Я помню это как сейчас...

Тихий семейный вечер. В нашем съемном домике, состоящем из двух комнат, тепло и уютно. Я, красная от раскаленной плиты, жарю чебуреки, Толик увивается вокруг меня котом, пытаясь стащить горячий чебурек. Это ему удалось, и он с жутко довольным лицом усаживается на диван и наслаждается моей стряпней. Раздался стук в дверь, в комнату в клубах морозного пара вваливаются наши друзья. «Мы на запах пришли!» - смеясь, говорят они нам. Радостно гремя посудой, Толик накрывает на стол. И вот эта шумная компания, слопав мои чебуреки и выпив немереное количество чаю, умчалась в мороз. Оставшись вдвоем, мы смотрели телевизор и уже ближе к полуночи легли спать.

Проснулись мы от страшного грохота. Толик соскочил с кровати и бросился к двери. В комнате почему-то было много дыма. Ничего не понимающие, задыхающиеся от дыма мы метались по дому, пытаясь найти свои вещи. Зажечь свет, мы почему-то не сообразили. Выскочив на кухню, Толик толкнул входную дверь, что-то грохнуло, и Толик пролетел мимо меня кубарем. В открытую дверь я увидела пламя – горела веранда – и выйти через дверь было не возможно. Оставался один выход через окно. Схватив кресло, Толик с размаху стукнул по окну, стекла разлетелись по всей комнате. В окне были двойные рамы, одну выдернуть нам не удалось. Я схватила дубленку и вытолкав ее через окно, попыталась пролезть сама. Рамы состояли из четырех переплетов, и расстояние между ними было довольно узким. До сих пор недоумеваю, как это я обладательница пышных форм прошмыгнула через них?!

Под окном был огромный сугроб, усеянный осколками стекла. Кое-как выбравшись из него, я стала кричать Толику, чтобы он поскорее выбирался. То, что я увидела, нагнало на меня такой ужас, что я онемела. Крыша дома уже во всю полыхала, веранда догорала, огонь вырвался в разбитое окно, и грянул взрыв! Полуголые, в тапочках на босу ногу мы бегали по улице, стуча к соседям в ворота и прося вызвать пожарных, телефоны остались в доме.

Наконец, нас услышали. Пока соседи вызывали пожарных, мы схватили лопаты и как были босиком (тапки я оставила в сугробе) начали закидывать огонь снегом. Лопату отобрал сосед и увел меня к себе в дом. Его жена, охая и причитая, достала мне какую-то одежду и я зашла в ванную, чтобы переодеться. Тут мне стало плохо, на меня напал озноб, я увидела, что ноги мои в крови от порезов и в ступне застряло стекло. Кое-как обработав раны, я оделась и вышла на улицу.

Огонь уже потушили, но была опасность обрушения крыши, пожарные выбрасывали наши вещи на улицу в снег. «В доме кто-нибудь остался?» - спросили они у меня. Я помотала головой, а потом вспомнила о коте и с криком «Там же Белый» - ринулась к дому. Меня поймали возле ворот и не дали войти в дом. И тут меня накрыло, я кричала, плакала, билась в истерике, от пережитого ужаса мне стало плохо. Кота так и не удалось спасти, он задохнулся в дыму, об этом мы узнали на следующий день, когда пришли забирать вещи.

Потом было все - и долгие разбирательства с милицией – «Кто поджег? Зачем?» и суд в пожарной части «Неосторожное обращение с огнем» и два года скитание по съемным квартирам и огромный кредит за сгоревший дом. Я до сих пор боюсь огня, но как сказал Толик, «мы с тобою прошли огонь и воду, а значит, никогда не расстанемся».