"Набор слов": Работа пользователя № 2

Пользователь № 1 прислал работу вчера, но по техни ческим причинам ее опубликовать не вышло. Опубликуем сегодня.
 
А вот работа пользоввателя № 2:
 
Где-то в тридевятом царстве, в Пост-мышином государстве, жила-была такая себе Мышка. Жила ни хорошо, ни плохо, а так – серединка на половинку.
 
И была она, нет!, не Серая, не обычная, а очень даже яркая и весёлая. Было у неё много друзей и приятелей, да и просто знакомых – не счесть. Всех их она любила, всем помогала: кому доброе слово скажет; кому килечки подбросит, чтоб мышиные детки не голодали, потому как не может их папуля работу найти. Кого  работать в зоопарк пристроит, благо приятельница у неё там, в отделе снабжения начальствует.
 
И её все любили. Часто у них дома компании собирались: что ни праздник, а как на свадьбе – человек 15 собирается, ни меньше! Каждый что-то вкусненькое приносит, новостями делится, благодарит за помощь. Да и Мышка никого из дома с пустыми руками не провожала. То Кузюзеньке конфетку сунет тайком от мамы – уж больно она у него прижимистая!; то вещички дочуркины, что уже малы стали, соседке, Выдре Мохнатой, отдаст, у неё-то семеро по лавкам! То подруге своей деньжат на шубку новую ослепительную подкинет, чтоб она тайком от мужа в ломбард не бегала – до зарплаты, не больше!
 
Все гости завсегда довольные уходили, прощались долго и слёзно, как только её не называли: и  Солнышком, и Очаровашкой, и Лучшей подругой!
 
Так что была Мышка всем в своей великолепной жизни горда и довольна, пока не наступил он – День, который всё изменил.
 
Начался он неприметно, самый обычный день самого обычного года. И погода была обычной: ни то, ни сё.
 
Зашла Мышки в магазин за материалом на новое платье, а когда его уже отрезали, оказалось, что кошелька-то в новой распрекрасной Мышкиной сумке-то и нет, а есть очень даже некрасивая рваная дыра. Поскребла-поскребла Мышка по карманам, и почти на тот чудесный материальчик наскребла, да только почти-то в кассу не заплатишь!
 
И тогда улыбнулась наша Мышка продавцу так широко, как могла, и говорит:
- Простите меня, безголовую, я видно кошелёк-то дома оставила! Сейчас до банкомата схожу, и принесу Вам все денежки.
 
А продавец – Швабра пергидрольная, недобро так на неё посмотрела и давай охрану звать, кричать, что Мышка – воровка, и не первый раз уже такими делами занимается. Хорошо, что охранник попался понятливый и объяснил той продавщице, что ничего у неё не украли, и верить нужно людям, а не огульно охаивать.
 
Всё вроде разрешилось, только обидно Мышке стало. Пошла она тогда на работу к подруге, которой денег на шубку одолжила, благо это совсем  рядом было.
- Займу у неё два мышрубля, - думала,-  чтоб хоть в магазине расплатиться.
 
Уж очень ей материальчик тот купить хотелось! Да и не любила она в долгу оставаться.
Пришла она, значит, на работу к Красотульке, а та как выскочила, хватила Мышку за руку, и в кусты потащила. А там давай её отчитывать:
- Ты, - кричит, - специально пришла, видать, узнала, что зарплата у нас сегодня! Да отдам я тебе твои вонючие деньги, всё равно они мне не впрок пошли: муж, как увидел новую шубу, приревновал меня, и никуда теперь одну не отпускает! Ну и что, что до зарплаты брала! Три месяца подождали – и ничего, не обеднеете! А будешь ходить ко мне на работу, я твоему мужу такое расскажу, что он от тебя, как от чумы шарахаться будет!
 
И ушла, не попрощавшись, не дав Мышке даже рта раскрыть.
 
Заныло сердце у Мышки от таких слов, голова закружилась. Идёт она по улице, а асфальт под ногами колышется, вспучиться норовит. Не помнила, как домой дошла.
 
А возле дома новое огорченье её ждало: соседские детишки, те, что мал мала меньше, в одной лачужке худой жили, залезли в Мышкин садик и цветочки её, с такой любовью взрощеные, обрывают.
- Что ж Вы, ироды, делаете?! – возмутилась Мышка. – Вот я сейчас маме Вашей пожалуюсь!
 
Так, для острастки сказала, всё равно бы не пошла – у мамани их нрав крутой был. Что не так – сразу за ухо иль ремнём.
 
А ей Кузюзенька, младший самый, и отвечает:
- Ну и жалуйся, Маманя сама их ночью рвёт потихоньку и на рынке продает, когда им на бутылку не хватает. Наворовались, а нам только обноски и объедки суёте – видно совестно простым людям в глаза смотреть.
 
Тут уж у Мышки в глазах аж потемнело. Зашла она в дом, даже цветы оборванные собирать не стала. Присела на стул, а тут Дочурка её подбегает и спрашивает:
- Мамуля, ты игрушку не видела, что мне крёстная вчера подарила? Обыскалась я её, нигде нету!
 
А вчера у Дочурки день рождения был, и гости с детьми приходили. Детишки разные, но все весёлые да шумные. Мог кто-то взять посмотреть, да и кинуть где-нибудь в уголку.
 
Что делать? Дом большой, после вчера убирать – заубираться, всё вверх дном, обыскались они игрушки. Дочурка расплакалась, сколько ни убеждала её Мышка, что найдётся игрушка, а не найдётся – другую купим, не успокаивается. Долго думала Мышка, потом взяла телефон и давай друзьям звонить – вдруг кто где видел, а она мимо прошла и не заметила.
 
И правда, подсказали ей друзья, нашлась пропажа.
- Ну, слава Богу, подумала Мышка, и успокоилась. А зря!
Вечером звонит ей одна подруга и гаденько так спрашивает:
- А у Вас там, часом, деньги не пропадали, аль столовое серебро какое? Може антиквариату недосчитались?
 
Подмывало Мышку сказать ей, что в этот раз нет, а так – бывало, только она на забывчивость свою всё списывала, да и суммы там маленькие были. И потом – все много лет  дружат, на кого думать?
 
Поняла Мышка, что обидела она Подругу расспросами своими, слёзно прощения попросила, но та её уже не слушала и трубку бросила. Да ещё одной подруге позвонила – якобы Мышка гадости про неё рассказывает…  Да, и доброе слово так подать можно, что не отмоешься потом!
 
Так и стало у неё ещё на две подруги меньше.
 
Хоть и не перестала у Мышки за них душа болеть, только поняла она, что и без неё все они обойдутся. И нужна она им только, пока могарычничает, дружбу подарками да услугами покупает. Да и не дружба это вовсе, а так – паразитство сплошное и зависть.
 
Прошло время, стала Мышка умнее, но помогать другим не перестала. Видно, не раз ещё Жизни её уму-разуму учить, пока в людях не разуверится. Да только, кажется мне, дело это зряшное! Горбатого, как говорится, могила исправит…