Две собаки.

Сегодня полночи плакала.
Даже и не знаю, как описать эту историю.
Мысли разбредаются, а душа как будто застыла.
Моя мама давно просила, чтобы я свозила ее на реку.
Сейчас здесь стоит жара, и жители просто задыхаются от зноя.
Берега у водоемов переполнены отдыхающими. Люди жарят шашлыки, пьют спиртное, играют в «картошку», ссорятся, мирятся, дерутся.
Мы остановились рядом с компанийкой с весьма сомнительной аурой: молодые люди, пьяные и агрессивные время от времени выясняли отношения и лягали друг друга голыми ногами. Каждый раз кто-то из них отходил к кустам и мочился, повернувшись к нам передом, а к друзьям- задом.
Вы спросите, почему же мы не отошли в сторону?
По всему берегу стояли машины и какие-то фургоны.
Сидеть под выхлопной трубой первых, согласитесь, едва ли приятнее занятие, чем находиться рядом с бритоголовыми «папуасами», хотя…
Мы с мамой расположились под небольшим кустиком, расстелили покрывало и стали мирно беседовать о природе, о небе, о летящем высоко серебристом самолете.
-Я пройдусь, Свет,- сказала мама и потихоньку удалилась под одобрительные возгласы парней: те на спор увлажняли кусты и громко ржали, увлеченные странной забавой.
-Слышь, там баба сидит,- вдруг послышался чей-то голос.-А мы тут пи.юнами размахались. Подумает девка еще что-нибудь не то.
Парни загалдели и по одному стали выглядывать из кустов, здороваясь со мной и по очереди извиняясь за свое поведение.
Я услышала характерный звук, как если бы кто-то вознамерился испортить воздух, и что-то пробормотав, покраснела. Отложив в сторону бутерброд, так как аппетит начисто пропал, я воткнула в уши наушники, услышав напоследок звук от внушительной затрещины.
-Чтоб знал, .ердун, как позорить нас!- пояснил свои действия «нравоучитель», отскакивая в сторону от разъяренного виновника, автора характерного треска, потирающего задницу.
Слева от нас сидели других два человека. Они курили какую-то дурь и обсуждали всех, проходящих мимо них, смачно обговаривая подробности телосложения идущих и их умственные способности.
Мама моя медленно шла по направлению к водоему, останавливаясь по пути и разглядывая высокие деревья.
К ней привязалась какая-то неряшливо выглядевшая собака. Она шла следом, волоча за собой левую заднюю лапу, и понуро смотрела в землю.
Парень по левую сторону от меня глубокомысленно хмыкнул и изрек нечто страшное, то, что резануло меня в самое сердце и на миг лишило дара речи.
-Две старые собаки,- сказал он, невероятно развеселившись.
Мама нагнулась, погладила рукою собачью шерсть. Животное грустно посмотрело на нее.
-Две старые, кудлатые суки!- продолжил свою ужасную речь наркоман.- Никому не нужные, доживающие свою жизнь так, как придется.
Следующие полчаса происходило нечто еще более ужасное.
Оказывается, что эти слова слышала не только я.
Парень, который получил ранее пинок под зад, вышел из-за кустов, прищурившись и сплевывая себе под ноги.
Он вразвалочку подошел к «двойне», принявшейся воскурять новую порцию «дури» и присев на корточки, спросил.
-Ты что только сказал, …?
… стушевался и вздрогнул. Он отодвинулся от подошедшего и, получив пинок в лицо, схватился за окровавленный нос.
-Я еще раз спрашиваю тебя,- продолжил парень, поигрывая бицепсами,- ты что только что сказал?!

Мы с мамой кое-как дошли до автобусной остановки, не сумев высидеть и часу между воинствующими сторонами.
Ребята все время ходили друг ко другу выяснять отношения, а тот, кто так обидел мою маму, валялся под деревом, избитый ими до полусмерти.