Одиночество близнецов Сотто

1.Чудо-юдо у порога.


Мерная езда авто по ночному городу меня успокаивала и убаюкивала. Радио такси создавало приятный фон для моих невеселых мыслей, а молчаливый водила напоминал призрака. Мне 22, я окончила институт полгода назад, а работы днем с огнем. Да и кому в разгар экономического кризиса и тотального банковского упадка нужны банкиры? И вот с такими веселыми мыслями я ехала с дискотеки, которая должна была развеять мою хандру. Ах да, еще я забыла о парне, точнее о его отсутствии. А если быть совсем честной, а с собой нужно быть предельно честным, то парня у меня никогда и не было.


- Приехали, - прокуренный голос таксиста вывел меня из прострации.

- Да, спасибо, сколько с меня?

- Сорок пять.

Отсчитав деньги, я вышла из такси:

- Удачной ночи, - я прокричала уже отъезжающему авто.

Тихо матерясь про себя, я пыталась нащупать ключом замочную скважину в калитке. И главное сама же виновата – вот почему я не оставила свет во дворе. Почему, почему? Забыла, а потом было лень возвращаться. Ура! Нашлась моя милая. Теперь главное отбиться от собак. А вы как думали? От собак приходиться отбиваться и любимым хозяевам. Когда на вас летит пять десятков живого повизгивающего мяса, желающего облизать с ног до головы, то хочь-не-хочь, а придется отбиваться.

- Юстас, Юнона, фу, место!

Два огромных кавказца обижено тявкнули и потащились к вольерам.

- Ну ладно, не дуйтесь, я тоже рада вас видеть, - погладив каждую наглую морду и сунув им по
сухарику, я посчитала свой долг заботливой хозяйки выполненным.
Эх, не навернуться бы на этой брусчатке. А тонкие каблуки все и норовят застрять между камушками.

Поднимаясь на порог, я думала о том, что сейчас будет вторая часть Пармезонского балета – попади ключом в замок в полной тьме. И тут я таки полетела носом в пол. В первый момент я подумала, что кто-то из моих блохастиков влез мне под ноги.

- Вот гады, новые колготки, между прочим, безумно дорогие.

Но на мою тираду мне ответил сдавленный хрип. А на вскрик прибежали оба монстра, по недоразумению названые псами. Вот тут бы нормальному человеку стало бы страшно. Но кто сказал, что я нормальная. Мне стало любопытно. Эти два монстра – Юнона и Юстас – были довольно ревнивыми охранниками, дядь Коля, после небольшой пробежки от нежных челюстей моих малышей, назвал их машинами для убийства, и ушел не далеко от истины. Так к чему я это? А к тому, что они слушают лишь меня да родителей, остальных терпят только в нашем присутствии. А с нежеланными гостями у них разговор короткий – на корм.

Вот поэтому я и удивилась. Мало того, что кто-то добрался аж до порога, так на него мои собачки ноль на массу. Кое-как обползя неопознанную тушку, я додумалась присветить себе мобильником, и открыть дверь без приключений и в рекордный срок.

Включить свет на веранде – дело одной секунды. Дольше я выходила из ступора, после кинутого взгляда на нежданного гостя. Я бы хотела посмотреть на вашу реакцию, если б вы увидели такое. Мало того, что незнакомец, а это определенно был он, весь в крови, в грязных ошметках вместо одежды, и зажатым в руках мечом с крисом, так еще он определенно не человек. И почему я так подумала? А как бы вы подумали, увидев перед собой ногу (единственно, что не было покрыто кровью и грязью) – цвета ртути. Да, я была в шоке. Но в тоже время я никогда не отличалась нормальной реакцией. А еще отличалась неуемным любопытством и колоссальной тягой к лечению. Я просто физически не могу пройти мимо человека или животного, если тому нужна медицинская помощь, но об этой особенности нашей семьи я расскажу как-нибудь позже. Сейчас же вернемся к незнакомцу у моих дверей.

В первую очередь я вытащила оружие из ослабевших рук и аккуратненько положила его в прихожей. Потом примерившись и тяжело вздохнув, я взяла эту тушу под мышки и волоком потащила к ванной. Благо, у меня нигде не было порогов. А вы что думали, я такой себе супермен со Шварцнегером наперемешку, который подхватить мужчину даже на глаз раза в два превышающий твой собственный вес и, словно невесту, понесет в ванну? Ну, думайте и дальше. А я потащила своего пациента дальше. И очень надеюсь, что не поставлю ему новых синяков.

