Колесо фортуны

Ирина Хам
 
Аня подъехала к платной стоянке. Посигналив, она увидела, как сторож открыл створки чугунных решетчатых ворот, и въехала на стоянку. Поставив машину под навес, она выключила фары и осталась сидеть в машине. В этот вечер ей не хотелось домой.  Аня включила магнитофон, и устало облокотилась на руль. Наблюдая за каплями от дождя на лобовом стекле, она задумалась о своей жизни. Капли на стекле медленно сползали вниз, соединялись с другими каплями, увеличивались в размере и превращались в многочисленные ручейки, стекали под капот машины.  
Из открытых глаз Анюты по щекам катились слёзы, своими потоками напоминая ручейки от дождя на стекле. Сейчас ей было жаль себя. В этот вечер всё должно быть закончено, но ей очень хотелось оттянуть это «всё» хотя бы на час. Она понимала всю бесполезность этой отсрочки, но ничего поделать с собой не могла. Этот вечер должен стать последним в их семейной жизни с Давидом. Анюта не могла и не хотела смириться с тем, что её единственный мужчина, которого она безумно любила, для которого она жертвовала собой,  и для которого она сделала так много, в один момент решил отказаться от неё и от сына.  Ради чего или ради кого? Ради смазливенькой бухгалтерши? Обида тесным обручем сжимала сердце. Анюта пыталась оправдать Давида перед  собой тем, что он просто потерял голову из-за красивой длинноногой Елены, которая откровенно давала повод молодому эффектному генеральному директору не сомневаться в её доступности для него. До сегодняшнего дня Анюта ещё надеялась, что увлечение Давида останется только увлечением, но, увы, её надеждам не суждено было сбыться.
Давид позвонил ей на сотку перед обедом и предложил пообедать вместе. Его тон насторожил её, он был просительным. Именно это и было странным, потому что Давид никогда не просил, он привык командовать и отдавать приказы.
Во время обеда не было произнесено ни одного слова. Аня молча ждала. Закончив с обедом, Давид закурил, и пристально посмотрев на Аню, сказал:
- Аня мы не дети и ты сама обо всём уже догадалась. Я сейчас еду в банк, а вечером заеду домой и заберу свои вещи. Я ухожу.  Ты была прекрасной матерью и отличным партнёром по бизнесу, но я полюбил другую. Не надо только делать из всего этого трагедию, остальное обсудим дома.
Аня подавленно молчала. Давид оплатил счёт и вышел из ресторана. Сев в свой «Опель-омегу», он укатил, не разу не взглянув на витражи ресторана, за которыми он оставил расстроенную жену.  Посидев примерно ещё с пол. часа и переваривая всё сказанное Давидом, Аня решила, что лучше будет дождаться вечера и тогда обстоятельно поговорить с мужем. Она решила, что предъявит ему всё по счетам, которые он не в силах будет оплатить, а пока её ждёт работа.
Приехав на фирму, она сразу же засела за компьютер. Работала Аня с остервенением, не отрывая глаз от монитора. Новая коллекция эксклюзивной мебели получалась прекрасной с превосходным дизайном. Увлёкшись работой, Аня не заметила, как подкрался вечер. Офис был уже почти пуст, сотрудники фирмы разъезжались по домам. Она решительно выключила компьютер, заперла в сейф документы и направилась к выходу. Уверенно завела свой любимый «Пежо» кофейного цвета, и с чувством решительности и в то же время ненависти тронулась с места,  влилась в поток многочисленных машин.
Проливной дождь заставил её сосредоточиться на движении и вождении автомобиля. До стоянки, где она обычно оставляла машину, Аня доехала довольно быстро. И вот теперь, сидя в машине, она осознавала, что вся её решительность испарилась. Она понимала, что давно уже устала изображать из себя полную дуру, которая ничего не видит и ничего не слышит о любовной интрижке её мужа с бухгалтершей. Ей нужен был этот разговор, но чувство страха и тревоги не покидало её. Да, она боялась потерять Давида. Он был смыслом её жизни. Ради него и сына она готова была пойти на любые жертвы. Она работала за двоих. Все сотрудники фирмы знали о том, что именно она – Аня основатель фирмы, и что благодаря её упорству фирма процветает, и вышла на международный уровень. Совсем недавно они подписали новый договор на поставки мебели с ведущей мебельной компанией в Голландии. С Россией и Турцией они успешно сотрудничали уже два года.
Цинизм Давида о партнерстве она пропустила мимо ушей, так как знала, что он без неё не справится. Без неё фирма просто умрёт на корню, особенно в этот период, когда они решили расширяться. Три банка согласились выдать кредиты только под её ответственность и за её подписью.  Несмотря, что место генерального директора  она отдала Давиду,  являясь сама исполнительным директором, ему мало доверяли. Почему так происходило, она не могла объяснить даже самой себе.  Аня не боялась потерять своё «детище». Она и фирма были одним неделимым целым. Но, как теперь жить дальше? Обречь себя на страдание? Как избежать пересудов сотрудников и их сочувствующих взглядов? Как объяснить четырёхлетнему Данилке, почему их папа не будет больше жить с ними вместе? Да и, в конце концов, как смириться с потерей любимого мужчины? Ведь Давид не позволит уволить Елену. Нужно отдать должное, Елена первоклассный бухгалтер и во время проекта по расширению, планировалось дать ей место главного бухгалтера. Для Ани существовала с детства усвоенная  закономерность, что личные амбиции и взгляды не должны отражаться на работе и окружающих людях. Личные проблемы и неурядицы должны оставаться за порогом фирмы…
От безысходности Аня не знала, на что ей решиться. Выставить ли с достоинством Давида за дверь или упасть перед ним на колени и умолять, чтобы он не оставлял её…
Задумавшись, Аня не заметила, как к машине подошёл сторож стоянки, и вздрогнула от неожиданности, когда он постучал в закрытое стекло дверцы:
- Анна Андреевна, у вас всё в порядке?
