Царь ч.9

СПЛАВ
(Остальное смотреть в дневнике)
На носу и на корме заняли свои места по два человека. Мощными гребками коротких, надёжных весёл они направляют лодку в стрежень течения реки, где скорость самая большая. Потом, в последний момент перед входом в бушующий водоворот между валунами, они поднимут свои короткие вёсла и быстро закрепят их в специальных приспособлениях, а вместо них схватят тоже короткие и мощные шесты, чтобы отталкивать лодку от пролетающих мимо валунов, так и норовящих пробить борт лодки. Точно такие же шесты будут в руках у всех остальных бойцов, выстроившихся вдоль бортов лодки, чтобы не дать враждебным камням потопить их лодки. Начнётся короткая и мощная схватка между человеками и порогом на реке.
Вот оба берега реки, поросшие густым лесом, начали постепенно подниматься и сближаться. Впереди послышался грозный гул. Сжатая скалами вода изо всей силы кидалась на камни, находила проходы и прорывалась вперёд. Это был первый перекат. Всё произошло так быстро, что наши друзья не успели даже понять как это произошло. Только мелькнули за бортом высокие, белые от пены, буруны разгневанных волн. Словно внезапно проснулся спящий на дне реки дракон и попытался схватить добычу. Но он, наверное, слегка заспался. А может добыча оказалась слишком уж проворной для его длинной шеи. Пока сигнал о необходимости раскрыть свою клыкастую пасть, чтобы поглотить потревоживших его покой чужаков, от разгневанного сердца дошёл до головы, нахальные гости уже успели улизнуть от него, оказавшись на более спокойной воде.
Грозный гул напряжённой схватки между рекой и скалами остался позади. Он конечно ослабел, но не пропал совсем. Берега немножко расступились, скорость течения немного уменьшилась, но вода всё ещё металась от одного берега к другому, словно необъезженный конь, рвущий стесняющие его путы. Но не тут-то было. Горы вздымались всё выше и выше, а скалы тупыми бараньими лбами нацелились на смельчаков, посмевших нарушить их покой. Даа, далеко остался позади лёгкий плеск мирных волн о мелкие прибрежные камушки. Тишина и покой не хотели жить в этих местах, где неумолчный шум негодующей на пленение реки поднимался от воды, рвался вверх, к голубым небесам, но отброшенный крутыми скалами, опять падал вниз, отражался от поверхности воды и многократным эхом метался в каменной клетке. Но, это была, всего- лишь навсего, увертюра, предупреждающая участников похода о поджидающей их впереди настоящей работе.
А гул рвущейся на волю воды из каменных тисков опять начал быстро нарастать, будоража нервы ожиданием грядущих неприятностей. Но река внезапно решила предоставить путешественникам небольшую передышку: скалы справа немного отступили вглубь горного массива, образовав крошечную долинку, в которую смогло заглянуть солнышко. Там, вдали, с крутой стены, отступившей от берега реки, скалы срывался небольшой водопадик. Он образовал ручеёк, который впадал в большую реку. А над местом образования ручья падающая вода образовала висящее в воздухе облако, на котором солнышко зажгло радугу. По берегу ручья зеленели кустики. И солнышко играло радужными бликами на гребнях крошечных волн ручья.
Рулевые принялись дружно загребать своими вёслами, направляя лодки в этот прекрасный уголок, чтобы караванщики могли немножко отдохнуть перед главным и тяжёлым рывком.
- Посмотрите вон на тот валун, который разлёгся прямо посреди течения реки! – Рико показал рукой вперёд. Ему пришлось даже немножко кричать, чтобы друзья услышали его в рёве бушующей воды. Иол, Витя и Володя тоже выбрались из лодки, чтобы немножко размять уже начинающие затекать от напряжения ноги, посмотрели туда, куда он им показывал. Да ничего особенного. Камень как все другие камни. Ну, может быть, чуть повыше да подлинней всех остальных.
- Они его называют «поросячий хребет»! – продолжал кричать Рико. – Вы в этом и сами можете убедиться, когда будем проходить мимо него. Если, конечно, успеете.
- А ты уже здесь ходил? – Володя наклонился к его уху, чтобы перекричать неумолкаемый рёв воды.
- А как же! – кивнул Рико. – И не один раз. Это один из очень эффектных кусочков нашего путешествия. Чудесным образом действует на психику человека. Тот, кто пролетал мимо него на лодке в этом кошмаре, начинает как-то совсем иначе, легче смотреть на все прочие неприятности. Мелкие неприятности становятся такими маленькими, что на них не хочется тратить своё внимание. А крупные неприятности становятся мелкими, и человек уже уверен, что легко справится с ними. Очень интересный камушек. Хотя, мне кажется, опасности-то настоящей почти и нет. Ну, подумаешь, лодку разобьёт. Ну и что? Груз не утонет. Так как каждый тюк имеет хороший запас положительной плавучести. Потом его гдё-нибудь найдут на берегу реки ниже по течению. За всё время ещё ни разу не случалось безвозвратной потери товара. А человек выберется сам. Всё обойдётся нормально. Всего-то и неприятностей, что купание в холодной воде. Ну, ещё небольшая нервная встряска. Зато целая кружка адреналина прибавится в крови.
- Вот, молодец, утешил, - с сомнением покачал головой Володя.
- Не дрейфь! – хлопнул его по плечу Рико. – Прорвёмся, живы будем, не помрём.
- И часто здесь разбиваются лодки? – спросил Володя.
- Нет, не очень, - успокоил друзей Рико. – Такое случалось в то время, когда только осваивали маршрут. Да и лодки тогда ещё делали недостаточно прочными. А теперь уже всё иначе: и лодки покрепче, и течение реки хорошо изучено и освоено.
- И всё-таки, сюрпризы бывают? – спросил Витя.
- Очень редко, - чуть пренебрежительно махнул рукой Рико. – Вы, лучше, обратите на тот маленький спектаклик, который сейчас разыграется при проходе мимо «поросячьего хребта». Как-то сам собой сложился обычай. Никто его специально не вводил. Наоборот, старейшины сказали, что это безобразие пора прекращать. Но так как все солидные караванщики, в том числе и сами старейшины, проходили через это, то никто и не борется, никто не мешает человеку, как говорят, самовыразиться, утвердиться в самом себе: я это могу. Итак, когда головная лодка пролетает мимо «свиньи», на «хребет» её из лодки выпрыгивает один из тридцатидеток. До тридцати – никому не позволяется. Есть негласное предупреждение, если кто-то из «зелёных» сделает это, то его на следующий год в караван не берут. Это очень хорошая профилактика молодёжного самовольства. А после тридцати – можно. Но только до свадьбы. Женатому тоже уже нельзя. На нём большая ответственность – семья, дети.
