Эль-Рей.

В темноте, за стеной, за спиной, за окном
Проедет ночной экспресс.
Белый кий над зеленым сукном
Проведет перевернутый крест.

От тусклой лампочки тени как нимб,
И стены - в дырках от пуль.
Когда кто-то садится в машину к ним,
Шоферы бросают руль.

И грузовики, как черный поток,
Уходят в бездонный провал.
А души взлетают на небо, где Бог
Отбирает у них права.

И этой ночью блаженные сны
Снятся тому, кто спит.
Ему приснится сладкий жасмин
И стопроцентный спирт.

Выходят дамы из галерей,
Неся в волосах цветы.
А он никогда не увидит Эль-Рей,
И не увидишь ты.

Никто не спасется, никто не сбежит,
Дверь открывать не сметь!
И те, кто искали лучшую жизнь,
Найдут не лучшую смерть.

В очках-озёрах трещин развод,
Холодный зрачок пуст.
Он почувствует - в мертвом теле его
Появится мертвый пульс.

И полетит, почти не дыша,
К небу прижавшись крепко,
ПроклЯтая, прОклятая душа,
Душа Ричарда Гекко...

Сгорает бабочка в фонаре,
Дымит прозрачная кожа.
А он никогда не увидит Эль-Рей,
И ты не увидишь тоже.

А утром - утром чары падут.
Замки падут вместе с ними.
И женские губы устанут в бреду
Шептать проклятое имя.

Ей так хотелось, без плана, без карт,
мчать путями большими!
Ей так хотелось ворваться в ад
На своей горящей машине!

Ей так хотелось на белый снег
Пролить золотую желчь.
Ей так хотелось подняться наверх
И небеса поджечь...

И вот за солнцем она на заре
Гонит усталый мотор.
Она никогда не увидит Эль-Рей.
И не увидит никто.

Борис Смоляк