- Да, да, Валера, всё в порядке, не беспокойтесь, я просто устала, сейчас я уйду.
- Если вам нужна помощь, скажите, я с удовольствием вам помогу.                                                          Аня улыбнулась:
- Нет, Валера, спасибо, мне ничего не нужно.                                                                                           Парень не хотя развернулся и, прихрамывая, пошёл в сторону сторожки.  Глядя на удаляющуюся фигуру сторожа, Аня вздохнула, выключила магнитофон  и, взяв сумочку с зонтом, вышла из машины.
Дождь лил, как из ведра. Аня отправилась домой, по дороге купив несколько газет. Машина Давида стояла у подъезда их многоэтажного элитного дома. Набрав код на панели, Аня дождалась щелчка и вошла в подъезд. Лифт стоял на первом этаже, она вошла в него и нажала кнопку 7-го этажа. Плавно качнувшись, лифт двинулся вверх. Открыв обе двери, железную и массивную дубовую своими ключами, она вошла в квартиру. Из зала на встречу ей выбежал Данилка.
- Мама, мама, а мне сегодня в садике делали укол, и я ни капельки не плакал, а бабушка купила мне бо-о-ольшую машину. Я тебе сейчас покажу – с этими словами Данилка убежал в комнату.
Давид ужинал на кухне, возле него хлопотала мать Ани.
- Ужинать будешь? – спросила мать Аню, подставляя ей щеку для поцелуя.
- Нет, я только выпью кофе, а что за укол сделали Данилке? - Аня вопросительно посмотрела на мать.
- Обычная прививка от кори, можешь не переживать, всё нормально, твой сын здоров. Может подняться температура, но это нормальная реакция, дашь «Панадол» и всё будет хорошо, только не пичкай его антибиотиками. Вот твой кофе. - Мать поставила чашку с кофе на стол и стала снимать фартук. - Мне пора, жду сегодня звонка от Владика, ничего не хочешь передать брату?
- Привет передай, скажи, что у меня всё прекрасно, - Аня встала из-за стола, пошла провожать мать. В это время в коридор выкатился с огромной машиной Данилка и врезался в Аню.
- Даня! Разве так можно? Ты разве не видишь, куда ты едешь? – прикрикнула на сына она, потирая рукой ушибленную ногу.   Ребёнок расплакался и, подбежав к бабули, уткнулся лицом ей в колени.
- Что ты кричишь на него? Он же ещё маленький, а если у тебя что-то не ладится, то нечего свои эмоции выплёскивать на малыша! – мать строго и с укоризной посмотрела на дочь.
- Прости… - чуть не плача, Аня взяла Данилку на руки и поцеловала. Ребенок обвил своими ручонками шею матери, всхлипывая, спросил:
- Мамочка, тебе больно, да?
- Нет, Данечка, уже не больно. Ты меня уже вылечил. Поцеловал и вылечил.- Она вытерла платочком лицо ребёнка и поцеловала его; - Давай, Данечка, проводим бабушку и я поставлю тебе мультфильмы, ладно?
- Ладно! – обрадовался сын, - Сначала, «Ну погоди», а потом «Том и Джерри». Данилка сполз с рук матери и побежал к бабули, чтобы поцеловать её на прощание.
Проводив мать и включив видеомагнитофон сыну, Аня вернулась в кухню. Кофе её остыл, она выплеснула остывший кофе в раковину и включила «Тефаль». Давид пил сок и наблюдал за ней. Сев за стол напротив него, она тихо спросила:
- Это твоё окончательное решение? Может не стоит так торопится?
- Аня, я понимаю, что тебе тяжело принять то, что я решил оставить семью, но не нужно всё так утрировать. Если у меня с Леной ничего не получится, то я снова вернусь к тебе. Под твоей опёкой я перестал чувствовать себя мужчиной. Я хочу попробовать жить без тебя…  
Лицо Ани  залила краска гнева. Поджав губы, она резко встала из-за стола, взяв чашку, она всыпала в неё две ложечки кофе, залила кипятком и достав свои любимые сигареты, закурив, вновь подсела к столу. Не поднимая головы, она размеренно мешала ложечкой в чашке и курила. Давид спокойно следил за её действиями. Спустя несколько минут, которые прошли в полном  молчании, он спросил:
- Успокоилась? Что ты так нервничаешь? Не мы первые, не мы последние, которые оказались в подобной ситуации. Ничего ведь страшного не произошло. Да ты и сама в последнее время провоцировала меня на этот шаг…  Последние два года мы с тобой практически не спали вместе. Ты часто мне отказывала в сексе, ссылаясь на свои неполадки со здоровьем. Что мне оставалось делать? Всё верно, я начал гулять, а теперь встретил женщину, которая отвечает всем моим требованиям. Почему же теперь, я должен ради тебя отказаться от неё? Если ты хочешь, я буду и с ней и с тобой? Что ты молчишь? Тебе не по вкусу такой вариант? Тогда отпусти меня и живи спокойно. Ты со своими проблемами умеешь справляться, как никто другой, и я тебе в принципе не нужен. Так что давай на этом поставим точку…  Что касается фирмы, то договор наш остаётся в силе. Новым филиалом будет заведовать Самвел, лучшей кандидатуры, чем родной мой брат, я не вижу. Ты ведь и сама настаивала на его кандидатуре. Значит,  прибыль фирмы мы будем делить на троих, естественно с равными вычетами сумм на погашение кредитов в банках. Если у тебя есть вопросы, я готов тебя выслушать. Если нет, то с твоего позволения, я пойду в спальню и соберу свои вещи. – Он выжидательно посмотрел на Аню
- Раз ты уже всё решил, мне нечего тебе сказать. – Аня встала и вышла в зал.