Как я его затаскивала в саму ванну, я лучше умолчу. Скажу только, что материлась я уже в голос и очень изящно, можно сказать литературно. А сколько синяков я себе понаставляла. Но с горем по полам, я эту тушу таки перетащила через бортик, правда оказалось, что он скатился туда вниз лицом. Но это уже мелочи, правда ведь? Еще через десять минут я была довольна своим подвигом, под названием «затащи раненного великана в ванную». Отрегулировав воду, я принялась аккуратно поливать болезненного с душа. Когда теплая вода размягчила и частично смыла с него кровь и грязь, я сняла со своего гостя то тряпье, что некогда было одеждой. Если кто-то спросит, почему я не раздела мужчину до водных процедур, то я отвечу ему, что пусть он попробует порезать себе руку, потом забинтовать ее на живо тряпкой, а на следующий день эту тряпку сорвать. Думаю, таких глупых вопросов у него не возникнет больше никогда.

Помывку пострадавшего я начала с волос. На них ушел целый тюбик шампуня и пару километров моих нервов. Но мои страдания были вознаграждены – мягкие и гладкие, словно шелк, волосы я аккуратно выжала и перекинула через бортик, чтоб не вымазывать. А еще у него очень забавные ушки – размером они, как и человеческие, только остренькие, и все увешены сережками, маленькими, кругленькими, но из разного материала. Еще у него были когти, как пять лезвий, вместо ногтей, но тоже такие аккуратненькие, овальненькие, такого же тона, как и рисунок на теле. А в остальном, если не считать забавной раскраски, такой же, как и люди. Что за рисунок вы спросите. А разве я не сказала? Так у него по всему телу шла призабавненькая такая татушка, толи вязь, толи набор завитушек, голубого, будто подсвеченного неоном, цвета

Вымыть, то я его вымыла. А как мне его теперь достать с ванной и перетащить на диван в зале? Для начала, я попыталась его вытереть. Это у меня получилось и даже без матов. Немного отдохнув и расстелив на полу в ванной большое банное полотенце, даже скорее простынь, я вытащила своего пациента, стараясь не прибавить ему новых травм. Самое интересно, что, не смотря на все мои манипуляции, парень (выглядел он действительно молодым парнем лет 20-25) ни разу не подал признаков сознания. Но он явно был жив. Что я не могла уже сказать о себе. Это т верзила, да я уже успела отметить его рост – за два метра переваливает, наверное, весил с центнер – и вся эта масса – чистые мышцы. Да я успела заценить. И не надо на меня так коситься. Я все таки живой человек. И мои ручки и ножки не приспособлены под таскание таких тяжестей. Теперь они тряслись и отказывались слушать свою хозяйку. Думаю, с моим потерпевшим за полчасика ничего не случится – пол с подогревом, мягкая простынка под пятой точкой. Сейчас еще и пантенол с мазью против ушибов возьму и обработаю эту рану, под названием тело, пока отдыхать буду. Волосы бы его еще феном высушить и расчесать, а то такая шевелюра – никакое полотенце ее не высушит. Но в первую очередь – раны.

- Бедненький, кто ж тебя так?

Ни одного целого пятачка кожи. Там порез, там ушиб, а тут вообще следы клыков. Ребра вроде бы не переломаны, но на счет трещин я не уверена. Точнее не так – абсолютно уверена, что они есть. Правое плечо вывихнуто.

- Прости, красавчик, но сейчас тебе будет очень больно.

Эх папа, вот и пригодилась мне твоя наука. Зажали, взяли, потянули, т.е. вправили. Вот это вой. Аж мороз покоже.

- Тсс, знаю, что больно, но это было необходимо, - мои слова ушли в пустоту, пришелец, снова отрубился. Замотав эластичным бинтом плечо, я стала дальше проверять его косточки на предмет целостности. К моему глубокому удивлению, все было цело. Вот только у него было на руках на одну фалангу пальцев больше.

Закончив, с беглым мед осмотром и первой помощью, я взяла фен, мягкую расческу и стала заниматься его чудными волосами. Они такие мягкие и гладкие. Да, волосы – моя слабость. Я обожаю, когда мне что-то делают с волосами, и сами очень люблю возиться с чужими волосами.
Звонок мобилки меня даже немного напугал, но и вывел из прострации.

