Восточная сказка Художественное творчество

 

В тот час, когда закаты алы
И солнце золотило скалы,
Они пришли шумливою толпой
И свой шатер разбили под скалой.
Я затаилась меж седых камней,
И все проснулось в памяти моей...
Семье моей давно был дан наказ:
Для царских кладов мы замок и глаз.
И службу верно мы несли годами...
Покачивая гибкими телами,
Однажды вышли путников встречать
Две старшие мои сестры и мать.
И в памяти не стерлось до сих пор,
Как град камней летел в моих сестер!
И горе мне, коль стану забывать,
Как пришлые терзали мою мать,
И бросили стервятникам тела,
Чья очередь глумиться подошла.
И вот, завидя новый караван,
Я спряталась. А мыслей ураган
В крови холодной разбудил волненье,
И я мгновенно приняла решенье -
Все, что во мне живого только есть,
Склубилось в яростное слово"месть!"
Мой план был остроумен и хитер...
Но распахнулся шелковый шатер,
И принц явился дивной красоты!
Я видела, как пышные цветы
Пред ним, не устояв, упали ниц
И, трепеща, не поднимали лиц.
Поистине волшебным был резец,
Которым создавал его Творец,-
Прекрасней звезд был взор его очей,
От поцелуев солнечных лучей
Сияло тело, а могучий торс
Над стройными ногами взрос.
О, кто бы только обЪяснить мне мог,
Что чувствовала я ! Какой ожог
Разбередил мне болью душу всю,
Разрушив предрешенную стезю.
И ослабела я, как в сушь вода,
И слово "месть" исчезло без следа.
Когда истаяли с вершин остатки дня,
Костер угас без пищи для огня,
Цикад неугомонных мерный звон
Усталым путникам навеял крепкий сон,
Ни стражников, ни принца не тревожа,
Бесшумно я к его приникла ложу.
Я дождалась своей безумной ночи !
Кумир мой спит, его закрыты очи,
А грудь дыханья теплого полна...
И нежности прошла во мне волна.
Такая страсть меня заполонила !
Я голову на грудь его склонила.
Шепчу, что за любовь я подарю
Сокровища пещер, что я храню...
Вдруг крик истошный: " Это кобра ! А-а..."
И я стремглав скользнула из шатра,
Но сердце продолжало ликовать:
Успела принца я поцеловать !
А утром с погребальной песней
Его несли в пеленах тесных
И положили в малый грот,
И камнем завалили вход.
Потом они унылою толпой
Неслышно скрылись за большой горой.
 

А принц со мной остался рядом.
Хоть он и недоступен взгляду,
Все ж ревностно храню его покой.
И пусть зовусь я "черною вдовой",
Но к камню теплому мне сладостно прильнуть
И представлять, что это принца грудь...
О, путник ! Не тревожь и не буди
Того, кто греет кобру на груди !!!
 
***
 
Лариса Ицкович