Свернувшись клубочком, Данилка спал на диване. Выключив телевизор и видеомагнитофон, она осторожно, чтоб не разбудить сына, взяла его на руки и отнесла в детскую. От Данилки шёл жар, щёчки пылали, губы были малинового цвета. Аня губами прикоснулась ко лбу ребёнка, сомнений не было, у Данилки поднялась температура. Аня вышла  в кухню и там с аптечки достала термометр. Поставив термометр Данилке, она бездумно гладила его по голове, встав на колени у его кроватки. Термометр показывал 38,5º. Аня вернулась в кухню за «Панадолом», пузырёк был пуст. Она посмотрела на часы, они показывали 22:30, это означало, что лекарство можно купить только в дежурной аптеке. Минуту, постояв в раздумье, Аня бросилась в спальню:
-  Давид, дай мне ключи от твоей машины. У Данилки поднялась температура, «Панадол» кончился, нужно ехать в аптеку. У меня нет времени бежать на стоянку за своей машиной. Я быстро туда и обратно, а ты присмотри за сыном…
Пристально с подозрением  Давид посмотрел на жену, но всё же вытащил ключи из кармана и протянул Ане. Она схватила ключи и выбежала из квартиры.
Сев в машину, Аня поморщилась, в салоне пахло стойкими не очень дорогими духами и сигаретами. Кому принадлежал этот запах,  она догадалась. Кнопкой она опустила все стекла на дверцах и со злостью включила зажигание. Дождь кончился. Холодный воздух, что врывался в машину, пронизывал её до костей, но поднимать стёкла Аня не желала.
Доехав до аптеки, она купила детский «Панадол» и для себя упаковку «Новопассита».
Подъезжая к своему дому, она автоматически обратила внимание на то, что дверь подъезда приоткрыта. Под ложечкой засосало, и сердце сдавил страх. Сотовый её остался дома.  Преодолевая страх, Аня медленно пошла к подъезду. Дойдя до двери, она остановилась и прислушалась. В подъезде было тихо. Аня пультом закрыла машину и поставила на сигнализацию. С опаской, открыв дверь, она оглядела подъезд. Не заметив ничего не обычного и подозрительного, осмелев прошла к лифту. Нажав кнопку вызова, она для безопасности отошла на безопасное расстояние, чтоб быть поближе к выходу. Лифт остановился, дверцы разъехались в сторону, и Аня облегченно вздохнула. Лифт был пуст. Вбежав в кабинку, она поспешно нажала кнопку своего этажа. Сердце бешено колотилось в груди. Несколько минут, что понадобились лифту  для подъёма на её этаж, ей показались вечностью. Выйдя на площадку этажа, она увидела, что железная дверь ее квартиры распахнута. Страх снова безжалостно сдавил её сердце и сковал тело. Внезапная мысль о ребёнке заставила броситься её в квартиру. Дубовая дверь тоже оказалась не запертой. Первое, что она увидела, вбежав в квартиру, был Давид, сидящий на полу в прихожей. Спиной он облокачивался о стену, правая нога была неловко подвернута под него, голова низко опущена. Крик  застрял у Ани в горле, обезумев от увиденного, она в ужасе бросилась в детскую. Ребёнок лежал в своей кровати лицом к стене. Аня подбежала и, схватив, сына на руки начала его трясти. Перепуганный ребёнок заплакал. Сквозь слёзы она целовала ребёнка, всё крепче прижимая к себе. Данилка перестал плакать и испуганно смотрел на мать широко открытыми глазами.
Неожиданно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись. Она увидела в проёме двери стоящего  незнакомого человека. Он был одет в камуфляжный костюм, на лице была маска, в прорези которой сверкали белками злобные глаза. Вскрикнув, Аня крепче прижала к себе сына и стала задом пятиться в глубь комнаты, не спуская глаз с незнакомца пока спиной не уперлась в стену.
- Выходы, быстра! – скомандовал незнакомец с кавказским акцентом, - если ты будышь дэлать, что скажу, ты и твой щэнок будыте жыт!
Аня, как завороженная, с Данилкой на руках, двинулась медленно к незнакомцу. Тот в свою очередь вышел из комнаты и остановился в коридоре, не сводя своих злобных глаз с Ани. Когда она уже перешагивала порог, незнакомец приказал:
- Оставь щэнка, а сама  иды суда!
Аня повернулась и осторожно опустила Данилку на пол, сказав ему:
- Данечка, посиди маленький в своей комнатке, я сейчас приду, только дядю провожу.
Выйдя вслед за грозным незнакомцем в прихожую, она остановилась, покорно дожидаясь новых приказаний. Внезапно открылась входная дверь,  и Аня увидела ещё одного человека, одетого так же в камуфляж и маску, только ниже ростом. Он посмотрел на Аню и, кивнув в её сторону головой, спросил у первого:
- Кто это?
- Жэна Давида, там, в комнатэ ещё его щэнок ест; – ответил тот, указывая рукой в сторону детской.
- Очень хорошо. Значить так девушка, или ты делаешь всё, как тебе скажут или ты и твой ребёнок присоединитесь к Давиду. Что ты выбираешь? - второй незнакомец говорил на русском языке со слегка заметным акцентом, который трудно было бы назвать кавказским  или азиатским.
- Я всё сделаю. – Коротко ответила Аня.
- Хорошо, тогда иди на кухню и возьми нож среднего размера…
Аня послушно принесла требуемый нож.
- Теперь иди сюда и присядь;  - Аня подошла и присела возле Давида на корточки.