Неужели родители вспомнили о своем непутевом чаде. Мои мамочка с папочкой сейчас работают в лучшей немецкой клинике – одно пластическим хирургом, второй нейрохирургом. Я же, такая сякая не продолжила доброй традиции семьи – медика в н-ом поколении, осталась на родине – слишком уж была связана с этой землей, но об этом как-нибудь потом.

- Да, папочка. У меня все хорошо, а ты как обычно не смотришь на часы. Я уже спать ложусь, - почему я была уверена, что это папа? Да очень просто – мама никогда не звонит по среди ночи.

- Ну и хорошо. Тебе ничего не надо.

- Нет, не надо, - того, что они мне кидают на счет, хватает за глаза, - Я тебя целую, поцелуй за меня мамочку.

- Конечно, малышка. Спокойной ночи.

Фух. Вернемся к нашим баранам, т.е. пострадавшему в мясорубке. Быстренько постелив на диване в зале простынку и кинув подушку, я пошла перетаскивать бесчувственное тело. Это конечно наглость – его тут купают, таскают. А он лежит и в ус не дует. Взял бы хоть в сознание на пару минут пришел и сам себя на диван дотопал.

Что ж, раунд первый окончен. Теперь приступим к настоящему лечению. Вот тут, думаю, стоит немного углубиться в биографию вашей покорной слуги. Как я уже упоминала, вся наша семья – медики в н-ом поколении. И не просто медики, а лекари. Те самые лекари, которые способны видеть любую болезнь, лечить нашептыванием, наложением рук, травками-муравками и прочее. При том лекарями были и мои мама с папой, и их родители и родители их родителей, так вот и сложилась традиция, что все идут на медиков – зачем же свою суть карежить. А мне, как говориться повезло, нет природа на мне не отдохнула, даже наоборот, я б сказала переработала, перемудрила. Я могла не просто лечить, но и воскрешать, если конечно душа далеко от тела не отлетела, а могла и чужую душу в тело засунуть. Оживить же тело для меня не составляло труда. Но была и обратная сторона медали – я так же спокойно могла и лишить жизни или поднять бездушное тело, и любой бы врач сказал, что оно (тело) живо, но в коме. И мне одинаково нравилось как лечить, так и убивать. Только убивать было легче, гораздо легче. Вот я и испугалась. Себя испугалась – вот и стала держаться подальше от искушения.

Уложив парня, я сама легла рядом, положив голову ему на грудь и стала готовиться к трансу – морально. Закрыть глаза, глубоко вдохнуть, выдохнуть, раз-другой, прислушаться к его сердцу, дыханию. Дышать вместе с ним, заставить сердца биться в одном ритме. Синхронизировать пульсацию каждой клеточки, каждой унции энергии.

Ничего себе. Вот это энергетическая сетка – как же она красива, и как же она так покорежена. Кто же его так. Тут не просто энергией напитать, тут такая микрохирургия на энерготеле нужно, что папочке и не снилось с его нейнохирургией. Начнем с самого простого – основных каналов, толстые надежные, самые яркие и самые целые, пусть немного обтрепаны, но не порваны. Пропускаем по ним немного энергии и заживляем. Стоп. Эт еще что? Почему он отторгает мою энергию. Видеть нити вижу, а дотронуться не могу.

Эх, не хотела я этого делать. На нем и так живого места нет, да и я не особо себя люблю резать. Но придется. Или так, или я его могла со спокойной совестью оставить на растерзание псам – результат был бы тот же. С таким энерготелом он не жилец.

Где-то у меня был дедовский крис – с нашей профессией, нашей сутью без некоторых побрякушек не обойтись. Да-да, у меня еще есть и серебряная, и костяная, и каменная чаша, и бубен, амулетики, и вся остальная дребедень. Но сейчас мне нужен лишь ритуальный крис.
И ничего в нем нет особенного, обычный такой ножичек с изогнутым лезвием и костяной рукоятью, вот только сталь особенная, особенная выплавка, заговор и кровь в клинке, кость предков вместо рукояти, и волосы вместо нитей. Семейный крис передается либо младшему, либо сильнейшему в семье. Я же оказалась и тем и другим.

Надрез на его руке, надрез на своей руке, соединить и слова заговора.

