"СЧАСТЬЕ" МАТЕРИНСТВА или ответ на запись в дневнике МАКАКИ

«Счастье» материнства


"Зачем ты мне эту морковь суешь? Не ем я ее, сколько раз повторять? Совсем баран, что ли?" — она оттолкнула тарелку с салатом и поспешно отвернулась, чтобы спрятать, утихомирить ненависть, которая — мы видели! — яростно рванула наружу. За столом все приумолкли. Славик, суетливо собирая салфеткой морковную стружку, стал вдруг говорить о "Евровидении", потом, без паузы, о свином гриппе. Он даже хохотал над собственными анекдотами, пытаясь отвлечь то ли нас, то ли себя самого от очевидного: жена терпеть его не может.

"Что это с Лариской?" — спросила я Славика, когда мы вместе мыли посуду. Он улыбнулся: "Пять недель". Ах вот оно что. Они давно хотели ребенка. Точнее — хотел Славик. Это жена отказывалась занимать четкую позицию по данному вопросу и отмахивалась: "Ой, будет — хорошо, не будет — ладно", а он приближал беременность как мог — находил врачей, таскал Ларису на анализы, регулярно отправлял ее в санаторий по путевке "Женское здоровье — счастье материнства", занимался сексом по расписанию, только что к экстрасенсам не обращался, хотя к нужной иконе в церкви свечки ставил и молитву о даровании детей читал утром и вечером. И вот результат: оплодотворенная супруга балансирует на грани истерики, открыто хамит, а сам он вынужден затаиться, откладывая свое проявление недовольства как минимум на девять месяцев.

"Гормоны,— Славик развел руками.— Что поделаешь, но это так, и я должен это проглотить". Последняя фраза прозвучала как вопрос. Но Славик быстро спохватился: "А чашки куда ставить?" Как знать, может он и верит, что все дело в органических соединениях, которые вырабатывают клетки жены, а не в том, что ее бесит необходимость кардинально менять жизнь: нести ответственность за ребенка; справляться с утренней тошнотой вместо того, чтобы спокойно пить кофе; со смирением принимать все изменения в своем теле; а главное — осознавать, что подписалась на все это потому, что этого хотел муж, а не она сама.

Я заглянула в комнату — гости уже включили музыку и плясали, а Лариса так и сидела, отвернувшись к окну. "Плачет",— сказал Славик за моим плечом и не двинулся с места.

Наталья Радулова