- Положи нож и дай мне свою правую руку.
Аня положила нож и протянула руку незнакомцу. Он взял её и обмакнул во что-то тёплое и липкое  позади Давида. Увидев свою руку в крови, Аня чуть не потеряла сознание, но страх за жизнь Данилки придал ей силы. Дрожа всем телом, она в ужасе смотрела попеременно то на свою руку в крови, то на незнакомца.
- Теперь возьми нож в левую руку, а правой проведи по лезвию ножа, чтоб осталась кровь на лезвии и положи его рядом с мужем…
Выполняя приказания, Аня порезала палец и интуитивно прижала руку к себе, тихонько вскрикнув. Нож она бросила на ковровую дорожку рядом с Давидом. Незнакомец одобрительно посмотрел на неё:
- Можешь вымыть руки, только быстро.
Аня вошла в ванную и смыла кровь с рук, оставляя следы на кранах и капли воды, окрашенные кровью, на краю ванны. Вытерев руки, она вышла из ванной. Кровь из порезанного пальца продолжала сочиться и она обвязала его носовым платком.
- Подойди к телефону и позвони в милицию. Когда ответят, ты назовёшь свой адрес и скажешь, что ты убила мужа, после этих слов, ты сразу положишь трубку, поняла? И без глупостей, пожалуйста, если хочешь, чтобы твой ребёнок остался живым…
Аня в ответ кивнула головой и набрала номер 02. Через три длинных гудка на противоположном конце сняли трубку. Аня выпалила свой адрес, фамилию и что требовали сказать от неё эти ужасные люди. Положив трубку, она вопросительно посмотрела на незнакомцев. Они о чём-то тихо переговаривались между собой на незнакомом ей языке, не сводя с неё глаз.
- Ты сделала всё, как надо. Мы теперь уйдём, но ты никому не скажешь, что мы были здесь, и ты не видела нас. Если проболтаешься, не ты, не твой ребёнок не останетесь в живых, мы тебя и в тюрьме достанем, поняла?
Аня вновь молча кивнула головой.
- Вот и хорошо. – С этими словами оба незнакомца вышли из квартиры.
Дождавшись, когда шаги незнакомцев стихли в подъезде, Аня  опомнившись, закрыла обе двери на замки и быстро набрала номер телефона. Она позвонила матери и брату Давида – Самвелу м и попросила их срочно приехать, ничего не объясняя.
Аня прошла на кухню, взяла стакан кипячёной воды и лекарства для Данилке и пошла в детскую. Данилка сидел на своей кровати, забившись в угол.  Увидев мать, он кинулся ей на шею и заплакал. Успокоив его, Аня напоила его «Панадолом» и дала ещё пол. таблетки димедрола и таблетку валерьянки. Уложив сына в кровать, Аня присела на край кровати. Поглаживая спину ребёнка, она пыталась осмыслить случившееся. Мысли её «прыгали» и не хотели укладываться в логическую цепочку. Она почувствовала себя смертельно уставшей и разбитой…
Звонок в дверь заставил её сильно вздрогнуть. «Кто это?» - пронеслось в голове; - «Для мамы и Самвела слишком рано, может милиция?» Аня медленно поднялась. Данилка уснул.
Открыв дубовую дверь, она посмотрела в глазок, встроенный в железную дверь. За дверью стоял Самвел. Аня открыла. Шагнув в квартиру, Самвел спросил:
- Что случилось? Где Давид?
Аня посторонилась и указала рукой на Давида. Самвел побледнел и, схватив Аню за плечи начал трясти:
- Кто это сделал? Скажи!  Кто это сделал с моим братом?
У Ани из глаз катились слёзы, она не могла вымолвить ни слова. Самвел схватил её за руку и потащил в зал, усадив её на диван, он принёс ей стакан воды. Выпив, Аня немного успокоилась, и всё как было рассказала Самвелу. Самвел, слушая её, мерил зал шагами, сжимая руки в кулаки. Внезапно он остановился напротив Ани и спросил:
- Давид успел завезти деньги на фирму? Ты видела его дипломат в машине?
- Не знаю, я была встревожена из-за Данилки и не обратила внимания, был ли дипломат в машине или нет. Если хочешь, спустись и посмотри сам. – С этими словами Аня взяла ключи от машины Давида из плаща и протянула Самвелу.
Он взял ключи и вышел. Несколько минут спустя он вернулся, лицо его по-прежнему было бледным.
- Дипломата в машине нет, но это пока ещё не повод для беспокойства. Утром я заеду в офис и узнаю у Елены Павловны, они же вместе ездили в банк. Может Давид успел оставить деньги на фирме в сейфе. Там должно было быть около 60 000 долларов, 20 000 – на  зарплату, остальные для ремонта и закупа оборудования для нового филиала. – Самвел внимательно посмотрел на Аню и продолжил;
- Тебе нужно будет заявить милиции, так как тебе сказали. Неизвестно, что это за люди и за что они убили Давида. На рэкетиров они не похожи, денег у тебя они не требовали. Пока мы не выясним, кто они, ты скажешь, что убила мужа на почве ревности, так будет правдоподобно. За Данилку и мать не переживай, мы их не оставим без заботы и помощи. За себя не волнуйся, пусть эти мерзавцы успокоятся, видя, что ты выполняешь их  условия, мы тебя потом выкупим, а после разберёмся и с ними, поняла?
Аня испуганно смотрела на Самвела, она отчаянно замотала головой. Приговаривая:
- Самвел, миленький, я не смогу, я не выдержу всего этого, я умру от страха! Я даже не знаю, как они это сделали с Давидом! Неужели ничего нельзя предпринять, чтобы поймать этих мерзавцев?
