Эрих Мария Ремарк/очень нравится это место

Кестер отрицательно покачал головой. Больше он не отвечал.
Огороды с беседками остались позади. Кестер выехал на шоссе. Теперь
мотор работал на полную мощность. Врач съежился за узким ветровым стеклом.
Кестер сунул ему свой кожаный шлем. Непрерывно работал сигнал. Леса
отбрасывали назад его рев. Только в деревнях, когда это было абсолютно
необходимо, Кестер сбавлял скорость. На машине не было глушителя. Громовым
эхом отдавался гул мотора в смыкавшихся за ними стенах домов, которые
хлопали, как полотнища на ветру; "Карл" проносился между ними, обдавая их на
мгновение ярким мертвенным светом фар, и продолжал вгрызаться в ночь, сверля
ее лучами.
Покрышки скрипели, шипели, завывали, свистели, -- мотор отдавал теперь
всю свою мощь. Кестер пригнулся к рулю, его тело превратилось в огромное
ухо, в фильтр, просеивающий гром и свист мотора и шасси, чутко улавливающий
малейший звук, любой подозрительный скрип и скрежет, в которых могли таиться
авария и смерть.
Глинистое полотно дороги стало влажным. Машина начала юлить и шататься
в стороны. Кестеру пришлось сбавить скорость. Зато он с еще большим напором
брал повороты. Он уже не подчинялся разуму, им управлял только инстинкт.
Фары высвечивали повороты наполовину. Когда машина брала поворот, он не
просматривался. Прожектор-искатель почти не помогал, -- он давал слишком
узкий сноп света. Врач молчал. Внезапно воздух перед фарами взвихрился и
окрасился в бледно-серебристый цвет. Замелькали прозрачные клочья, похожие
на облака. Это был единственный раз, когда, по словам Жаффе, Кестер
выругался. Через минуту они неслись в густом тумане.
Кестер переключил фары на малый свет. Машина плыла в вате, проносились
тени, деревья, смутные призраки в молочном море, не было больше шоссе,
осталась случайность и приблизительность, тени, разраставшиеся и исчезавшие
в реве мотора.
Когда через десять минут они вынырнули из тумана, лицо Кестера было
землистым. Он взглянул на Жаффе и что-то пробормотал. Потом он дал полный
газ и продолжал путь, прижавшись к рулю, холодный и снова овладевший
собой...