- Ну, ладно, это понятно, - махнул рукой Володя. – Ну, а дальше-то что?
- Ну как что? – пожал плечами Рико. – А дальше уж как получится. Вот как исполнилось тридцать, так можешь прыгать. Пока не женишься и у тебя дети не появятся. Так что у каждого караванщика не так уж много возможностей для этого подвига для украшения своего самолюбия.
- Да ты что, издеваешься опять над нами? – вспыхнул Володя. – Я тебя спрашиваю тебя, что дальше с ним будет? Он что, так и останется на камне? В караване не участвует? Что с ним дальше будет?
- Ну, что ты такое придумал? – пожал плечами Рико. – Как это: в караване не участвует? Просто, он, когда мимо него проходит последняя лодка с камня прыгает в неё. Там же тюки. Мягко. Он же ещё в посёлке садится не в свою лодку, а после прыжка с «хребта свиньи» оказывается в своей лодке, начинает охранять и беречь свой товар.
- А вдруг промахнётся? – спросил Володя.
- Да как можно промахнуться-то? – пожал плечами Рико.- Лодка-то громадная. Никак не промахнёшься. Стукнуться можешь обо что-нибудь. Никто ещё не промахивался. Да и что такое страшное может приключиться. Ну, скупается в холодной воде. Так это же пустяки. Другое дело, что он до конца жизни не забудет свой промах. Да и другие не дадут забыть, долго шутить будут.
-Ну, вот, кажется нашему отдыху и конец пришёл, - сказал Володя. – Смотрите, нас, кажется, зовут занять свои места в лодке. Смотри, Рико, рядом с рулевым стал ещё один человек, кажется из «стариков». Это он будет прыгать?
- Нет, это сигнальщик.
- Чего сигнальщик? – спросил Витя.
- Это самый опытный караванщик, - начал объяснять Рико. – Дело в том, что после очень большой воды фарватер может немного измениться. Или вода подмывает скалу, и она обрушивается. Может появиться новое препятствие, которого не было в прошлом году. Или река переворачивает какой-нибудь валун, сдвигает его с места. Надо предупредить сзади идущие лодки о новом препятствии и передать им рекомендации как уходить от новой опасности.
- Ишь ты, как умно, - Витя от удивления покачал головой.
- Да, это, наверное, надолго останется сильное впечатление, - задумчиво произнёс Володя. – Вдруг не получится? А лодки летят мимо тебя. А вдруг ты останешься один одиношенек. А вокруг тебя только кипение бурунов. И грохот холодной, бушующей воды. Да и прыгать с камня на борт пролетающей мимо тебя лодки, наверное, немножко жутковато. А можно я тоже попробую выпрыгнуть из лодки на «свинячий хребет»? – спросил он. – А потом прыгну в последнюю лодку.
- Ни в коем случае, - категорично возразил Рико.
- Почему? – удивился Володя. – Ты считаешь, что я могу промахнуться?
- Нет, я уверен, что у тебя всё получится. И всё-таки, нельзя, - продолжал свой запрет Рико.
- Да почему? – ещё сильнее удивился Володя.
- Ну как ты можешь не понимать таких простых вещей? – с огорчением покачал головой Рико. – Существует ещё один параграф этого неписанного закона – этот финт с «поросячьим хребтом» может делать только один человек. И дело совсем не в том, что только один человек способен совершить этот, в общем-то, не очень сложный подвиг. Дело в том, что на «поросячьей спине» есть только одно удобное место для обратного прыжка. Для двоих там нет места. Если ты прыгнешь вместе с мужчиной, то он очень удивится. Это может сбить его внутреннюю мобилизацию. Он может ошибиться, например, поскользнуться во время толчка. И дело даже не в том, что он может скупаться в холодной воде. Это почти пустяк для мужчины. А если во время прыжка он схватится за планширь, но тело его окажется за бортом? А лодка в этот момент пройдёт почти впритирку с камнем? Как ты потом-то жить будешь? Такой сильный и способный на многие подвиги. Нет, дорогой, расслабься и не высовывайся. Я уже много раз себя выругал за то, что разрешил тебе участвовать в отборочных соревнованиях. Хватит, достаточно экспериментов.
- А что я там наделал? – искренне удивился Володя.
- Ах, он, оказывается, ни о чём не догадывается! – Рико от возмущения даже всплеснул руками. – Ты что же думаешь, никто не заметил, что ты легко мог стать победителем, прийти самым первым А вместо этого все силы свои направил на то, чтобы помочь Вите пройти нормально дистанцию.
- Да я-то всего и хотел, чтобы Вите было о чём рассказывать своим внукам, - недоуменно пожал плечами Володя.
- Ты перестарался! – чуть ли не крикнул Рико.
- Ну, ладно, хорошо, я больше не буду, - буркнул Володя.
- Вот поэтому теперь сиди и не рыпайся, - тоже забурчал Рико, - а то я что-то никак не пойму, чего это мы все сюда припёрлися? Таню из плена освобождать или помогать тебе в приключениях участвовать? Что-то ты мне сильно в последнее время напоминаешь ту весёленькую женщину, которая и рыбку кушает, и удовольствие упустить не хочет. А местные ребята и без тебя хорошо со своими делами справятся. И что получится, если я тебе разрешу это сделать? Если ты не попадёшь в лодку, а окажешься в реке – ничего хорошего не получится. И если у тебя всё получится нормально, то местный мужчина будет как бы совсем в стороне, ничего, мол, особенного. И что получится? А опять ничего хорошего не получится. Так зачем же это делать, если ничего хорошего ни в первом случае, ни во втором не получится? Чтобы пощекотать твоё самолюбие? И для этого Витя с Аминой сюда прибыли? Несолидно как-то.
- Ну, ладно, ну, хватит, - ещё глуше забурчал Володя. – Я всё, я понял. Даже намотал на ус.
И снова лодки одна за другой, словно гусята за своей гусыней, понеслись вниз по течению реки. И вдруг Володя увидел, что расстояние между первой лодкой и следующей за ней второй лодкой начало быстро увеличиваться. Он понял, что с приближением к «поросячьему хребту» резко возросла скорость движения воды, разделённой на два узких рукава громадным обломком скалы, торчащим как раз посередине русла реки. Рёв воды усилился почти до оглушительного.
- Смотри! Смотри! – закричал Витя, толкая Володю в бок. – Вон, парень на первой лодке готовится к прыжку. Прыгнул! Ой, сейчас свалится. Нет, упал на камень, держится. Поднялся. Всё нормально! Молодец! Удержался, всё-таки!