- Аня ты вообще соображаешь, о чём ты говоришь? – закричал Самвел; - Мы не знаем,  кто эти люди, одни они или кто-то за ними стоит! Ты думаешь только о себе! А если они не одни? Ты понимаешь, что тогда будет с тобой, с твоим сыном, матерью, с фирмой и вообще со всеми нами? Пойми, с тобой ничего плохого не случится,  считай, что ты  месяца на два,  как будто,  уедешь в командировку. Я постараюсь, чтоб ты ни в чём не нуждалась и Данилка с твоей матерью тоже. Пожалуйста, не будь эгоистичной дурой! Посмотри на всё это трезво! Не хочешь думать о нас,  подумай о сыне, если он тебе дорог!
Слёзы безудержно катились из глаз Ани, она сидела, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, тупо глядя перед собой. Самвел принёс её сигареты, вынул из пачки две, прикурил и протянул одну ей. Аня взяла и затянулась, голова закружилась, что-то соображать в данный момент,  она была не в силах. Самвел присел с ней рядом на диван и приобнял её за плечи, поглаживая второй рукой её руку, он тихо произнёс:
- Прости Анюта, не сдержался. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Тебе вообще было не легко в последнее время… Я всё знал, но вмешиваться в вашу личную жизнь с Давидом я не посмел.  Потерять Давида – это большое горе для всех нас, после него остаётся  только Данилка. Ради всего святого, я прошу тебя, сбереги его, огради его от лап этих грязных тварей. Его судьба сейчас в твоих руках, не говори никому о том, что ты мне рассказала, и я тоже никому ничего не скажу. Ты же у нас умница, ты сильная, ты справишься. Мы тебя без поддержки не оставим. Ты согласна со мной?
Аня молча кивнула.
- Вот и молодчина! Посиди, я тебе сейчас кофе приготовлю, тебе нужны силы для встречи с милицией.- Самвел вышел из зала.
Аня слышала. Как он на кухне включил «Тефаль» и доставал чашки для кофе. Она встала и прошла в прихожую. Опустившись на колени перед Давидом, она взяла его холодеющую руку и поднесла к губам. Целуя её, она обратила внимание на то, что он снял обручального кольца, собираясь с ней расстаться. Он умер, но он умер её мужем, её единственным мужчиной… Так распорядилась судьба, она больше никогда и ни с кем не будет делить его. От этих мыслей ей вдруг стало легко. Аня наклонилась к лицу мужа и, поцеловав его в лоб, прошептала:
- Прости, родной, я скоро навсегда буду с тобой. – Она поднялась на ноги и невидящим взглядом посмотрела на Самвела. Он стоял с дымящейся чашкой кофе в руках и наблюдал за ней.
Она отвернулась от него и прошла в детскую. Данилка крепко спал. Глядя на него, Аня горестно улыбнулась. Сын был копией Давида, он даже спал так, как спал Давид, в такой позе, слегка приоткрыв рот. Аня склонилась над сыном и потрогала лоб рукою. Жар спал.  Данилка дышал ровно. Она поправила одеяло и поцеловав сына, вышла из детской.
Она отвернулась от него и прошла в детскую. Данилка крепко спал. Глядя на него Аня горестно улыбнулась. Сын был копией Давида и даже спал так же, как отец, в такой же позе и слегка приоткрыв рот. Аня склонилась над сыном и потрогала лоб рукою. Жар спал. Данилка дышал ровно. Она поправила одеяло и, поцеловав сына, вышла из детской.
В зале, закурив, она села в кресло и взяла кофе протянутый ей Самвелом.
В это время у входной двери раздался звонок, Самвел пошел открывать.
Мама вошла в квартиру одновременно с милицией. Испуг ее читался во всех движениях, она переводила тревожный взгляд с дочери на Самвела. Наконец справившись с собой, она тихо спросила:
– Что случилось?
– Мама, я убила Давида – внятно произнесла Аня.
– Не может этого быть, ты говоришь не правду, ты не могла убить мужа, ты его сильно любила. Анюта, доченька, скажи правду. – Мать умоляюще смотрела на дочь.
– Мама, это правда – не так уверенно ответила Аня, немного помолчав, она добавила, – Ты права мама, я его сильно любила, поэтому и убила, он хотел уйти от меня к другой…
В зале повисло гнетущее молчание. Сотрудники милиции копошились возле трупа Давида.
Спустя два часа труп Давида увезли. Аня дала короткие показания и подписала протокол задержания. Ей дали время собраться и увезли в И.В.С. Квартиру опечатали на 10 дней. На это время Данилку мать Ани увезла к себе. На третий день Ане наняли адвоката.
Прокурор отказывался давать санкцию на арест за недостаточностью доказательств о причастности Ани к убийству, убеждая Аню дать правдивые показания и не скрывать настоящих преступников. Аня упорно стояла на своем. Не помогали никакие доводы ни адвоката,  ни матери, ни следователя…
После проведения следственного эксперимента матери Ани вернули ключи от Аниной квартиры и разрешили ей пользоваться квартирой дочери.
Неожиданно адвокат Ани вернул деньги ее матери и отказался от защиты, не объясняя причины. Мать Ани наняла нового адвоката.
После трех месяцев следствия, дело Ани было передано в суд.
