Крест. Глава 10. Сон Иустиции.

И убили мы Его,
Из страха перед Знаниями
Его, и Его
Верой и Любовью.
К Иустиции Понтий
Обратился – расскажи мне все,
Что тебя тревожит,
 
Какое горе тайное
Тебя беспокоит.
Дай облегчение своей душе.
Расскажи о сне,
В котором ты страдала
О молодом Пророке.
Нет, нет! Я не могу.
 
Я этого не сделаю,
Я не смею.
Так страшен этот сон!
И Петроний сообщил
Новость неприятную,
О смерти
Иуды Искариота …
 
Смерть – кара ему
Достойная.
С улицы доносились голоса.
Люди пели.
- Осанна! Осанна в вышних!
Благословен грядый
Во имя Господне!
 
Осанна! в вышних …
Иустиция – такая же
Мелодия во сне моем,
Мертвецы во сне …
Они воскресли и пели
“Осанна, Осанна”.
Тихо свой сон
Иустиция поведала –
 
С постели я поднялась,
Прислугу не звала.
Полуодетая я села.
Волосы в порядок приводила,
Перед зеркалом сидела,
С мыслями собраться не могла.
Глаза мои отяжелели.
 
Вдруг поверхность зеркала,
Как будто почернела,
Как небо ясное,
Задернутое внезапно,
Тучей грозовой.
Шум потом раздался,
Как бы, от грозных,
 
Могучих волн морских,
И я не знаю,
Что со мной случилось,
Толи показалось мне,
Что я не сплю,
А одинокая брожу,
В каком - то тихом месте,
 
И ночь вечная вокруг.
На всем тень лежала,
Ни воздуха, ни света,
Одна таинственность кругом.
И мне казалось,
На скале высокой
Я стою,
 
И вниз смотрю.
А там, внизу,
Миллионы мертвецов лежали –
Мужчины и женщины.
Все белые,
Как пергамент,
Бок обок, они лежали.
 
Летала тень широкая
Над мертвецами.
Пока я на них смотрела,
И дивилась бесконечному,
Их числу,
Волны музыки волшебной,
Как звуки арф,
 
Бесчисленных, пронеслись
Где - то далеко, далеко.
И “Осанна” раздался голос,
И таинственная тишина.
И тень над мертвецами.
Она меня пугала.
Над ними она витала.
 
И вдруг исчезла.
И в место тени,
Огромный светлый
Крест,
За ним, белый, летний
Луч, сверкающий,
Как само Солнце –
 
И в нем -
Лик Назорея виделся.
Умершие! проснитесь –
Он мертвых призывал.
Проснитесь,
И войдите в жизнь
Вечную!
 
И они проснулись.
В полной силе
И дивной красоте –
Проснулись миллионы,
Давно пропавших мертвецов,
Бесчисленными рядами
Они встали и были
 
Озарены лучами света,
Они стояли, как Ангелы,
И громко прославляли –
Слава Тебе, о Христе,
Посланник Божий,
Слава Тебе, Иисус,
Грехи, наши прощающий.
 
Слава Тебе, Спаситель мира!
Жизнь вечную, дающий.
И во сне я проснулась,
И отвернула глаза,
Не в силах была удержать,
Яркий, огненный блеск,
Всего окружающего.
 
Когда вновь посмотрела –
Все было другим.
Иустиция рассказ перервала
И к Понтию с вопросом -
Какое странное видение
Мне? Я всегда сомневалась,
В сущности Богов,
 
И всегда я верила -
Смерть есть конец всему.
Мысль, что мертвые
Воскреснуть могут,
Мне страшна.
Вижу, тебе это страшно,
И неприятно.
 
Вслух он размышлял.
Я бы не хотел вновь жить,
Если бы меня на это спросили.
Ибо при жизни совершаем
Такие поступки, о которых
И после смерти вспоминать
Нет желания.
 
Согрешив, при жизни,
В смерти ищем мы спасение.
В смерти – вечной смерти,
В забвении того,
Что мы когда-то существовали.
А может быть нет забвения,
Может быть…
 
В нас есть частица вечная?
И это нас страшит…
Иустиция, дальше что
Ты видела?
То, что снилось мне потом –
Ужас страшный,
Бесконечное страдание.
 
О чем я видела,
Меня заставило,
Послать к тебе с письмом.
Я надеялась предупредить
Тебя,
Предупредить несчастие,
Отвратить зло.
 
С твоего пути зло отвратить.
Я во сне дальше видела
Океан великий.
Океан крови человеческой.
Всю землю покрыл
Этот океан,
Так мне казалось.
 
Океан из капель крови
Состоит и капля
Каждая голос свой
Имеет и все они
Кричали -
Сына Человеческого – Назорея,
Они приветствовали.
 
Они приветствовали
Человека – Бога.
Волны кровавые катили,
И на волнах этих,
Корабль.
Но не корабль могучий,
А Храм великолепный плыл.
 