А боец начал карабкаться по «свинячьему хребту» к уступу, который навис над водой. Он выбирал удобную позицию для обратного прыжка в последнюю лодку, которая быстро приближалась к нему. Иол, Витя, Володя, да и многие другие, особенно из числа тех, кто шёл в караване впервые, не могли глаз оторвать от смельчака. Однако опытные караванщики, которые и сами прошли через это испытание самого себя, и были зрителями не одного такого спектакля, не очень много внимания уделяли очередному мужчине, который решил совершить акт «прощай молодость». Всё, мужчина решил покончить с холостяцкой жизнью, распрощаться с бесшабашной пацанячестью. Опытные мужики знали, что если сильно распахнёшь свою «варежку» от удивления, восхищения или даже сочувствия, то быть тебе битым порогами. Это в их сердце было давно уже не только обосновано теорией, но подтверждено жестокой практикой. Да, для рулевых и вперёдсмотрящих это была непозволительная роскошь.
- Приготовить черпаки! – загремела команда с кички лодки. – Шесты на борт!
Друзья посмотрели, что делают другие караванщики, и по их примеру поместили каждый свой черпак у себя под ногами, а шесты положили на борт так, чтобы наружу торчал конец примерно на метр. Надо быть готовыми к встрече с каменными боками валунов. Но как ни занят был Володя ожиданием встречи с опасностью, он успел заметить и напряжение в позе парня перед прыжком, и диковатый восторг в его глазах, когда они проходили на большой скорости под ним, и то, как он, распрямляясь стальной пружиной, взлетел, распластавшись в воздухе, и упал на тент, прикрывающий груз последней лодки. Хотя, нет, не сразу упал. Сначала он стал на ноги, но не удержался и, взмахнув руками, перекувыркнулся через правое плечо, свалился на дно лодки. Не видел уже Володя как его шутливо подтолкнули к борту лодки, чтобы он взял свой черпак и шест, да побыстрее приступал к работе по сбережению своего груза. Да Володе уже и некогда было следить за тем, что происходит со смельчаком на последней лодке, потому что их лодка, подхваченная стремниной, сначала наклонилась, потом вздыбилась на водяном горбе, потом провалилась в ямину за ним. И понеслась вперёд, приплясывая на бурунах, словно молодая кобылица по заливному лугу. Грохот бурлящей и рокочущей воды, усиленный многократным отражением от мокрых скал, отбивал всякую охоту не только к попытке пообщаться с кем-то, но и, вообще, думать о чём-то. Запах мокрого, замшелого камня, низкий гул напряжённой, каменной теснины, пытающейся обуздать непокорный нрав вольнолюбивой реки, рокот, рёв, шум и дикий плеск которой находился от Володи на расстоянии менее метра, быстро несущиеся на него, но пролетающие мимо блестящие мокрые зубы скал, разъярённых потерей добычи до истекания гневной пеной, колодезная сумеречь, которую не в силах развеять даже редкие лучи солнца, всё это вместе взятое наполняло душу упоительным восторгом, вызывало почти неудержимое желание кричать и визжать от страсти. И Володя закричал бы, если бы не ударил в лицо мощный водяной поток волны, отражённой от торчащего выступа скалы, нацелившейся обязательно пробить борт его лодки. И вслед за этим валом на них обрушилась стена воды, которая сплошным облаком стояла над камнями, скалами и валунами. И в этом облаке брызг надо было увидеть злобный зуб дракона, лежащего на дне реки, упереться в него шестом, навалиться на шест всей грудью, оттолкнуться, не дать дракону сожрать тебя, пролететь мимо, увидеть оскаленную пасть другой головы дракона, успеть упереться шестом, навалиться всей грудью …
- Руки прочь с планширя! - перекрывая грохот воды, донёсся до них приказ с кички. – Стешет пальцы!
Но вот лодки вырвались из страшной теснины. Можно немного выпрямится, перевести дыхание, разогнуть напряжённую спину, расслабиться, осмотреться. Наступило краткое время перемирия. И караванщики схватили черпаки и принялись вычерпывать воду со дна лодки, в которую вода стекала и с груза, укрытого тентом, и с самих караванщиков. Скалы немного расступились, и солнечный свет, подбадривая их, согрел спины. Но ни на левом, ни на правом берегу нет и намёка на место, где можно было бы остановиться, отдохнуть, прийти в себя от крепкой встряски. И казалось, что они теперь несутся по дну гигантского котелка. Казалось, что не только воздух, но и крутые, почти вертикальные, а местами и с отрицательным уклоном стены этого котелка содрогаются, и уже не столько от шума, но от рёва клокочущей воды. Река, как молодая девушка, рвалась к своему прекрасному возлюбленному – бескрайнему и просторному морю, а ревнивый старый мужчина пытался удержать около себя разгулявшуюся девчонку, обуздать её непокорный, бурный нрав, связать узами узаконенного брака и превратить её в спокойное, бездонное горное озеро.
А впереди караванщиков уже ждало новое испытание. Три камня торчали из воды. Первый лежал не на середине реки, а чуть ближе к правому берегу. Основной поток реки наталкивался на него и уходил влево. А там его встречали ещё два больших камня. Что остаётся делать реке? Ударившись об эти два камня, вода частью перемахивала через них, а частью опять отклонялась к правому берегу.
Ага, воде легко. Она жидкая и текучая. Не пройдёт, так перепрыгнет. А то, что не сможет пройти или перепрыгнуть, так разделится на части, что проникнет или просочится, а остальное отклонится, найдёт себе дорогу. А лодка не может частично перескочить, частично отклониться. А если такое произойдёт, то это будет уже не лодка. И нет времени на то, чтобы остановиться, сесть на камень, подпереть голову кулаком и мыслить о вариантах преодоления очередного препятствия. Лодка несётся, то проваливается в водную ямину, то задирая нос на очередном буруне. Конечно, если бы лодку мастера сделали большую, то её неминуемо бы разбило на этих камнях из-за её неповоротливости. Но лодки каравана были очень мобильными. В самом крайнем случае их можно было перетащить волоком. А если разгрузить, то и на руках перетащить. Вот это свойство лодок поселян и позволило, вильнув кормой на крутом повороте, отклониться сначала влево, а потом очень резко повернуть вправо и проскочить опасное место впритирку к берегу. Закричали в яростном порыве вёсельщики на носу и на корме. Замелькали в их сильных руках короткие, но крепкие вёсла. Заревели, как рассерженные бугаи, караванщики, упираясь своими шестами в пенистые бока камней. И всё. И проскочили. Ну, подумаешь, сломалась пара весёл, да разлетелись вдребезги несколько шестов. Ну плеснула вода через борт. Ну окатила всех холодным душем. Ну чиркнули бортом пару раз о камни. Ну раскололся кое-где планширь. Да пустяки! Зато все живы и здоровы. Зато груз остался в полной сохранности.