В первые дни слушанья, суд установил множество несоответствующих действительности фактов о причастности Ани к убийству ее супруга. Согласно экспертизы, убийство было совершено профессионалом. Смерть потерпевшего наступила мгновенно от единичного удара ножом в подлопаточную область спины с левой стороны, направления ножа было сверху вниз, в результате чего была разрезана сердечная мышца вследствие чего и наступила мгновенная смерть. В области шеи была перерезана аорта. По мнению специалистов криминалистики ножевое ранение шеи является контрольным, что и указывает на то что убийство было совершено убийцей-профессионалом. Экспертиза также указывает на несовпадение длины и ширины ножа представленного, как основная улика, следственной группой, с ранами их глубиной и шириной. Экспертиза отрицает возможность совершения убийства Либензон Давида Авраамовича, его супругой Либензон Анной Андреевной из-за роста последней, рост Либензон Анна А. 163 см, а рост Либензон Давида А. 197см. При характере нанесения ранения в подлопаточную область рост убийцы должен быть минимально 192 см. Согласно показаниям Либензон Анны А. тот факт, что во время нанесения ею ножевого ранения погибший сидел на кортах, так же не соответствует действительности, так как характер и глубина полученного ранения указывают на то, что в момент получения ножевого ранения погибший находился в положении стоя на своих ногах…
Изучив все материалы уголовного дела, суд вынес определение о назначении дополнительного следствия.
Для Ани все началось сначала. Уже третий адвокат отказывался от участия и защиты. Аня была в недоумении…
Спустя полтора месяца ситуация начала проясняться. Совсем неожиданно к ней в тюрьму пришел юрист с ее фирмы с адвокатом и нотариусом. Узнав о причине столь неожиданного визита Аня пришла в ярость. Самвел через юриста требовал, чтобы Аня отказалась от долевого поля, как директор фирмы и назначила его своим приемником, со всеми полномочиями. Кроме того он просил, чтобы Аня дала согласие на оформление опекунства за Данилкой своей свекрови Либензон Аделаиде Георгиевне…
Аня еще не осознавая для чего все это нужно Самвелу, интуитивно почувствовала недоброе и дала отказ, заявив, что она еще официально не признана убийцей своего мужа, ее права, как матери, так и директора сохраняются за ней полностью.
Вернувшись в камеру Аня тала анализировать услышанное. На некоторые вопросы она все же не могла найти ответов, ей необходимо было встретиться с матерью и узнать, что твориться на фирме, так как мать ее по прежнему исполняла обязанности кассира фирмы.
Через каких-то полтора месяца со дня смерти Давида будет 6 месяцев, а это говорит о том, что если Давид не оставил конкретного завещания, то право на наследство будет распространяться на его родственников, а не только на нее и сына. Опекунство над Данилкой нужно, чтобы отхватить львиную долю наследства. «Чисто еврейский подход» – усмехнувшись подумала Аня. Значит родственники Давида решили все прибрать к своим рукам, оставив ей лишь крохи от огромного пирога, чтобы она не сдохла с голоду. Мысленно Аня поблагодарила своего друга детства, в данное время старшего инспектора налоговой за то, что он уговорил ее и Давида перевести и оформить фирму, как акционерное общество, а при расширении оформить уже концерн, что позволит расширить филиалы не только в стране, но и за рубежом. Несомненно налог повышался, но расширялись возможности. Все взвесив Аня с Давидом согласились, так как их предприятие уже изжило себя на статусу частной фирмы, нужно было идти дальше. Год существования фирмы, как акционерного общества принес свои положительные результаты. Было решено, что Давид займет место генерального директора, а Аня место – директора на равных долевых полях, то есть они оба являлись держателями акций по 30 процентов, 25 процентов были розданы сотрудникам и 15 процентов достались Самвелу, как директору нового филиала. Но больше всего Аню радовало то, что в случае смерти или тяжелого заболевания ее или Давида, акции одного или другого из них автоматически переходили к их сыну независимо от его возраста, места нахождения или жительства. Об этом нюансе было известно лишь немногим сотрудникам.
Выходило, что она с сыном на данном этапе имели большой пакет акций, составляющий 60 процентов, а это означало, что если ее и признают убийцей мужа, то владельцем остается ее сын, и она, как мать, до достижения Данилкой совершеннолетия, являясь его опекуном, будет совладелицей предприятия, чтобы не случилось.
Вот почему ее драгоценная свекровь и рвется стать опекуном Данилки, но этому не бывать.
От этих мыслей у Ани улучшилось настроение, но мысль о том, как далеко родственники Давида могут пойти, не приходила ей в голову. Ее ждал еще один удар в спину…
В очередной раз Аня подписала протокол окончания следственных действий и ожидала обвинительного заключения.
Спустя несколько дней ей вручили постановление прокурора о направлении ее уголовного дела на новое следственное разбирательство по вновь открывшимся обстоятельствам. Этими обстоятельствами оказались заявление ее свекрови и свидетельские показания ее деверя Самвела.
Заявление ее свекрови гласило: что ее сноха Либензон Анна Андреевна совершила заказное убийство ее сына из корыстных целей, так как ее сын пожелал развестись с ней и разделить имеющееся у них имущество.
В своих показаниях Самвел указывал на то, что когда он приехал к дому своего брата, куда его телефонным звонком вызвала Либензон Анна Андреевна, из подъезда вышли двое мужчин в комуфляжных костюмах, одного из которых он узнал. Это был чеченец Ахмедшин Реваз, который ранее работал у брата в цехе сборки и упаковки изделий из дерева, и которого его брат был вынужден уволить в связи с кражей. Второго мужчину он не знал. Также Самвел высказывал свое предположение о найме убийц в связи с исчезновением крупной суммы денег, которые его брат в день своей гибели получил в банке, но до офиса не довез. В банк его брат ездил с главным бухгалтером, которая заявляет, что после получения денег, генеральный директор уехал домой и в офис не заезжал. Сумма полученных денег составляла 60 тысяч долларов…
Дальше читать постановление Аня не могла. Перед глазами поплыли круги, воздуха не стало хватать, выронив бумаги из рук, Аня медленно осела на пол…
Девчата из камеры подхватили ее и уложили на кровать, вызвали врача.