- Прости парень. Либо так, либо ты умрешь. А я не могу этого позволить. Так что… Моя кровь – твоя кровь, моя сила –твоя сила, твоя жизнь – моя жизнь, прими мой дар, судьбу свою вручи, и силу, жизнь, богиня, наши сплети.

Выдохнув последние слова, я опустилась радом с теперь уже братом и впала в востанавлюющий транс. Теперь все будет хорошо. По крайней мере, он будет жив и здоров. Сам заговор и смешение крови будут его лечить, соединять наши ауры, изменять обоих. А если быть точнее, то изменять меня – его энергоструктура совершенней, сильней, красивей, а значит: подстраиваться буду уже я.

2. Утро откровений


Побудка была веселой, но не могу сказать, что неожиданной. Меня прижимал к дивану голый незнакомец, держа мой собственный родовой крис у моего же горла. Я как представила себе эту картину, то еле сдержала предательскую улыбку. К тому же, ну что мне может сделать мое же собственное, зачарованное оружие.

«Ни тебе доброе утро, ни тебе спасибо за спасение жизни. Сразу же родовой крис к горлу»
Ради такого выражения его личика, я готова была б и каждый день так просыпаться. А вот тут уже перекосила меня. Он весь был фантастический. Но все это отступало на второй план перед его глазами. Сплошной синий провал с иголочкой ртутного зрачка. И светился, как и волосы, и рисунок на теле, неоном.

«Кто ты? Как ты пробила мои щиты? Где я?»

«Сколько вопросов. Давай по порядку. Во-первых, меня зовут Ярослава, для родных и друзей просто Слава. Во-вторых, может, ты все-таки слезешь с меня, не пушинка, вернешь мне мой ритуальный крис, понимаешь же, что не сможешь нанести мне им раны. В-третьих, тебе стоит одеться и представиться. Или тебя, братишка совсем манерам не учили»

О, как желваки заходили. Крис, таки убрали от моего горла, но не вернули. Голое тело чуть ли не по макушку закутали в простынь.

«Мое имя Алоизий Рикардо арр’Сотто, главнокомандующий Криизской империи, первый советник Его величества дер’Акритто. Почему ты меня назвала братом?»

«Какой же ты любопытный и нетерпеливый. Между прочим такое твое бодренькое самочувствие мне обошлось не даром»

Я чувствовала, что перестройка еще не окончилась, как и его лечение. А он тут еще и прыгает.

«Слушай сюда, живчик. Сейчас ты спокойно сядешь в уголочке и подождешь, пока я принесу тебе одежду, но для начала, скажи свое короткое имя, полное я не то, что запомнить, выговорить с первого раза не смогу»

«Рикко Сотто»

«В общем, будешь либо Рикко, либо Сотто»

Где-то в родительской спальне завалялась отцовская одежда. Папа, конечно у меня не маленький, так что в плечах должно подойти, ну вот длина… Точно будет, как подстреленный. Ничего, переживет.

«Держи. Не кривись, лучше так, чем голышом перед леди. Твоя одежда все равно в тряпье превратилась. Теперь ляг и успокойся, дай мне лечение закончить. А то угробишь и себя, и меня, и весь мой труд»

«Так ты лекарка?»

«Лекарка, лекарка. А теперь спать. Главное хоть рукой, но должен, ко мне прикасаться»

На этих словах я перестала насиловать себя и закрыв глаза, опустила голову на мягкую подушку.

Второе пробуждение было гораздо приятнее и позднее. И тут же ощутила перемены. Не было уже той болезненной связи с родной землей, той связи, что не давала поехать за родителями, той связи, что висела цепью у меня на шее, и что сделала когда-то меня жрицей забытых богов.

- Что же теперь будет, Богиня.

И я тут же почувствовала до боли знакомое, родное присутствие. Легкое касание волос и теплый голос в ответ:

- Многое и ничего. Ты сделала свой выбор. Теперь ты связана с этим существом.

- Мне придется идти за ним. Он ведь уйдет.

- Да. Без тебя он не сможет покинуть эту землю.

- А как же ты? Как Отец, Род, Лада, Хорс и все остальные?

- За нами присмотрит твоя сестра.

- Сестра?

- Да. Очень скоро она родится, она уже зачата и твоим родителям придется вернуться на родину. Она будет достойной, пусть и не столь сильной как ты. Свой ритуальный набор заберешь с собой. Мы всегда будем рады тебе, жрица.

