Ситуация

Слияние организаций
Нашу организацию расформировали, а тех, кого не сократили, присоединили к управлению механизации. Или там коллектив оказался злобный, или мы им показались змеями подколодными, только, гнобили они нас по-черному. Особенно старалась экономист Митрофановна. Бабенка крепкая, присадистая, с язычком острым и ядовитым. Она была лидером, остальные держались заданного ею направления. Новые коллеги дружили, но дружили против нас. Правда, мужчины старались не встревать в разборки.

Помню как Лена (мы сидели в одном кабинете) после работы ехала со мной почти до моего дома, чтобы я не догадалась, что сегодня устраивают корпоратив в актовом зале нашего предприятия, а потом вернулась в управление. Это она мне рассказала уже после того, как я уволилась.

Через пару месяцев после слияния организаций всех наших «ушли». Осталась одна я.
Пять лет я стояла в очереди на улучшение жилищных условий в организации (с семьей жила на съемной квартире). Слияние организаций повлекло слияние очередей на жилье. Уйти означало потерять пять лет. Возможно, это и было причиной нелюбви к нам. Лично меня люто ненавидела бухгалтер Кристина, которая оказалась в очереди за мной, а ее поддерживала вся бухгалтерия. Нейтралитет держала только нормировщица Лена. Ее недавно устроила на работу Митрофановна. «Не обращай внимания, - успокаивала она меня, когда мы оставались одни. - Тебе нужна квартира. Знаю, в чужой квартире и хозяйкина кошка над тобой хозяйка». Я была благодарна Ленке за понимание.

Потепление
«Старательно не замечая» явных нападок, я продолжала работать. Время шло. Постепенно напряжение в отношениях спадало. Митрофановна уже реже с другого конца коридора делала замечания о моих старых сапогах или растянутой вязаной кофте. А главный бухгалтер Мария Александровна не возразила на данную мне надбавку к зарплате. Даже длинная и худая, как оглобля Кристина, которую я раньше раздражала своей «ненакрашенностью и заспанностью по утрам», угостила меня кофе. Нужно отдать ей должное, она была всегда подкрашена, хотя у нее было трое детей, особенно красиво у нее получалось завязывать шарфы. И вот, нас всех (и меня) Кристина пригласила на крестины своей младшей дочери.

Первое приглашение
Пригласили - значит, считают своей. Я попросила мужа забрать ребенка из садика. В черном платье в маленькие розочки я пришла в гости. Чувствовала себя не уверенно, боялась провокации. Кристина с мужем Виктором и детьми жила в частном секторе у свекрови. Небольшой дом, во дворе банька, садик. Кроме наших на крестины пришло еще шестеро коллег Виктора. Оказалось - они все летчики, что приободрило наших дам.

Свекровь Кристины хлопотала, подливая гостям в стаканчики, мужчины ухаживали за дамами. Появился баян, начались танцы. Митрофановна сыпала тосты, как из рога изобилия. Все пили, хмелели. Меня пригласил танцевать высокий белобрысый летчик, и я сразу уловила на себе пару злобных взглядов. «Отношения только стали налаживаться. Лучше уйти пораньше, чтобы не вызывать раздражения дам», - решила я. Но снова стали усаживать за столы, и я осталась до следующего перерыва в застолье.

В те времена меня не интересовала личная жизнь коллег. Свою бы наладить... Но я обратила внимание, что Кристина на счастливую женщину не похожа, в глазах тоска, настороженность. Хотя муж красавец: как смоль волосы, голубые глаза, крепкий, с ямочкой на тяжелом подбородке, да еще и летчик!

Застолье становилось шумным. Виктор оказался рядом со мной за столом. Он сел как-бы отгораживая меня от всех. «За красивую!», - не отрывая от меня глаз, предложил он тост. Соседи поддержали, а я с опаской глянула на своих коллег. Повезло - не услышали. Наступила та степень опьянения, когда говорят все, и каждый слушает только себя. Нужно было уходить, пока Кристина не заметила, как ее муж на меня пялится. Однако Виктор сидел так, что выбраться из-за стола было проблемой. Его глаза смотрели на меня неотрывно и неподвижно. «Пьян мужик, до потери контроля над собой», - догадалась я, прикидывая, как бы улизнуть.

Попыталась выбраться, однако Виктор меня не выпустил. Я бросила умоляющий взгляд на белобрысого, и он пригласил меня на танец. Просто вытащил через скамейку. Когда танец закончился, я выскользнула в сени, чтобы уйти по-английски, но там … меня неожиданно и дерзко подхватили сильные мужские руки.

Ситуация аховая
Виктор, не взирая на мое сопротивление, быстро нес меня в ….. баню. «Отпусти», - заорала я. Виктор почти бежал, его голубые глаза стали стеклянными. «Кристина! Кристина!», - орала я, но дверь бани за нами закрылась и крючок защелкнулся. Ситуация была нелепой.

«С ума сошел! – возопила я. - У меня муж, ребенок, у тебя жена, дети. Как ты им в глаза смотреть будешь? Как я завтра на работу приду? - пыталась я его образумить. - Немедленно выпусти меня отсюда!». Он, схватив меня в охапку, стал целовать. «Да пусти ты!», - я с силой оттолкнула его и зарыдала в голос, горько, по-бабьи, как рыдают на похоронах или при большом горе.