Обследовав Аню, врач вынес заключение: инфаркт. Аню поместили в мед. сан. часть.
Спустя две с половиной недели Аня смогла вновь принять участие в следствие, которое по причине ее заболевания было приостановлено.
Не смотря на то, что следствие полностью опровергло показания Самвела, Аня оказалась в двусмысленном положении. Ей трудно было решиться рассказать всю правду на следствии или стоять упорно на своих прежних показаниях…
Решение этого вопроса пришло неожиданно…
К ним в камеру тяжелостотейниц заехала молодая девушка 25 лет с очень редким именем Мариэлла. По заявлению ее бывшего сожителя, ее обвиняли в разбое по найму. Случай Мариэллы очень заинтересовал Аню. разговорившись с Марой (так коротко девчата в камере называли Мариэллу, хотя домашние звали ее Элей). Аня многое узнала. Потерпевший Мары был евреем, звали его Борисом, он содержал небольшой спортивный клуб. Этот клуб посещали исключительно мужчины-евреи. Давид и Самвел были частыми посетителями этого клуба. О нем шла плохая слава. Аня не раз уговаривала Давида взять ее с собой в этот клуб, но Давид отказывал ей, убеждая ее, что клуб элитный только для мужчин и только еврейской национальности и что женщине там не место. Зная, как Давид кичиться своим еврейским происхождением, Аня отступала.
Рассказ Мариэллы потряс Аню до глубины души.
…С Борисом Мариэлла познакомилась в сауне два года назад, где она работала массажисткой. После месяца ухаживания Борис сделал Маре предложение и уговорил ее переехать к нему. Спустя три месяца совместного проживания, она поняла, что живет с альфонсом, который привык жить только за счет денег женщин. Кроме клуба, который содержал Борис, у него не было иных занятий, но доходов с клуба она не видела. Если она заводила разговоры об этом с Борисом, он говорил, что его клуб начал существовать не так давно и что в данное время он больше сжирает средств, чем дает. Жили они в основном на средства, что зарабатывала Мара. Суммы зарабатываемых ею денег изо дня в день колебались и если Мара приносила мало денег у них с Борисом происходил скандал, в следствии чего он хлопал дверью и уходил из дома.
Однажды уехав на работу в сауну Мара почувствовала недомогание, у нее поднялась температура, она где-то подхватила грипп. Работать с клиентами в таком состоянии она не могла, кроме нее в сауне работали еще две массажистки, одну из них она попросила подменить ее на один день и поехала домой. Предположительно в это время Борис должен был находиться в клубе. Когда Мара, открыв дверь своим ключом вошла в квартиру, она услышала непонятные звуки из спальни. Тихо разувшись, она подошла к закрытой двери спальни и прислушалась. Сомнений не было, Борис был в спальне и не один. Чувства гнева, обиды и ревности переполнили сердце Мары и она решительно с силой толкнула дверь спальни, которая распахнулась. То, что увидела Мара в спальне повергло ее в шок. Борис занимался в спальне сексом… с мужчиной! Чувство отвращения при виде такого зрелища заглушило в Маре все остальные чувства. Она развернулась и побежала в ванную, закрыв за собой дверь на защелку. Ее долго и безудержно рвало, увиденное снова и снова вставало перед глазами. Обессилив она опустилась на коврик в ванной, и беззвучно заплакала. Слезы принесли ей облегчение, она приняла решение уйти от Бориса немедленно. Выйдя из ванной она обнаружила, что в квартире никого нет. Она достала большую спортивную сумку и впопыхах стала собирать свои вещи..
Уже одетая, стоя в прихожей, она услышала, как повернулся ключ в замочной скважине и на пороге появился Борис. Увидев спортивную сумку и одетую Мару, он спросил:
– Куда это ты собралась на ночь глядя?
– Я ухожу от тебя, я не хочу жить с гомосексуалистом! – С этими словами Мара подняла сумку с пола и шагнула к двери.
Борис упал перед ней на колени и стал умолять ее остаться. Мара была непреклонна. Поникнув Борис попросил ее хотя бы выслушать его и после, как она решит, так и поступит, он больше не будет ее удерживать. Мара согласилась. Узнав из его рассказа, что после смерти матери, его изнасиловал пьяный отчим, ему тогда было 14 лет ион был слабым, хилым подростком. В течении месяца отчим измывался над ним. Однажды после очередного акта пьяный отчим уснул. Спал он крепко и ничего не ощущая. Борис осторожно связал его и привязал к железной кровати на которой тот спал. После он положил на лицо отчима подушку и сел сверху, крепко уцепившись за спинку железной кровати. Когда все было кончено, он развязал отчима, с трудом перевернул его лицом вниз, уткнув лицо отчима в подушку, а руки уложил так, как обычно их ложил отчим, когда спал. Утром он постучал к соседям с испуганным лицом сказал им, что с отчимом что-то случилось и что он не просыпается сколько Борис его не будил. Соседи зашли и увидев что, что отчим Бориса мертв, вызвали милицию. Отчима похоронили, какое заключение дала экспертиза Борису было неизвестно. Малорослого, хилого подростка никто ни в чем не подозревал. Замужняя сестра взяла над ним опекунство и с мужем переехала в родительскую квартиру. Постепенно кошмар пережитый Борисом стал забываться. О том, что произошло между ним и отчимом он никогда никому не рассказывал. Зная о своей физической недоразвитости, он решил заняться спортом. Сначала его не брали ни в одну секцию, но после знакомый сестры, видя его рвение взял его в секцию «дзюдо». Спустя год в Борисе было бы трудно узнать прежнего хилого подростка. С тех пор не проходило ни одного дня без тренировок, основав в подвале дома, где жил, маленький тренажерный зал. Сестра во всем помогала Борису и потакала его желаниям. Она гордилась тем, что ее младший брат так серьезно увлечен спортом и не занимается всякой ерундой не в пример другим подросткам. Позже его заметили и предложили перейти в секцию бокса, к тому времени его тело было накачено, он значительно вырос. Жизнь его изменилась. Поездки, соревнования на ринге, победы делали его жизнь интересной и насыщенной. Казалось прошлое никогда не напомнит о себе. Вот только женщин и девушек он избегал. Зная свое прошлое он боялся, что как только отношения с девушкой дойдут до интима, то ей сразу же станет понятно, что он из себя представляет. Так продолжаться долго не могло. При его внешности девушки сами вешались ему на шею. Была одна очень фанатичная особа, которая преследовала Бориса повсюду и однажды ей удалось напоить его и затащить в постель. Под действием винных паров комплекс его отступил и он впервые провел незабываемую ночь с женщиной, но далее его ждало разочарование, в трезвом виде у него ничего не получалось. Он стал чаще пить, вскоре ему пришлось по этой причине покинуть великий спорт.