Как прекрасна река после порога. Ни тебе пены, ни брызг. Скалы расступились. Опять солнышко засияло, словно обещая скорый выход в долину. Можно выпрямиться, вдохнуть полной грудью чистый, а не мокрый от брызг воздух. Можно даже забить пару гвоздей в разбитый планширь. Так хочется пристать к берегу. Поваляться на травке. Но рулевые держат лодки в стрежне реки, которая стремительно несёт их вперёд. И вот, опять скалы начинают сближаться, закрывая путь солнечным лучам. Неужели опять в котёл с кипящей гневом до пены водой?
- Ещё один, последний рывок, и всё! – прокричал Рико, подбадривая ребят. –Этот участок проскочим, и конец нашим мучениям!
Да, совершенно верно, это был последний трудный участок реки. Но, зато, какой! Дистанция между лодками стала довольно быстро увеличиваться. Но это уже нельзя было объяснить увеличения скорости течения реки, так как никакого сужения русла не было. Сначала Володя не придал этому явлению никакого особого значения, смысл которого он смог оценить только через некоторое время, когда уже все опасности остались позади.
Шло время, а ничего страшного даже не предвиделось на горизонте. Единственное, на что обратил внимание Володя, так это на какое-то странное поведение лодок. Головная лодка продолжала мчаться вперёд в стрежне реки, а вот следующая за ней вторая лодка начала отклоняться вправо, поближе к берегу. Там скорость течения была меньше, поэтому вторая лодка начала отставать от головной лодки. Третья лодка, наоборот, пошла к левому берегу, потихоньку отставая даже от второй лодки. В том же духе поступали и все следующие лодки. Они как бы отпускали от себя подальше идущую впереди лодку. Володя никак ничего не мог понять: по напряженным позам и взглядам рулевых он чувствовал, что опасность очень близка. Но он не мог увидеть никакой опасности. Вот они вошли в стрежень. Скорость начала быстро увеличиваться. Они опять вошли в теснину каменного котла. Но никаких препятствий впереди он не видел. Просто их лодка стремительно понеслась вперёд. И вдруг он отметил нечто странное и непонятное: впереди не было ничего. Ни лодок, ни реки. Они летели к какой-то скале. Он никак не мог понять, что происходит? Куда исчезла река? Куда подевались впереди идущие лодки? Почему они летят прямо на скалу? Или в небеса? К облакам? Вот, прямо перед ними появился орёл. Поднимается, не шевельнув крылом. Откуда он поднимается? Прямо из воды, которую не видно?
- Замри! Не шевелись! – закричал вперёд смотрящий с кички лодки.
Володя послушно исполнил команду, замер. И вдруг не столько понял, а скорее почувствовал, что они уже не плывут по реке, а, оторвавшись от воды, летят по воздуху. Он ничего не мог понять: они же летят самым настоящим образом! Нет, не просто летят, они падают, падают вниз. А внизу не только бурлящее кипение водопада, а и лодка, которая только что шла перед ними по реке. И они падают прямо на неё. Нет, не совсем на неё. Они перелетают её.
- Иииееээхэ! – раздаётся восторженный, пронзительный, радостный вопль бойцов каравана.
И только что бывшая перед ними лодка вдруг оказывается у них по корме. И бойцы той лодки изо всех сил гребут, стараясь прошмыгнуть под их ещё летящей в воздухе лодкой, проскочить между водопадом и стеной, а затем вырваться на спокойную воду.
Но некогда всё это понимать и обмысливать. Подняв тучу брызг, бубухнулась их лодка в каменный мешок, наполненный водой. Это была ловушка для воды, которую сама для себя вода и сотворила. Попав в этот каменный мешок, вода уходила влево, совершала полный оборот и опять входила в своё обычное, нормальное русло, но уже в ровной долине. Горы оставались позади. Теперь реке никто уже не будет мешать побыстрее встретиться со своим любименьким морем.
С радостными криками, с полным напряжением сил бойцы заработали вёслами. И вот их лодка, нырнув за водопад, совершила циркуляцию, освобождая место в каменном котле для той лодки, которая там, наверху шла следом за ними. И вскоре над их головами мелькнуло днище этой лодки. Но им некогда было любоваться, как эта лодка будет вальсировать в водовороте. Река после выхода из водоворота продолжала свой крутой вираж налево. И понесло их боком на скалу. И опять надо работать вёслами и шестами. Но, очевидно, что-то было или упущено, или слишком много взято. Скорее всего, что скорость лодки была слишком большой для такого крутого виража. Их лодка даже не столько прижалась в своём продольном движении к скале, а просто ударилась о неё бортом. И заскрипел корпус, брызнули искрами шляпки сдираемых гвоздей. Ощерился щепой только что отремонтированный и вновь разбитый планширь. Но главное было совсем не в этом. Главное заключалось в том, что борт лодки в основном остался цел, сохранил свою крепость и функциональность. А всё остальное можно подлатать. И они отвалили от жестковато их встретившей скалы и вышли на середину реки. Путешествие продолжается.
Лодка направилась к берегу, где их уже ждали. И Володя, усиленно вычерпывая воду из лодки, хвалил себя за послушность. В самом начале путешествия Рико ему настойчиво твердил: ни в коем случае не менять своего места в лодке, куда тебя поставили, там и сиди как пришпиленный. Сначала его даже немного раздражала такая непонятно щепетильная требовательность. Ну почему именно здесь, а не чуть левее или правее? А оказывается, вон что. Оказывается, что мастера точно рассчитали центровку лодки. И если нарушить центровку, то во время полёта в водопаде, можно клюнуть носом или войти в воду кормой. И то, и другое грозило избытком забортной воды в лодке. Но всё было хорошо рассчитано и проверено, поэтому лодки одна за другой приводнялись в каменном мешке, проныривали под водопадом и выплывали на тихую воду. И лодки одна за другой появлялись из облака брызг, висящем над водопадом, и устремлялись к месту временной стоянки, чтобы люди могли перекусить, отдохнуть, подремонтировать борта лодок, проверить сохранность груза. И вообще, совершить ещё много разных дел, чтобы можно было потом спокойно продолжить своё путешествие.

ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ ПУСТЫНЮ
В этом месте на берегу реки их прихода уже поджидал отряд молодых бойцов, ещё не достигших того возраста, который позволил бы им принято участие в этом путешествии. Ребята через горы перегнали табун лошадей, на которых бойцы будут продолжать своё движение к столице. Молодёжь разожгла костёр и приготовила караванщикам ароматнейшую уху, жареное мясо и вкусную кашу. Не забыли ребята и о мятном чае с малиной.
- Несколько лет назад в этом месте караванщиков подкараулил отряд местных туземцев, - начал рассказывать за обедом Рико. – Решили ограбить караван, воспользовавшись тем, что после прохождения порогов бойцы сильно устали и не успели ещё прийти в себя от потрясений. На полную используя фактор внезапности, туземцы рассчитывали легко и быстро одержать победу. Нападения удалось избежать почти случайно. По основному плану лошадей караванщиков сразу должны были перегнать к городу, но несколько пацанов не послушались, проявили самоволие и ждали караванщиков в этом месте. Они и обнаружили засаду. Ну, предупредили своих о грозящей беде. Пришлось каравану, не причаливая к берегу, идти дальше вниз по реке. Туземцы попытались поджечь лодки, пуская стрелы с горящей паклей. Но лодки и тенты были настолько мокры, что о пожаре на борту не могло быть и речи. Туземцы попытались преследовать караван по берегу, но и из этого у них ничего хорошего не получилось, так как по оврагам, ручьям, густому кустарнику и лесу не очень-то и поскачешь. Потом пошла небольшая речушка, которая впадал в эту реку. Да и пацаны им всё время мешали. В драку не ввязывались, но и зевать не давали, наказывали одиночек за любые промашки. Доходило до смешного, в туалет до кустиков не давали нормально сходить. В общем, бросили туземцы свою дурную звтею. С тех пор так и повелось, что табунщики встречают своих не в городе, а тут, после последнего порога. Так гораздо спокойней.
- А в бой не пытались вступать? – спросил Витя.
- А зачем? – махнул рукой Рико. – Это кровь. Возникла бы кровная месть. Туземцы бы начали мстить за каждого убитого. Нет, это караванщикам ни к чему. Наживать себе кровных врагов чуть ли не в своём городе? Зачем? Туземцы быстро поняли, что охрана каравана налажена хорошо, поэтому на серьёзный конфликт не пошли. Местный раджа в городе от караванщиков имеет ежегодный доход в виде налога на товар. Раджа – почти нормальный человек, с разбойниками никогда не связывался, заботится о своей чести и достоинстве. Нет, если бы караванщики сумели взять кого-то из разбойников в плен, или опознали кого-то из нападавших, и сумели бы доказать его причастность в грабеже, то от раджи бы пощады не было. Раджа сам торгует, с ворами и грабителями борется самым решительным образом. Кому же захочется голову терять? Среди туземцев грабёж на дорогах пока явление где-то даже вполне обычное дело. Но – по мелкому. Так, чтобы убил, забрал, труп в лесу закопал – и никаких следов.
- А на ребят туземцы не нападают? – спросил Витя.
- А зачем? – пожал плечами Рико. – Туземцы не глупы и не кровожадны. Им деньги нужны. А с ребят чего взять? Одни хлопоты и неприятности, суета одна бестолковая. Нет, туземцу надо так, чтобы хапнуть и спрятаться, чтобы никто не догадался, чтобы никто и подумать не мог, что он человеческой кровушкой богатеет. С ним в духане встретишься – милейший человек, одна сплошная не прекращающая улыбчивая любезность. В гости предлагает. У любого спроси – самый гостеприимный из всех человек. И если пойдёшь к нему в гости, он тебя в своём доме никогда не зарежет. Что тебе ни понравится, всё отдаст, не пожалеет, всем продемонстрирует свою гостеприимность. Но когда ты выйдешь из его дома, сразу же начинай путлять и прятаться. Особенно, если у него что-то ценное взял или он узнал, что у тебя есть своё что-то очень ценное. А потом, когда на него вдруг совершенно случайно упадёт хоть крошечная тень подозрения, он будет со слезами на глазах клясться и божиться, что это напраслина на него, смертельная обида: «Ми били с ним друзя, как братя били с ним. Как я мог его обидит? Как ви мог такое подумать на мине?» - будет плакать и рыдать он, стуча себя в грудь, то и дело намереваясь вырвать из свой головы клочок волос. А с пацана что возьмёшь? Да и пацаны народ сообразительный, поодиночке не летают на своих залётных, всё стайкой да табунком. Нет, им палец в рот не клади. Оттяпают с рукой за милую душу. И прикажут другим передать, чтобы лапы не протягивали, а то ноги станут длиннее, в деревянном ящике могут не поместиться.
Но вот, все наелись и отдохнули. Путешественники вошли в свои лодки, и караван опять отчалил от берега., В этих местах река, будто утомившись от быстрой скачки по зубастым порогам, успокоилась, притихла, раздобрела, раздалась вширь. Она нежилась, словно избалованная вниманием самого высшего общества великосветская красавица в роскошной постели, утопая в изумрудной бархатистости прибрежных лугов и лесов. Кто мог поверить, что эта изнеженная, почти неподвижная дама всего в нескольких километрах отсюда всё рвала и метала, ревела и взрывалась негодующими фонтанами, грозя растереть в порошок всё и вся, что станет у неё на пути?
Солнце готовилось ко сну. Уже глубокие, сумрачные тени залегли на ночёвку под нависшими над водой пышными кронами деревьев. Зеркально неподвижная гладь реки стала бездонно тёмной, будто у реки открылось второе дно, которое и само способно раскрываться, выпуская в верхний мир своих сказочно загадочных жителей, которые выходят по ночам на охоту: кого бы схватить и утащить к себе то ли на потеху, то ли на развлечение. Тут так и хочется срифмовать – на съедение. Но жители того мира не питаются, потому что они не телесные. Им хватает для существования и ночных ароматов садов и лугов. Всё тихо и спокойно. Никакая опасность в этой прекрасной ночной полутьме не может помешать каравану в его движении к семейному счастью и уюту.
А по берегу, параллельным курсом скачут сыновья и младшие братья караванщиков, бдительно проверяя каждый кустик: не притаился ли там лихоимец, чтобы украсть плоды рук их отцов и братьев. Нет, никакому разбойнику не справиться с этой юной гвардией, охраняющей счастье своего посёлка. Ребята до трепета в душе жаждут показать взрослым свои способности в настоящем бою, в самой горячей схватке. Берегитесь, разбойнички, это новые бойцы.
