он был старше ее, она была молода

Она шла, укутавшись в шарф, глубоко спрятав свой замерзший нос и старалась ни о чем не думать. Вся окружающая ее реальность, отображаясь от сетчаток глаз, производилась в сознании какой то слишком плоской картиной. И тогда жизнь от однобокости внезапно теряла смысл. От этого внутри на уровне сердца росла и множилась черная дыра, засасывая и заглатывая все. А меж тем на улице было тепло. По-мартовски тепло, когда погода радует нас ранней весной. И мы радуемся солнцу, как вылезшие из утробы матери новорожденные дети. Все в крови и остатках последа, мы открываем рот только для того, чтобы издать радостный возглас. Но для нее эта весна была особенная. Казалось, она даже не чувствовала запаха новой жизни, который уже витал в воздухе. Она была мертва. И все вокруг казалось тогда так же мертвым для нее. Что поделать. Такова любовь. Она рождает. Она убивает. Она женщина с очень непростым характером. Если бы Генриета была немного старше, она смогла бы понять и принять ее переменчивость, но в 25 это почти невозможно. Ты веришь всему, что шепчет тебе на ухо эта красивая женщина. Веришь возрождению. И своей первой смерти веришь полностью и без остатка.

- Привет, мам. Я приехала.
- Привет. А где же твой муж?
- Его не будет. Он приедет завтра. Работа его немного задержала.
"Как же она могла не заметить?" - пронеслось в ее голове. "Разве трудно заметить, что разговариваешь с мертвецом?"
- С тобой все в порядке?
- Да, со мной все отлично.

Он не звонил и не писал. Он получил первое письмо, которое было наполнено несчастьем и горем. И он снял с себя всякую отвественость. Он испугался того, что в состоянии приносить еще столько горя. А ведь он был уже не молод. Марк. 40 лет. Женат. Дочь. Это было в его анкете в социальной сети. И он не скрывал этого никогда и ни от кого. Даже от нее. От молодой девушки, вдохнувшей в него жизнь. Опять. Так неожиданно и внезапно. Так радостно и счастливо. Ему не хотелось ничего менять. Он был достаточно взрослым, чтобы понять как быстротечно и прихотливо это создание. Любовь. И стоит лишь спугнуть ее слегка, как она в миг превращается в яростную особу, испепеляющую все под своим взором. Он был осторожен. И старался держаться того, что успело вростись в его жизнь. Старался не отпускать. Потому что знал. Но ей было 25. Как можно разъяснить молодому сознанию кто она и что она может с тобой сделать?! И он страдал. Хотя не показывал виду. Он взял за правило одно - никогда не при каких условиях не быть первым. Не быть первым кто позвонил. Не быть первым кто написал. Не быть первым кто приехал. Пускай все будет так как есть. И если она хочет, я безумно хочу. Но и тишина для меня не так уж страшна теперь. В свои 40.