"Нумизматическая головоломка". Эпизод 14

Бесполезные железяки


Эльвира, дочь Самуила Яковлевича, когда мама решила уйти от него, не поддержала ее и осталась с отцом. Ей очень нравилось, что отец не докучал без нужды разными требованиями.

Он всегда говорил в случае, если требовалось родительское вмешательство: «Эля, ты можешь поступить по-своему. Но я всегда был уверен, что у меня растет умная дочь и ей не требуются мои внушения. Теперь, видимо, пришло время расплачиваться за свою недальновидность».

Эля, в очередной раз выслушав папин «разнос», делала усилие над собой и принимала «правильные» решения, не возмущавшие школьных учителей, а следовательно, не беспокоившие и отца, который в этом случае снова удалялся в свой кабинет до очередной педагогической проблемы.

Кроме того, ей, совсем уже взрослой и «все» понимавшей, не хотелось уходить вместе с мамой в новую, совершенно незнакомую обстановку: у отца у нее была своя комната, в школе подруги. Она не осуждала маму за ее предпочтение: отношения матери с другим мужчиной ее, по большому счету, не касались. Тогда зачем что-то менять?

Каким бы опрометчивым ни казался на первый взгляд метод воспитания дочери Самуилом Яковлевичем, он приносил свои плоды. Дочь хорошо училась и росла девушкой самостоятельной, почти не требовавшей от него каких-либо в чем-либо усилий, освобождая время для всепоглощающей страсти — коллекционирования монет.

После окончания школы она устроилась в торговлю. Это скорее был исподволь сформировавшийся посыл от отца: он всегда что-то изучал, искал, продавал, перепродавал.

Стихия захватила и дочь. Так что она быстро вошла во вкус и в довольно короткий срок маленькими женскими шажками продвинулась до директора магазина.

С мужем ей не повезло. Да они и прожили вместе недолго: из воспоминаний о нем оста-лась только дочь Анастасия.

А какие могут быть воспоминания у деловой женщины от мужика, который умел только тратить и совсем не хотел зарабатывать самостоятельно?

Тюфяк — одно слово.

Дела ее шли с переменным успехом, но на хлеб с толстым куском масла хватало всегда.

Вот только сейчас намечалась полоса невезения: надо возвращать деньги за товар, а торговля шла, как специально, ни шатко ни валко.

Она попробовала осторожно переговорить с отцом, но тот даже слушать ее не стал до конца:
— Ты хочешь погубить дело моей жизни!

А что тут губить? Сидит над своими разноцветными железяками все вечера подряд! Какой с них, спрашивается, прок?

Конечно, то, как относились к коллекции Эльвира и ее дочь Анастасия, очень сильно отличалось от того, как относился к ней сам Самуил Яковлевич.