А река спокойно и тихо продолжает нести караван вниз по течению, отдаляя каждого бойца от его дома, от семьи, от невесты, от возлюбленной. И хоть не прошло ещё и дня с момента расставания, а сердце уже тоскует, и воображение рисует сцены встречи после долгой разлуки. О, как хочется ускорить этот миг! И как-то странно очень получается: для того, чтобы приблизить момент встречи, надо побыстрее и подальше уйти от любимого дома. И вот, уже вёсла вставлены в уключины на каждой ладье. И нарушило тишину вечернего речного покоя размерное постукивание и поскрипывание вёсел в уключинах, и ритмичный плеск капель воды, срывающихся с лопастей. Дружно, одновременно поднимались и опускались вёсла на всех ладьях каравана. Эта согласованность в движении гребцов поддерживалась негромкой и грустной песней о бедном пареньке, который отправился в далёкие, чужие края искать свою удачу, ибо не хотели родители ладушки отдавать ладушку в нищету. А богатый сосед любит смотреть, как она идёт на речку, как она наклоняется на мостках, стирая бельё или зачерпывая воду, любит смотреть, как она на огороде наклоняется, чтобы сорвать травинку. И не знает паренёк, когда он вернётся к своей ладушке. Да и вернётся ли вообще? Не настигнет ли его в чужой земле нож лихого разбойничка, не будут ли в диком лесу звери обгладывать его молодые косточки? А и вернувшись в свой дом, найдёт ли свою ладушку ожидающей его возвращения? И случайно встретив ладушку на улице, не увидит ли её глазоньки отведёнными в сторону, не встретит ли она его потупленным взором жены богатого соседа? И что же делать тогда пареньку? Как же жить-то дальше ему? И зачем уходил в чужую землю?
Долгая и грустная песнь стелилась по речной глади. А на берегу возникали и уходили за корму прибрежные деревушки. И жители их выходили из своих домов и стояли на пороге, и слушали грустную песню, и любовались прекрасной картиной проплывающего мимо них каравана. Удивлялись люди. Опять эти непоседы тронулись в путь. Что их поднимает в дорогу? Бросили дома, семьи, покой и уют. И чего им не сидится на обжитом месте? Чего они ищут? Или хлеба им не хватает? Или река рыбой не кормит? Или земля оскудела? Странные и непонятные эти люди, которые каждый год покидают свою долину и отправляются в чужие земли.
Детишки высыпали на берег, вошли в воду, машут руками, что-то кричат. В их гомоне не очень-то и разберёшься, о чём они кричат: то ли желают успеха, то ли просто попрошайничают. А может быть просят взять их с собой? Может быть, им тоже хочется узнать, что же находится там, далеко за горизонтом?
Вечерние сумерки, сгущаясь, превратились в загадочно полупрозрачную ночную мглу. И челны каравана теперь скользят по маслянисто чёрной речной глади. Песни умолкли. На вёслах остались только по паре гребцов, главной задачей которых было всего лишь удерживать лодки в кильватерном строе. Остальные бойцы, убаюканные печальной песней, спят под уже успевшем высохнуть тентом. Так спускались до заранее намеченной точки привала на ночь. Причалили к берегу, где их уже ждали молодые ребята, перегонявшие лошадей к городу. Опять костёр, опять для желающих мятный чай. Некоторые, зная, что их ждёт впереди, достали еду посерьёзней. Подкрепившись, бойцы разбрелись спать: кто ушёл на своё место в лодке, а кто устроился под кустом. Нести боевое дежурство остались старики, которым уже не трудно было бороться с предутренней дремотой, да некоторые из остающихся здесь ждать возвращения каравана, ещё молодых бойцов. Им тоже очень хотелось научиться преодолевать одолевающих их сон, так как они знали, что только из тех, кто научится этой хитрой премудрости, получаются настоящие командиры отрядов. И когда кого-то уж совсем сильно клонило куда-нибудь приклонить голову, он толкал друга в бок, и они уходили в непроглядную ночную темень, вплотную подступившую к костру, посмотреть спящих лошадей и проверить ближайшие кустики.
Спали караванщики довольно долго. И только уже засветло, когда начали просыпаться выспавшиеся бойцы, отправилась спать ночная смена. Когда они проснулись, их ждала уже готовая уха и чай. Плотненько позавтракав, справив нужду, караванщики заняли свои места в ладьях и – снова в путь. Следующая остановка – конечная. Ребята, которые гнали их лошадей к городу, теперь следовали параллельным курсом по берегу. Теперь вдоль берега реки шла довольно широкая дорога, и бойцы в лодках, и молодые ребята на берегу видели друг друга.
– А вот, кажется, и конечная цель нашего путешествия на лодках, - произнёс Рико, показывая рукой на что-то впереди. Ребята начали внимательно присматриваться. И действительно, похоже на большое скопление домов, похоже на большой город. Вскоре уже можно было различать подробности. Высотных домов, конечно, нет, но есть дома в два этажа, а кое-где видны трёхэтажные. Дома, в основном, белые. И планировка городская просматривается. Если у какого-то из домов есть сад, то он огорожен каменным забором, а форма его близка к квадратной или прямоугольной.
- Здесь у Амины будет дебют? – спросил Витя.
- Нет, - успокоил его Рико. – Ей ещё порядочно придётся отдыхать. В этом городе караванщики торговать не будут Здесь теперь торгуют те из поселян, которые начинают своё дело и хотят проверить свой товар на качество, убедиться, что на него будет спрос на рынке. В этом городе находится промежуточная база каравана. Отсюда до столицы можно добраться морским путём. Но это и дорого, и долго, и опасно. А мы дальше пойдём самым коротким путём, через пустыню. Погрузим товар на верблюдов и пойдём. В пустыне пиратов нет, да и шторм не выбросит на скалы. Зато в пустыне мы встретимся с другими её малоприятными особенностями. Но есть в этом пути одно преимущество – оно не такое длительное как морское путешествие. Так что, немного поднапружившись, выдюжим. Дойдём.
- А пустыня большая? – спросил Володя.
- Достаточно большой величины, - улыбнулся Рико. – Но есть пустыни и побольше этой. А эта, так, можно сказать, средних размеров. Постараемся двигаться побыстрее. Но в пределах возможности животных. Если будет очень трудно, постараемся побольше двигаться в ночное время, включая утренние и вечерние часы.
- А как будут дела с водой? – продолжал спрашивать Володя.
- Ну что ж, - вздохнул Рико, - вопрос не в бровь, а в глаз. В самую точку. С водой будут связаны все наши самые главные трудности. Воды в пустыне нет никакой. Ни колодца, ни источника. Поэтому через неё никто и не ходит.
