Как мы рожали тройню. Часть вторая

После такой СМС-ки мне оставалось только одно – бежать в магазин за водкой. «Как это в любой момент? – думал я. – Идет всего-навсего 30-я неделя. Что ж это такое делается…»

Водка не очень-то уж помогала. Телевизор не смотрелся, книга не читалась, да и всемирная паутина потеряла всякий интерес. Пусть от входной двери до комнатного окна и обратный маршрут. Сколько раз я повторил его? Сто, двести, тысячу?

В 4 утра я все-таки попытался прилечь и даже начал засыпать, но тут раздался телефонный звонок. Звонила теща.

- Саша, ты только не волнуйся, но Олеся сейчас будет рожать.
- Что????????!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
- Ну да, у нее вводы только что отошли. Она не хотела тебе говорить, знала, что ты будешь нервничать.

Нервничать? Да это еще мягко сказано! Я чуть с ума не сошел!


Мобильник жены не отвечал, телефона Ляшко я не знал, зато знал номер ее помощницы. Но как-то я сомневался, что она присутствует на родах, которые совершенно неожиданно для всех начались в 4 утра. Что же делать??? Я стал судорожно натягивать ботинки! Решено! Ловлю машину, еду в роддом, все узнаю на месте! Однако, этот романтичный порыв угас почти сразу же: кто же пустит нетрезвого молодого человека на территорию больницы в 4 утра? Снял ботинки и устремился по привычному маршруту: от входной двери до комнатного окна. Позвонил еще раз теще, затем родителям. Родителям, кажется, звонил раза три. Мне просто нужно было с кем-то общаться.

Около 4:40 пришла СМС-ка от жены. «Ща рожу», - писала она. Я снова принялся звонить, но безуспешно – к телефону никто не подошел. Позже жена скажет, что насчитала на телефоне 17 пропущенных вызовов от меня.

Я зашел на сайт больницы, узнал телефоны справочной и принялся звонить – мимо. К телефону, конечно же, никто не подошел. Что я делал дальше – помню смутно. Пытался уснуть, молился, бродил по квартире – короче, как мог тянул время. Примерно в половине шестого не выдержал и позвонил-таки помощнице Ляшко. Конечно, разбудил. Но она поняла меня – не ругалась, только попросила позвонить через час, обещала узнать, как все прошло. Наверное, это был самый долгий час в моей жизни, и уж точно – самый трудный и волнительный!

Слава Богу, все прошло хорошо. Я поспал часа два или три, а по утру помчался в больницу. Не берусь описать свои чувства, когда я впервые увидел своих малышей. Это нельзя описать никакими словами. Я вообще не знал, что дети могут быть НАСТОЛЬКО маленькими. Они лежали в кувезах, обвешанные приборами, капельницами, на аппарате искусственного дыхания, с катетерами для кормления во рту. Их руки и ноги были тоньше моих пальцев… 1230, 1350, 1497 – таков был их вес. Я почти не слушал, что говорила мне врач, не видел, какие бумажки она совала мне на подпись… Я видел только своих малышей – крохотных, беззащитных созданий, чьи лица было едва различимы из-за нагромождений медицинской аппаратуры… Было страшно. Очень и очень страшно. От того, что я ничего не могу для них сделать. Я даже не чувствовал радости от их рождения – страх и только страх за их будущее. Не было ничего кроме этого страха. Почти неделю я спал урывками, просыпаясь от любого шороха, да еще и врачи подливали масла в огонь! Никогда не забуду свой звонок в реанимацию на третий день после рождения своих малышей:

- Как они? – спросил я.
- Я не врач, - ответила медсестра. – Только врач может говорить о состоянии младенцев, нам запрещено. Но врача сейчас нет.
- Но, может быть, вы хоть что-нибудь скажете?
- Все живы, - ответила мне она.

СПАСИБО, ДОКТОР! Вы несказанно меня утешили!

Впрочем, с каждым днем моим тройняшкам становилось лучше, и каждый успех я воспринимал как маленькую победу. Вот Глеба сняли с аппарата искусственного дыхания, вот Лизочка стала есть на 5 миллиграмм больше, вот Данька поправился на целых 20 грамм. А дней через десять малышей перевели из реанимации в отделение патологии, где им предстояло набирать рост и вес. Стало легче. Значит, их жизни больше ничто не угрожает. Значит, все хорошо…

В отделении патологии я впервые прикоснулся к ним. Помыв руки с мылом, можно было открыть окошко кувеза и погладить малышей. А жене разрешили их «кенгурить», то есть по очереди выкладывали малышей ей на грудь. Подобная практика зародилась в беднейших странах, где не хватало кувезов и прочего оборудования, а держать детей в тепле как-то было нужно. Однако, эффект оказался настолько положительным и так благотворно влиял на здоровье малышей, что «кенгурить» стали и в благополучной Европе.

Мы ездили к малышам каждый день. Отвозили им молочко, а еще нежность, ласку и много-много любви. Они подрастали буквально на наших глазах. Если кто-то из нас не мог приехать и видел детей через день – разница в размерах была заметна невооруженным глазом. Вскоре все они научились самостоятельно сосать из соски, и их переложили из кувезов в кроватки, в которых обычно и лежат все новорожденные. Это радостное событие произошло через месяц с небольшим после их рождения. А непосредственно в день их рождения случилось еще одно символическое событие – жена, разбирая вещи, неожиданно нашла мое обручальное кольцо, которое я потерял около года назад! Бывают же такие совпадения!

Ну а 30 апреля наступил самый настоящий праздник – ВЫПИСКА! Мы наконец-то смогли забрать наших малышей домой!

_____________________________________
Другие подробности из жизни нашей большой семьи можно узнать в моем блоге
cheerful_daddy.livejournal.com