- До встречи, Богиня. Вы все в моем сердце.

- И ты в нашем.

Вот и попрощались.

«Что это было?»

«Ты почувствовал? Ах да, в тебе теперь же моя кровь течет, да еще и своя собственная магия. Богиня эта моя была. Думаю, пришло время все прояснить, Сотто»

«Очень бы хотелось»

«Ты на Земле. Меня зовут Ярослава, и как ты уже понял, я лекарь и верховная жрица всей славянской земли, была»

«А почему была?»

«А ты разве не слышал?»

«Нет, я лишь присутствие ощутил»

«Значит и не нужно знать. Продолжим. Как ты появился у меня на пороге, не знаю. Был ты в очень плачевном состоянии, мало того, что ни одного живого места, так еще и энергоструктура – вся в клочья. Не жилец, одним словом. Даже с моими способностями, подняла бы только трупик. А тут еще ты не хочешь мою силу принимать. Пришлось через кровь идти. В сознание ты не приходил, так что прости, позволение спросить не у кого спросить было. Так что, теперь ты мне братишка. Вот в кратце и все»

«Слова заговора»

Когда отзвучало последнее слово, Рикко как-то весь потух, плечи опустились.

«Ты вряд ли за мной пойдешь»

«А почему ты думаешь, что не сможешь сам уйти. Тебе нельзя здесь оставаться. Слишком ты другой»

«Мы теперь близнецы. У нас криизцов есть такой закон крови. Близнецы рождаются редко, но если рождаются. Эта пара очень сильна, но и неразлучна. Что с одним, то и со вторым. Одна жизнь, и одна смерть. Я чувствовал, но не хотел верить. Твои слова подтвердили мои опасения. А мне очень нужно назад. И почему ты говоришь, что слишком не похож.»

- Что?

А вот и изменения. Я рысью бросилась к зеркалу. Вот это да. Мои темно русые волосы отросли по пояс и больше не торчали, как после двести двадцать, а легли красивыми локонами до пояса, глаза стали сплошным зеленым провалом с черной точечкой зрачка. По телу вылся ртутный рисунок – точная копия Рикковского орнамента, а руки обзавелись десятком острейших серебряных когтей. Благо, хоть уши остались прежними, да и цвет кожи и алые губки. Похоже, и мне тут оставаться нельзя. Клыкасто улыбнувшись… Клыкасто! Уй-йо. Ничего себе улыбочка, у самой от себя холодок по спине идет.

Прежде чем вернуться к гостю, я мотнулась к себе и захватила фотоальбом.

«Голодный?»

«Может, попробуем нормально общаться? И где мое оружие?»

«А зачем? Так ведь удобней, все прекрасно понятно, никто не соврет. А в слух – мы можем друг друга и не понять, языки то разные. А меч и крис твой в коридоре лежат»

Пока Рико возился со своими игрушками, я быстренько приготовила покушать. А что там готовить – закинуть курочку в духовку, высыпать макароны и достать соленья. Вуа ля.

«Продолжим разговор. Иди сюда. Смотри»

«Кто это?»

«Я. До сегодняшнего дня. Так что оставаться нам тут обоим опасно. Здесь есть лишь люди. А мы весьма агрессивны»

«Так ты уйдешь со мной?»

«У меня нет выбора. Ты нужен там у себя, а меня здесь ничего особо не держит. Мое место подле богов займет сестра. Я сама сделала свой выбор. Сделала за нас обоих, значит, мне и нести ответственность. В конечном счете, я ведь лекарь»

«Ты странная. Спасаешь жизнь незнакомому уродцу, бросаешь из-за него свой дом, своих богов, меняешь судьбу и уходишь в неизвестность. Хоть теперь можешь по праву распоряжаться моей жизнью»

«Рико, Рико. Вот ты кто? Я человек, лекарь, верховная жрица»

«Я криизец, главнокомандующий, первый советник, маг»

«Вот, маг, главнокомандующий. Ты привык идти в бой, вести агрессивную политику. А я лекарь, жрица. Я не просто в верю в богов. Я говорю с ними. Я привыкла отвечать за чужую жизнь – меня этому учили с младенчества. Я никогда не буду жертвовать своей жизнью в пустую, но если будет выбор: пациент или я. Я все же выберу пациента. Такова моя судьба. Так что выше нос. Обрисуй мне ситуацию в своем мире по шурику, и я пойду собираться»