Машкины блины

У меня давно появилась примета: если Машка затеяла блины, день не удался. У неё, не у меня. У меня-то как раз праздник, потому что блины она печёт – пальчики откусишь.
Я восседала за столом в Машкиной кухне, и с тоской поглядывала на горку блинов, которая росла с каждым гневным шлепком. Шлёп! Машка кинула очередной блинчик. А я уже налопалась, оттого загрустила, а Машка продолжала вещать про своего неблагодарного мужа.

- Нет, ты подумай, - говорила она, яростно переворачивая блин на сковороде, - он на рыбалку собрался! Неделю назад я ему говорила, что мы едем к маме, а он забыл! – Шлёп! Очередной блинчик прилетел в стопочку. – Катя, он забыл!

Я молча облизнула губы. Скажи я сейчас хоть слово, Машка мигом бы переключилась на меня. А я сытая, довольная, мне не надо моральных оплеух. К слову сказать, муж у Машки просто золотой. Выносить эту женщину почти по шестнадцать часов в сутки – это поистине адский труд. Нет, не подумайте, я Машку люблю, она моя подруга, но иногда её заносит, а я не слишком устойчива к переменам её настроения. Я пришла к ней в гости, она не оставила мне выбора, чтобы послушать, какой её муж изверг и равнодушный валенок.
Шлёп! Я вздрогнула, уставившись на дымящийся блин. Украдкой посмотрела, сколько там ещё теста, дабы определить оставшееся время моральной экзекуции. Машка, заметив мой интерес, прищурилась и погрозила мне половником.


- Что носом водишь? За тебя ещё не принималась. Но ты подожди, я доберусь и до тебя, - зловеще пообещала она. Шлёп!!

Я вздохнула. Тяжело, наверное, на последнем месяце беременности столько времени у плиты стоять. Только Машке, судя по всему, это невдомёк. Во как шурует свои блины. А теста на армию развела, коварная женщина. Сидеть мне тут до вечера. Смирившись с неизбежным, я взяла очередной блинчик. Вот объемся сейчас и лопну, пусть Машку потом совесть грызёт.
А Машка продолжала, размахивая половником, словно воин в атаке:

- Он меня совсем не слышит, Кать. Притворятся глухим, а потом делает огромные глаза, и тааак удивляется. А потом, я же ещё и придумала всё! – Шлёп!!!

Маруська моя на последнем месяце беременности. Скачки неуравновешенных гормонов зашкаливают, выброс истерических припадков по нескольку раз в день. Бедный Костик, он терпеливо всё это сносит, приговаривая, что Машенька просто устала, что нужно ещё немного потерпеть. А в глазах такая тоска, что смотреть невыносимо. Эх, Машка, Машка, довела мужика, скоро начнёт нервно оглядываться, прежде чем хоть слово сказать.
Естественно, в целях безопасности, озвучивать свои мысли я не стала, но Машка, словно зная, о чём я думаю, снова прищурилась в мою сторону.

- Что притихла? – ласково спросила она, постукивая половником о кастрюлю с тестом. – Опять защищать его будешь?!

Я вздохнула и сказала:

- Марусь, ты бы завязывала со своими истериками. Костик и так уже дёрганный весь ходит, не знает, как угодить своей любимой жене, а ты ведёшь себя, как маленькая, честное слово. Он старается, заботится. Рыбалка – это лишь небольшой отдых, он ведь тоже устаёт…

Шлёп!!! Очередной блинчик шмякнулся перед моим носом. Я посмотрела на Машку. Выражение её лица мне почему-то не понравилось. Я вдруг подумала, что вообще зря ответила ей. Теперь и Костику достанется, и мне.
Машка тем временем чего-то задумала. В глазах задрожали слёзы. Так, близится очередной припадок. Я приготовилась успокаивать подругу. Господи, когда ж она уже родит? Это ж сколько нервов нужно, чтобы вот так жить. Она сама страдает, ей тяжело, а Костик вообще забыл уже, что такое спокойная жизнь.
Я не успела ничего сказать. Машка опрокинула кастрюлю с тестом на пол, швырнула следом многострадальный половник, закидала всё это кухонными полотенцами и тяжело уселась на пол. Я замерла, прикидывая размер катастрофы. Это было то ещё зрелище. Завывающая Машка на полу, вокруг растёкшееся тесто, раскиданные полотенца…Мрак!
Я села рядом с подругой, обняла её и стала укачивать. А Машка, всхлипывая, пыталась мне доказать, что она не такая плохая, что она ведь старается, а Костя её бросит.

- Он не смотрит даже на меня теперь, - выла она, размазывая слёзы с мукой по лицу, - не прикасается! Я страшная, толстая, отвратительная!

Я встала на защиту Костика, рискуя получить грязным половником:

- Да как к тебе прикасаться, если ты каждую секунду готова его убить, Машка? Имей совесть-то! Он же пылинки с тебя сдувает, боится лишний раз на глаза попасться!

В дверях кухни возник вышеупомянутый муж моей подруги. Он недоумённо обвёл взглядом кухню, разбросанные полотенца, нас. Я предостерегающе подмигнула ему и дёрнула головой, чтобы он так же тихонько удалился, пока Машка не успокоится. Но Костя, наверное, решил, что у меня тоже нервный припадок, и пренебрёг моим дружеским предупреждением.

- Девочки, что у вас тут происходит? – громко спросил он, входя в кухню.

Машка моментально прекратила завывать. Наступила такая тишина, что стало слышно, как капает вода из крана. Не ожидая ничего хорошего, я тихонько встала и, постаравшись слиться со стеной, неслышно вышла из кухни.

- Ты это, береги себя, - шепнула я Костику, прошмыгивая мимо него в спасительную прихожую.
Уже спускаясь по лестнице, я услышала гневную Машкину тираду о пользе рыбалки и Костиной чёрствости.
Выйдя на улицу, я задумалась. Дети - оно, конечно, здорово, прекрасно, восхитительно. Но вот процесс вынашивания этих младенцев просто ужасен!
Мне скоро тридцать, я свободна и независима. Про детей думала, конечно, даже планировала однажды. Но на данный момент я удовлетворюсь Машкиной беременностью и всеми её неудобствами. Мне жаль подругу, но она счастливая. Такого мужа, как Костик, мечтала бы иметь каждая женщина. И Машка понимает это, но сейчас за неё говорят эмоции, её неуклюжее тело, её неуверенность в себе. Но это всё временно. Скоро я смогу насладиться кусочком Машкиного счастья. А потом, может, и мне что-нибудь перепадёт.
Вздохнув, я направилась вдоль по улице, решив немного прогуляться. Машкины блины приятно грели желудок, и я, всё таки, невероятно счастлива.