Он застыл в немом изумлении, а потом в его остекленевшем взгляде что-то мелькнуло, и он сел на скамейку, обхватив руками голову. «Э-э-х», - выдохнул он с горечью. Как ошпаренная выскочила я из бани. Навстречу мне бежала Кристина, ее свекровь и белобрысый летчик. «Где он!», - крикнула Кристина красная от гнева. «Там», - кивнула я. И вот ноги сами уносят меня от Кристины, ее мужа и моих коллег. Казалось, это все произошло не со мной, со мной такого произойти не могло.

Виктор был явно не в себе, эти остекленевшие глаза! Спиртное способно так затмевать разум? Но если бы он был настолько пьян, то разве мог бы бежать со мной на руках? Что это было, до сих пор для меня загадка. Только то, что меня на работе теперь съедят заживо – было ясно, как Божий день. И чем дальше я отходила, тем ярче передо мной раскрывался трагизм и нелепость ситуации. Как бы ни словом, ни духом, а во всем виноватой получаюсь. Что делать?

Без вины виновата
Я ничего не сказала мужу, еще дома разборок не хватало. Утром на работу ноги не шли, но очередь на квартиру…. Коллектив, в котором я была изгоем, а теперь еще и виноватой…. ждал меня. Насмешливые, злые, презрительные, но в основном любопытные взгляды. Как я шла по коридору? Сказать, что я шла с высоко поднятой головой и чувствовала свою правоту – было бы неправдой. Здесь не было ни правды, ни неправды, была ситуация, в которую я попала того не желая. И эта ситуация была направлена против меня. Я шла угрюмая, готовая оправдываться, убеждать и даже, если нужно, извиняться.

Ленка с любопытством подняла глаза: «Как ты?». «Жуть, - ответила я, - он неожиданно схватил меня и понес, я кричала». «Я знаю. Держись», - шепнула Ленка. В отдел заходила Митрофановна: «Ты что белобрысым летчиком не могла заняться? Хозяина дома тебе подавай! У Кристины может семья распасться. Хоть бы извинилась перед ней!..».
- Он схватил меня! - попыталась оправдываться я.
- Почему не кричала?
- Я кричала.
- И что ты кричала «Кристина!»? Ничего лучше не могла придумать, чем жену звать, когда ее муж тебя на руках носит?
Глаза Митрофановны горели, нос сморщился настолько пренебрежительно, что даже согнулся. Она измывалась и дразнила меня одновременно, она получала удовольствие. Я выскочила из отдела. В такой ситуации, как бы безвинен не был, все равно виноват. Влетев в бухгалтерию, я натолкнулась на пять пар раздевающих и рассматривающих меня под микроскопом, глаз. Но мне было не до них. «Я пришла извиниться, - обратилась я к Кристине. - Я объясню ситуацию. Твой муж был в странном состоянии, он не понимал, что делает». Кристина не дала договорить, как коршун, набросилась на меня с угрозами: «Если у меня распадется семья, я и твою разрушу…». Я видела искривившееся от душевной боли лицо, опухшие от слез глаза, и мне было искренне жаль и ее, и себя, и весь наш женский род. «Прости», - сказала я.

Я плакала от безвыходности, закрывшись в туалете. Через какое-то время Ленка постучала в дверь, попыталась меня успокоить.

Выхода нет, но повезло
Конечно, меня бы выжили. Только мне снова повезло. Позвонила бывшая коллега, которую выжили отсюда несколько месяцев назад, и пригласила перейти к ним на работу. «Мы в подчинении одного треста, очередь на жилье сохраняется»,- сказала она. И я с радостью ушла с управления механизации.

Время от времени я пересекалась по работе с сотрудниками управления механизации. Как это ни странно, они оказались приятными и приветливыми людьми. У Кристины и Виктора родился четвертый ребенок, значит в семье все хорошо. Это меня порадовало. Вскоре и Лена ушла на другую работу, серьезно разругавшись с Митрофановной.

Встреча старых знакомых, как возврат в молодость
На днях я встретила Лену, от нее я узнала, что Митрофановна серьезно больна. «Она была очень вредной и от нее все отвернулись», - сказала Лена. «Это было так давно, - сказала я ей. - Иногда ситуации, складываются так, что от нас практически ничего не зависит. Ты же помнишь мою историю с баней. Давай навестим Митрофановну».

Я позвонила Митрофановне. По правде говоря, я не думала, что мой звонок будет для нее стрессом. Она очень разволновалась: «Прости нас! Прости! – повторяла она. - Сама не знаю, почему мы тогда были такими стервами. Почему на тебя нападали?». «Забудьте, - сказала я ей. - Сейчас это не имеет значения. Помнится только хорошее, а хорошее было то, что во время работы в управлении механизации мы были молоды. Расскажите, как Вы? Может, нужна помощь? Можно Вас навестить?». Я уговорила Ленку поехать к Митрофановне.

Вот вспомнила ситуацию, которая на момент происшествия могла повлиять на наши судьбы, казалась жуткой, нелепой, безвыходной, а сейчас - это просто ситуация, которая осталась в памяти, не плохая и не хорошая, она просто была.