- Значит, мы всю воду должны брать с собой? - предположил Володя.
- Я уже давно предполагал, что мой любимый ученик самый умный из всех, - улыбнулся Рико.
- И что, мы должны брать с собой воду на всё путешествие? – насторожился Володя. – А кроме этого ещё и груз? Это что, реально? Это просчитано и проверено?
- У какой умный, - протянул со вздохом Рико. – В этом-то и вся проблема. Если брать с собой воду для всего путешествия, то для груза места не останется.
- Так что же будем делать? – спросил Витя.
- Да ничего нам не надо делать, - опять вздохнул Рико. – Если мы сейчас начнём что-то делать, то подготовку закончим к тому сроку, когда в пустыне закончится период относительной прохлады, вызванный дождями, и начнётся такая жарища, что никакой водой уже не спасёшься. Успокойтесь, ничего мы не будем делать, потому что всё уже к нашему приходу сделано. В пески заложены танки с водой. Наша задача заключается только в том, чтобы, не сбившись с правильного пути, выйти в ту точку, где в песках закопан танк с водой. Там мы отдыхаем, пьём воду в больших количествах, пополняем запасы своей воды, а потом двигаемся дальше до следующего танка. Верблюды несут груз, а мы идём пешком. Лошади тоже идут без груза.
- А женщины? – спросил Володя.
- Женщины сидят на верблюдах.
- А танки надёжные? – продолжал спрашивать Володя.
- Ребята их проверяли, - ответил Рико. – Они залили воду в танки, потом на том конце пустыни дали верблюдам отдохнуть и пошли в обратный путь, проверяя уровень воды в танках. Убыли не оказалось. Теперь мы пойдём их путём.
- А вдруг всё-таки что-то случится? – продолжал сомневаться Володя.
- Ну что ж, ничего страшного не должно произойти, - пожал плечами Рико. – Только придётся немного потерпеть. У нас с собой всегда будет неприкосновенный запас воды, который позволит нам дойти до следующего танка с водой.
- А если и тот окажется пустым? – продолжал долбить в одну точку Володя.
- Нет, ну так можно и черепаху вывести из себя, - раздражённо взмахнул руками Рико. – Такого никогда не было и не будет. Ты самое главное пойми, всё в руках Бога. А я со своей стороны гарантирую тебе, что мы обязательно живыми и здоровыми перейдём эту пустыню и попадём в своё время в столицу. Что ещё тебе надо от меня?
- Ничего, - засмеялся Володя. – Всё! Я полностью удовлетворён. Если ты даёшь полную гарантию, то мне больше ничего не нужно. Я верю тебе. Так ты считаешь, что я вынесу это путешествие?
- Конечно, - хмыкнул Рико. – Ты же мужик.
- Ну и что из этого?
- А хороший мужик по выносливости не должен сильно уступать верблюду.
- Спасибо за поддержку, - улыбнулся Володя. – Я готов идти. Пошли.
И они прошли через пустыню. На исходе последней ночи под их ногами вместо опостылевшего шороха и скрипа песка послышалось постукивание камушков. Они вышли к предгорью. Раскалённая сковорода, предназначенная для поджаривания любителей приключений, осталась позади. Можно надеяться на скорую встречу с ручейком. Скоро останутся только в кошмарных воспоминаниях высохший до состояния коры рот да растрескавшиеся губы. Хотелось радостно кричать о долгожданном окончании мучительного перехода.
Но вместо этого приказ: «Не шуметь!»
Верблюдов сбили в одну группу. Бойцы сели на своих коней, которых напоили остатками последней воды. В передовой отряд охраны назначили пяток всадников, и вскоре они скрылись в ночной мгле. После этого вслед за ними двинулись вперёд остальные всадники. Замыкали колонну верблюды с грузом. Двигались осторожно, молча, без единого грюка, сохраняя тишину. Останавливались и настороженно прислушивались при любом крике ночной птицы. Потом так же настороженно продолжали движение. Все бойцы держали оружие наизготовку.
Долго поднимались. Потом начался продолжительный спуск. Белесость рассвета начала потихоньку отодвигать ночную тьму. Наконец-то глаз мог хоть немножко различать предметы вокруг. Дороги не было. Двигались они, спускаясь по склону невысокой горы. Совершенно было непонятно на что ориентируются караванщики? И как они умудряются не разойтись в разные стороны со своим авангардом? А то, что авангард не теряет их, подтверждалось тем, что изредка к командиру каравана подъезжал один из разведчиков, что-то шептал и снова уезжал вперёд. Вскоре довольно громкий, смелый цокот копыт по камням известил о том, что разведчик, уже не таясь, спешит к ним с хорошим известием.
- Всё нормально! Засады нет! – крикнул издалека разведчик и опять ускакал вперёд.
Вздох облегчения прокатился по отряду.
Караван значительно увеличил скорость движения. Уже совсем было светло, когда они наконец-то подошли к скале, по крутым бокам которой сладчайшей мелодией, с лёгким журчанием текли, струились, обрываясь каплями, тонкие ниточки родниковой водички. У подножия скалы, в небольшом углублении образовалось крошечной озерко чистенькой живительной водички. У источника командир поставил несколько парней, которые должны были осторожненько, чтобы не взбаламутить воду, черпать воду и раздавать тем, кто выстроился перед ними в очередь. Сначала напились женщины, потом молодые парни, потом лошади, потом опытные бойцы, потом верблюды. И все, и люди, и животные, напившись родниковой водички, отходили в сторону и валились на землю. И облегчённо засыпали. А их покой бдительно охраняли караульные.
Спали до тех пор, пока солнце не поднялось так высоко, что не только согрело уставших путников, но и начало припекать. Проснувшись, и человек, и животное направлялись к источнику, где очередной дежурный по воде давал им свежей водицы. Людям – в кружку, а животным – в шкуру, положенную в углубление, сделанное в грунте. Причём, верблюдам отдельно, лошадям – отдельно.
Володя проснулся только тогда, когда караван уже собирался продолжать движение: верблюдов выстраивали цепочкой в хвосте каравана, а бойцы седлали коней и кучковались впереди. Все были бодры и здоровы, в хорошем настроении, шутили, веселились, но чувствовалась всё-таки некая общая настороженность. Шутить шутили, но сильно не шумели.
