мало! Вот почему мы так истово верим в бессмертие! И я впервые за долгие годы молилась о бессмертии душ, не знаю кому, куда-то в пустоту.
Проходили дни, а я всё не могла выйти из состояния задумчивости. Я также вставала по утрам, пила кофе, ходила на работу, встречалась с друзьями, только как-то по инерции. На дворе июль, а у меня в душе медленно кружат осенние листья. Чем больше я думала о той Полине, тем больше мне казалось, что это была я, только где же та лёгкость влюблённого в жизнь человека?

Однажды мне срочно понадобился словарь эпитетов. Я весь город оббегала, и в магазинах были какие угодно словари, кроме нужного. Это называется «законом подлости». Наконец словарь был у меня в руках. Я, измученная и уставшая, вышла на набережную. Говорят, вода успокаивает. Она завораживает. И если долго смотреть вниз, на воду, можно утонуть… в собственных мыслях, тем более, если вас что-то гложет. Я бы не заметила, что рядом кто-то появился, но я всегда реагирую на красный цвет. Я повернулась, и наши глаза встретились. Он был высокий, стройный, в красной рубашке.

- Что читаете? - спросил он. Я растерялась и почему-то ответила: «Ахматову». Он с любопытством взглянул на обложку и удивлённо спросил:

- Она разве занималась составлением словарей? Должно быть, в стихах? Меня зовут Андрей.

Я улыбнулась. Хотя мне до смерти хотелось плакать. От счастья. Потому что наши души действительно бессмертны.