Позорная ночь наслаждений

Я обещал рассказать, как мы ходили в публичный дом в Стокгольме. После того как мне удалось объездить 2-х метрового шведа на севере страны (см. Верхом на шведах) мой рейтинг в составе делегации Украины поднялся на недосягаемую высоту. Настолько, что один из наших, потративший валюту еще в Лулео, и видя, что я куда-то собираюсь, спросил:
 
- Так вы утром на такси приедете или как всегда, верхом на шведах?
 
Пока мы распаковывали чемоданы в «Биргер ярле», один из наших орлов, пройдясь по прилегающим улицам, обнаружил публичный дом. С этим радостным известием он и прибежал в отель. После этого сообщения, а дело происходило, напомню, в 1996 году, группа (4 чел) из наименее морально устойчивых членов делегации, тут же вызвалась посетить эту диковину. Что бы преисполнившись презрением, плюнуть на загнивающую западную демократию и лично убедиться в омерзительности этого социального явления.
Гнездо разврата оказалось на вид весьма скромным. Три витринных окна, закрашенные изнутри белой краской. Это подстегнуло наше воображение, нарисовав на белом фоне соблазнительные картины морального разложения шведской буржуазии. Над входом висела мизерная вывеска. На куске белого же стекла размером не более листа формата А3 твердая рука художника вывела: KINO. Посмотрим, решили мы, что это за кино такое?
 
Внутри заведение представляло собой обычный секс-шоп, в четырех углах которого на экранах телевизоров происходило всякое непотребство. Причем на каждом экране свое. Эти видики были предназначены для разогревания сексуального аппетита. Но работали они вхолостую, так как перед экранами никто не стоял. Зал был заставлен полками, на которых рядами стояли коробки с видео кассетами и сексуальными приспособлениями.
Особый ряд был предоставлен пластмассовым членам. От внушительных, способных удовлетворить взыскательный вкус извращенной кобылы, до крошечных, вызывающих умиление. Все остальные товары были тщательно и красиво упакованы. Об их содержимом можно было только догадываться по нескромным рисункам и надписям «Sex».
 
Мы представляли себе другое внутреннее убранство публичного дома. И были немного озадачены. А туда ли мы попали вообще? Но тут из задней комнаты появилась жрица любви и рассеяла наши сомнения.
 
Это была миниатюрная брюнетка, что тоже не соответствовало нашим представлениям о скандинавских красавицах. Лет ей было «добре» за сорок, но фигурку она имела ладненькую. Опять же, мы-то думали, что она кинется нас обольщать, но не тут то было. У леди были вопросы, связанные с производственными проблемами, с которыми она обратилась к менеджеру. Если бы не ее мини-бикини можно было бы подумать, что это доярка, которая обратилась к главному зоотехнику с жалобой на неправильное поведение коровы или плохо работающий доильный аппарат. Решив свои трудовые проблемы, леди повернулась и пошла обратно в заднюю комнату. Мы последовали за ней.
 
В этой небольшой полутемной комнате тоже никого не было. Только небольшая стойка, вроде барной и на стене большой стенд, на котором ожидалось увидеть, что-то типа отчета о достижениях заведения за последний квартал. Так как стенд представлял собой аккуратно расчерченное табло с рядом цифр и надписей по-шведски. И здесь ничего разгульного, ничего развратного. Но в правом углу комнаты открывалось широкое круглое отверстие, и виднелась винтовая лестница, ведущая куда-то вниз. Оттуда вырывались волны света и музыки, свидетельствующие, что весь разврат происходит именно там. Мы решительно направились к винтовой лестнице.
 
Мы решительно направились к винтовой лестнице. Но зорко наблюдающий за нашими действиями менеджер, как раз тот, что решал с девицей производственный конфликт, появившись откуда-то сбоку, перекрыл нам дорогу.
 
- Одну минуточку, господа, - обратился он к нам на чистейшем английском языке, сдобренном испанским акцентом. Черные, длинные вьющиеся волосы укрепили наше мнение, что он испанец. Вылитый мачо, если они действительно такие.
 
- Одну минуточку, господа, - повторил мачо, перекрывая нам путь к наслаждениям.
 
- В чем дело, сэр? – вежливо осведомился Шура Киевский - организатор и вдохновитель нашего похода за удовольствиями. Вадик, самый крепкий из нашей компании насупился и все своим видом показывал, что не потерпит, что бы всякая испаноговорящая козявка становилась препятствием нашим планам. Я тоже выдвинул челюсть, а Серега принял заносчивый вид.
 
- Если я не ошибаюсь, то, судя по вашим костюмам и шикарным галстукам, - он неодобрительно посмотрел на сиреневый галстук Вадима, - господа из России или Украины.
 
- А что вы имеете против Украины, сэр? – заносчиво спросил Шура. – Это прекрасная страна и…
 
- Нисколько не сомневаюсь, сэр, - в тон ему ответил менеджер, нисколько не испугавшись грозного сопения Вадима и сурового вида Сереги. – Мы уже имели проблемы с господами из этих стран. И прежде чем вы окунетесь в нашу приятную и гостеприимную атмосферу, я бы хотел, если позволите, ознакомить вас с тарифами и расценками, принятыми в нашем заведении.
 
Тут он подвел нас к стенду, который мы, было, приняли за показатели экономической эффективности предприятия. Откуда-то из кармана он достал лазерную указку и, перемещая красную точку, начал свои пояснения.
 
Оказалось, что только возможность посмотреть на обнаженных девиц оценивается предприятием любви в 180 долларов с носа или с пары глаз. Расценка возможности наблюдения одним глазом не обсуждалась. Бокал шампанского, без которого начинать разгул, согласитесь, смешно, стоил 50 долларов. Он перечислил еще несколько услуг расценки, на которые были просто чудовищными.
Шура Киевский бывший самым богатым из нас небрежным жестом отмел эти услуги и перешел к главному:
 
- Ты бы, приятель, сказал нам, сколько стоит главная услуга ваших мадам?
 
Менеджер пустился в длительные объяснения, тыча красным лучиком указки в разные места стенда. Моего английского языка не хватило, что бы все хорошо понять. Но когда он подошел к главному я уловил, что «Это» стоит от двух до четырех тысяч долларов. Причем было совершенно неясно за что? За процесс? За час? За ночь…? Я сделал наивное предположение, что это за всю оставшуюся ей жизнь и поинтересовался, а не собирается ли уважаемый менеджер выдать своих девиц за нас замуж? Но, судя по киванию головой Вадима, девиц если и выдадут нам, то не надолго.
 
После исчерпывающих ответов на все наши вопросы мы почувствовали к менеджеру огромное расположение. А что бы вы почувствовали к человеку, спасшему вас от долговой тюрьмы? Мы поинтересовались также, а не задолжали ли мы пары сотни долларов, за то, что глазели на жрицу любви, пока она решала с менеджером производственные вопросы? Было видно, как он боролся с соблазном, но отпустил нас с миром, сказав, что это удовольствие нам предоставляется за счет заведения. С возгласами: «Спасибо, амиго, выручил!», мы, стараясь не смотреть по сторонам, что бы не нести ненужных расходов, покинули дорогостоящее злачное заведение. И правильно сделали. Так как совсем недалеко от публичного дома было молодежный бар, куда мы поспешили, что бы запить парой кружек пива горечь от несостоявшейся ночи разгула и наслаждений. Где все тоже было, не так как нам хотелось. Но об этом в другой раз.