И снова в путь. Дороги нет, но чувствуется, что караванщики идут знакомой дорогой. К полудню они вышли на что-то похожее на сбегающую вниз по склону горную тропинку. Теперь в некоторых местах можно было двигаться двум всадникам бок о бок. Потом эта тропинка вышла некое подобие дороги. Теперь бойцы двигались на своих лошадях шеренгой по три. Однако настороженность у бойцов не только не уменьшалась, но и как-то обострялась. Хотя никаких видимых причин для ожидания неприятности вроде бы и не было. Два бойца следуют на своих лошадях позади каравана, в пределах видимости хвоста последнего верблюда. Прикрывают, так сказать, тылы. И впереди каравана рыщут три бойца, бодро скачут, проверяя все закоулки, где могут спрятаться в засаде недоброжелатели. Проверив впереди дорогу, они останавливаются немного передохнуть, а один из них скачет к командиру каравана с докладом, что всё спокойно, опасности никакой. Но, как ни странно, эти добрые известия не приносили успокоения старейшинам каравана. С их лиц не сходила озабоченность. И они опять приказывали смотреть в оба, не терять бдительности. Ближе к вечеру вышли на берег небольшой речушки, на берегах которой уже можно было найти что похожее на растительность. Выставив дозоры, остановились на ночлег. Здесь уже можно было и лошадей искупать, и подкормить измученных животных свежей травкой и зелёной порослью камыша.
- Почему такая настороженность? – спросил Володя у Рико во время еды.
- В прошлом году в этих местах была попытка ограбить караван, - пояснил тот. – Нападающих было немного, поэтому ничего толкового для них не получилось. Вооружены разбойнички были слабовато. Да и чувствовалось, что им не хватает боевого настроения. Попытались налететь, запугать наскоком, порубить головы. Но когда у них в руках от их сабель остались жалкие огрызки обломков, испугались. Воевать-то уже было нечем. Ну и повернули своих лошадей туда, откуда только что выскочили. Караванщики не стали их преследовать. Времени не было. Да и старейшины опасались, что это была обычная «заманиха»: преследование оставит караван без защиты. А тогда могут налететь главные силы. Этого никак нельзя было допустить. Пошли дальше. А в городе, в который мы тоже скоро войдём, караванщики узнали, что в этих местах начала орудовать шайка разбойников. Раньше случались нападения на одиноких прохожих. А потом они осмелели, начали нападать и на слабо защищённые караваны. Понравилось им быстро богатеть. Приходится купцам собираться в большие группы, нанимать воинов для охраны.
- А что, местные власти ничего не предпринимают? – удивился Володя. – Торговля же может совсем заглохнуть.
- Местные власти? – задумчиво втянул голову в плечи Рико. – Так кто ж их знает: почему ничего не делают? Наверное, у каждого своя причина. Если у человека с женой или детьми неприятности, то ему не до безопасности других людей. А если человек жену и детей отбросил от себя на большое расстояние своим мерзким поведением, то он, наверное, озабочен совсем другими заботами. У него, как ему кажется, главная задача –своё увеличить и чужого не упустить. Таким образом правители становятся разбойниками, а разбойники становятся нашими рулевыми и начинают править. Такие люди о безопасности думают не заранее, а после того как уже случилось. Вот посмотри как у тебя на Земле или у нас на планете люди поступают. Они в церковь идут тогда, когда беда уже случилась. Это мы с тобой обращаемся к Богу с благодарностью и просьбой о помощи через ангела хранителя до того как произойдёт какая-нибудь неприятность. Поэтому нас с тобой неприятности обходят стороной или превращаются для нас в полезный для нас урок. А другие люди по натуре своей хапуги. Хапнул, не поблагодарил, перепрыгнул через порог и скрылся.
- Ну, ладно, достаточно, - засмеялся Володя. – Это я уже, как мне кажется, хорошо усвоил. Я о другом хотел спросить. Может быть, наши разбойнички тоже действуют с позволения нашего правительства?
- А что? Существует такая версия в народе, - согласился Рико. – Не думаю, что сам раджа выходит на дорогу с топором наперевес. Зачем ему это? Скорее всего, что этим делом заправляет его советник. Это уже не обычная крыша, а, так сказать, заказ свыше. Ну, мы об этом тоже с тобой говорили. Помнишь, в богатом государстве всегда есть люди, которые до поры, до времени держатся в тени, но именно в их руках находятся ниточки управления всеми структурами власти. Ничего нового – всё та же мерзость.
И опять караван ночевал в горах. Нашли приятную горную речку, берега которой уже обильно поросли зелёной травой и кустами, и расположились на отдых. После путешествия по пустыне эти условия для отдыха можно было считать почти как роскошь. Утром поднялись и пошли дальше. Дорожка то поднималась вверх, то весело бежали вниз, то заставляла переправляться через горную речку, то выходила на другую, более широкую дорогу. Долго им пришлось идти, пока, наконец-то закончились уже порядком опостылевшие камни. Плодородная красноватая почва речной долины, сочная зелень луговой травы, прохлада тенистых рощ, и даже дорожная пыль привлекли некоторое разнообразие в скуку мерного покачивания верблюдов в угнетающем окружении мрачных скал и ранящей серости дорожных камней.

ГОРОД
И наконец-то они увидели впереди город. Глинобитные мазанки пригородных деревушек сменялись каменными постройками окраин города. И вот, люди на улицах. Ребятишки бегут вслед за верблюдами и что-то кричат. Наверное, попрошайничают. Взрослые останавливаются, с интересом смотрят, удивляются, делятся соображениями.
- Какой большой караван! Сейчас такой караван уже большая редкость! А какая охрана солидная! Интересно, что они везут? А вы заметили откуда караван пришёл в город? Нет? Зря. Они пришли с востока. Непонятно. Вроде бы там ничего серьёзного и нет. Интересно, откуда это они к нам пришли?
Действительно, караван на этот раз получился, как никогда раньше, очень большой. И далеко не всякий караван-сарай сможет вместить в себя его верблюдов и лошадей, да ещё и людям предоставить ночлег с удобствами. Да даже если и вместит, то хозяин заломит такую цену, что сразу задумчивость нападёт и не отвяжешься от неё. Нет, такому каравану лучше всего стать отдельно, своим лагерем. Тем более, с такой хорошей охраной. А в караван-сарае тебе, конечно, безопасность пообещают, только попробуй найти человека в нём, который получает деньги за обеспечение твоей безопасности. Это ещё не говоря о том, что у нас любят выделять средства на обеспечение должной безопасности, а вот заниматься самой безопасностью не любят.
Так старейшины каравана и сделали: поставили лагерь на восточном берегу реки. А центр города располагался на западном берегу. Это не маловажная деталь.
(Остальное смотреть в дневнике)