Ли-Да.

Об этом происшествии не говорил только ленивый. Ну, как же? Машина известного депутата на полном ходу врезалась в опору моста! Погибли все: депутат, его жена и водитель с охранником.
Разбирательство длилось долго и, как всегда, закончилось ничем. За это время всплыли такие подробности личной жизни родителей Лиды, что волосы вставали дыбом. Что из этого было правдой, Лиду мало интересовало. Она никогда не лезла в дела своих родителей, и не собиралась делать это сейчас.
Всеми её делами занимался Валентин. Она жила в его доме уже полгода, изредка выезжая под присмотром охраны в известные учреждения. Присматривать за ней было легко – без необходимости она не выходила из комнаты, ела редко и без аппетита, большинство времени просто лежала на огромной вычурной кровати и смотрела в потолок. Даже работать у неё не было желания.
Валентин приглашал каких-то светил, но даже им не удалось вывести Лиду из состояния апатии. Это не было горем – она слишком редко в последнее время видела родителей, чтобы ощутить до конца утрату. Ей просто было всё равно. Она скучала о бабе Тае и Елизавете Францевне, оставшихся в доме родителей, но не могла заставить себя даже просто поехать туда. Ей казалось, что именно там живёт эта боль, которую она пыталась не пустить в своё сердце.
Как-то вечером Валентин зашёл к ней в комнату и сел в изножье кровати. Шторы были раздвинуты, и любопытная Луна заглядывала в окно, расчерчивая пол на кривые ромбы. Его седые волосы в лунном свете казались серебряными, а глаза прятались в тени под низкими дугами бровей. Лида молча смотрела на него из-под полуприкрытых век и боялась, что он скажет: - Собирайся!
Ведь, в сущности, что она знала про него?
Валентин дружил с её отцом много лет. Лида помнила его на всех семейных, и не очень, праздниках, каждый раз с разными женщинами, с которыми он был неизменно предупредителен и вежлив. Когда-то он был женат, но чем закончилась эта история, Лида не знала. Есть ли у него кто-то сейчас? Наверное, да! Его дом был странной помесью бункера и средневекового замка, с настоящим рвом по периметру, засаженным кувшинками; имел как минимум 4 выхода, не считая гаража и подсобных помещений. В нём легко было как потеряться, так и скрыться.
То, что друг отца взял на себя заботу о ней, бедной сиротке (у Лиды не было близких родственников), - это нормально. Но до какой границы и когда дойдёт эта забота – вот вопрос, который волновал девушку всё это время. Её просто забрали из дома, как щенка или котёнка, и поселили здесь, ничего не объясняя.
И от этого Лиде было страшно. Дико. До безумия. До потери голоса, до холода в руках и ногах. Каждый раз, встречаясь с ним взглядом, она ждала приговора. Неужели дождалась?
Валентин вздохнул и тихо сказал:
- Нам с тобой нужно поговорить.
- О чём? – безразлично ответила она.
- А о чём ты хочешь?
- Не знаю…- пожала плечами Лида. Он этого не видел, но, наверное, понял, потому что поднялся и стал ходить по комнате.
- Дело закрыто, и можно возвращаться к нормальной жизни. Тебе больше ничего не угрожает, вот я и хотел спросить, не хочешь ли ты…
- Не хочу! – почти закричала Лида, садясь на кровати. – Нет, только не туда! Я не поеду!
Он присел рядом с ней и взял за руку.
- Я знаю тебя почти с детства, и сейчас я постарался сделать всё, чтобы твоё имя писаки обошли стороной. Лида, тебе нужно выходить замуж, рожать детей! Просто жить!
Молчание затянулось.
- Что делать? – билось у неё в голове, - Ну почему, почему я должна решать? Жить! А что это значит? Я живая, я живу, а как я буду жить там, за воротами этого дома, что я знаю?
Она решилась, и до боли сжав его руку, выдохнула:
- Я не хочу уезжать отсюда!
- Ну что ж, - ответил Валентин, поднимаясь, - тогда у нас есть только один выход – готовься к свадьбе!

Продолжение следует…