На вершине Храма
Крест великолепный,
Покрытый золотом,
И великолепными камнями,
Весь в алмазах
Он сверкал, сиял,
Во сне я поняла –
 
Этот Храм воздвигли
Короли и государи,
В память Назорея,
И для поклонения Ему!
Вдруг Небеса разверзлись
С них множество лик
Чудных, но грустных,
 
Вниз смотрело.
А из кровавых волн -
Отчаяние, мольба,
К небесам неслись.
Мне было страшно.
Во сне я поняла
Храм великолепный
 
Придавил проснувших,
От сна смертного,
Силящихся вырваться
К небесам из-под него,
Души человеческие.
- О, Господи, долго ли еще!
Они кричали – помоги нам,
 
Мы гибнем …
Раздался шум громовой.
Огромный меч упал
С Небес на Храм.
И рассек его на две
Части и они поплыли,
Отдельно друг от друга,
 
Дальше по морю кровавому.
Храм распался и я увидела
Тайну ужаса всего.
Алтарь забрызган кровью,
И окружен костями мертвецов,
И со всех сторон мешки,
Лопающиеся от скверно
 
Приобретенного злата,
А перед самым алтарем,
На коленях,
Как бы в молитве,
Со святыми словами на устах,
И золотыми монетами в руках,
В одеянии священника,
 
Дух золотой стоит.
За обеими частями Храма
Я следила.
В кровавой бездне они
Кружились,
Как на краю гибели …
Голос грозный я услышала –
 
Многие воззовут ко мне,
Говоря –
Господи! Господи! –
Мы пророчествовали именем
Твоим,
Чудес много совершили,
А Я скажу им –
 
Не знаю вас? От куда вы?
Отойдите от меня,
Все деятели неправды.
Голос этот еще раздавался,
А Храм повергся в бездну,
И ничто не осталось,
Кроме верхнего Креста,
 
Одиноко плывущего.
Пилат. Крест опять …
Может быть,
Он грозится
Остаться вечным символом?
Иустиция. Не знаю.
Во сне моем он все
 
Время был, но
Дослушай сон и
Дальше продолжала …
За крестом я спешу,
Мне так казалось.
Он одиноко качался
На волнах, а я думала
 
Пойдет ли он ко дну …,
Как великолепный Храм?
Крест взад, вперед плавал,
И где бы он ни проплывал,
Багровые волны
Превращались,
В Луч света,
 
Как расплавленный огонь.
Удивительное потом случилось –
Приблизился из неизвестности,
Корабль маленький и легкий,
Воздушный, белый …
Женщина
Рулила кораблем.
 
Ужасные чудовища
Ей отовсюду угрожали
Руки утопающих к ней
Тянулись …
Свой корабль к Кресту
Она вела бесстрашно.
Подплыла к нему и
 
Его схватила обеими
Руками и к Небесам
Крест тот подняла.
- Иисус, Посланник Божий –
Женщина Небесам кричала,
Ради Твоей Любви огромной,
Вечной Славы мы требуем!
 
И превратился кровавый океан
В живой Огонь.
Крылами светлыми
Стал Её корабль
И чудный свет
Небо, землю озарил,
Под гром Природы,
 
Под звуки музыки волшебной
Вновь Назорей явился.
Ангелы Его сопровождали.
Путь в Новый Мир,
Мир воскрешений,
Как солнце утреннее,
Он указал и провозгласил,
 
Серебристым Своим голосом,
Славы непобедимой –
Небо и земля пройдут,
Но Слова Мои не пройдут!
Назорей!
Именно, Назорей явился мне,
Окруженный такой славой.
 
Тот самый!
Ты, Пилат, его
Должен был судить,
И к смерти приговорить.
Дальше во сне
Участь твою я видела …
Она?
 
Моя участь?
Какова она?
Я думаю,
У меня хватит сил
Её перенести.
Да, сил у тебя достаточно,
Но погибнуть, как Искариот …
 
Пилат с ужасом –
Как Искариот!
Нет! я не предатель …
Иустиция –
Боги могут упрекнуть
В трусости …
О, нет! Иустиция,
 
Как могла ты так
Сказать, подумать,
И назвать меня
Трусом!
Если ты, Понтий,
Видел всю
Сверхъестественную
 
Славу Назорея,
Если в нем узнал
Ты Бога,
Ибо недаром ты
Сознания лишился,
То ты должен был
Провозгласить
 
Истину
Перед всем народом.
Мне бы народ не поверил.
Они подумали бы,
Что рассудка я лишился,
И не способен больше править!
Иустиция не согласилась.
 
Что за дело?
Что стоит мнение
Священников и черни
В сравнение с “Истиной”!
Если бы ты им сказал:
Бога видел,
Славу Назорея видел.
 
Как мог я убедить
Толпу, священников,
Книжников и фарисеев
В существовании
Сверхъестественного!?
Но себя они убеждают
Они же говорят…
 
Что, сам Бог
Передал Моисею,
Его десять заповедей,
На горе Синайской?
В одном случае они верят
Сверхъестественному,
И не верят другому …
 
Пилат взмолился
Не требуй, Иустиция,
Объяснений от меня.
Не знаю. Я не знаю
Объяснения
Человеческой
Непоследовательности …
 
Закончи о сне рассказ.
Он попросил Иустицию.
В конце моего сна
Меня освещал
Свет бледный,
Как свет лунный.
И мне так казалось,
 
Что стою я
В самом диком, пустынном,
Заброшенном уголке Света.
В окружении гор высоких,
С холодными вершинами,
И у подножья гор – пруд,
Неподвижный, затхлый.
 
В нем черная вода.
Она меня страшила.
В воде той увидела тебя.
Ты, как дух, стоял,
Между голых скал,
Диких гор. Мне ты казался
Старым, утомленным
.
Твое лицо покрыто
Прозрачной бледностью,
Похож был ты на мертвеца.
Тебя позвала я.
Ты мне не ответил.
Но прошел так близко,
И я тебя обнять хотела,
 
Но не смогла.
Мгновенно ты унеся
На скалу высокую,
Над темным прудом
Висящую.
Постоял на скале
И с криком –
 
Назорей – Сын Божий,
Помилуй меня,
Вниз ты бросился.
В это страшное
Озеро черное.
И оно поглотило тебя,
Страшно мне было.