Как-то напившись до потери пульса в баре к нему подошел мужчина и предложил поехать к нему и там продолжить возлияния. В доме этого мужчины прошлое вернулось к Борису в новом образе. Он был настолько пьян, да и длительные запои сказались, что даже не мог оказать сопротивление. К своему удивлению после мучительной боли он испытал ни с чем не сравнимое наслаждение. Больше года они прожили вместе до трагического дня, когда в автомобильной катастрофе мужчина этот погиб, оставив Борису в наследство квартиру в которой он и живет по сей день.
Все было бы ничего, если бы его желания не брали над ним вверх. Он сдерживал себя, как мог. Вновь начал усиленно заниматься спортом для того, чтобы физическим изнеможением заглушить в себе возникающие влечения к мужчине. Месяца три он продержался. Не в силах преодолевать желание Борис поехал на «пятачок» и снял за деньги молодого парня. Удовлетворив свою страсть, он чувствовал стыд перед самим собой, но каждую неделю он ездил и снимал для себя очередного парня. Слухи о его неправильной сексуальной ориентации дошли до сестры. Конечно он все отрицал и женился, лишь для того, чтобы прекратить дальнейшие разговоры о своей особе. А в течение года ему удавалось скрывать от жены свои наклонности, но всему бывает конец и его жене с чьих-то слов стало известно об этом. В итоге они развелись. Были после жены и другие женщины, но задерживались ненадолго. Никому из них о своей жизни он не рассказывал, но Мара для него значила очень много и он не хотел бы ее потерять. Он клялся ей, что если она останется с ним, то он сделает все, чтобы измениться.
Слушая Бориса, Мара плакала, она любила его и, понимала, что не может бросить его сейчас же. Она решила дать ему еще один шанс…
Месяц она с Борисом прожила, как в сказке. Он был нежен и внимателен к ней, старался исполнить любое ее желание. Видя все это, Мара уверовала в его избавление от прошлого, но скоро все началось сначала.
После шести с половиной месяцев прожитых вместе Мара ушла, хотя по-прежнему любила Бориса.
Она уехала заграницу, чтобы как-то отвлечь себя от мыслей о нем. Вернулась она через пол года по окончанию контракта. На заработанные деньги она приобрела небольшой  домик в пригороде и недорогую машину. О Борисе она вспоминала, как о кошмарном сне.
Мара вернулась к себе на прежнюю работу, но уже в качестве администратора.
Борис больше не посещал эту сауну, но случай вновь свел их в ней. Увидев Мару он стал вновь уговаривать ее вернуться к нему, но Мара была настроена враждебна и выгнала Бориса, попросив охрану никогда больше не впускать этого человека в сауну.
Не так то легко было избавиться от Бориса, он начал названивать ей по телефону на работу. Спас ее от этих назойливых звонков директор. Находясь как-то рядом с Марой и просматривая кое-какие документы, на раздавшийся телефонный звонок ответил сам. Голус в трубке потребовал позвать к телефону Мару. Директор нахмурился и поинтересовался о том, кто ее спрашивает. Мысленно Мара уже попрощалась с работой, так как знала суровый нрав директора, но то, что она услышала в следующую минуту, изменило ее мнение о нем. Директор говорил:
– Я не знаю, знакомый вы Маре или нет, но я попрошу вас больше сюда не звонить. Я не позволю какому-то проходимцу беспокоить мою жену и отрывать ее от работы. Если мои доводы вам не ясны, я буду вынужден принять по отношению к вам соответствующие меры. – с этими словами директор положил трубку и посмотрел на Мару:
– Не беспокойтесь Мариэлла, этот тип больше не будет вам досаждать, а я приглашаю вас на ужин, у меня к вам есть серьезный разговор и деловое предложение.
Мара с благодарностью посмотрела на директора и ответила:
– Спасибо вам большое Владимир Александрович, я с удовольствием приму любое ваше предложение.
С этого момента жизнь Мары переменилась. Стройная, высокая, с правильными чертами лица жгучая молдаванка, Мариэлла впервые в жизни почувствовала себя счастливой, благодаря Володе. Володя неоднократно предлагал ей оставить работу и сидеть дома, но Мара, помня свой горький опыт с Борисом, продолжала работать, откладывая деньги на счет.
Прошло уже довольно много времени с последнего звонка Бориса и вот однажды он вновь позвонил. Голос его срывался, он рыдал в трубку и умолял приехать к нему, хотя бы на пол часа, он нуждался в ее помощи.
Не отдавая себе отчета в том, что она делает и зачем ей это нужно, никого не ставя в известность, она села в свою машину и поехала к Борису.
Дверь ей открыла женщина лет тридцати и тут же чьи-то грубые руки втолкнули ее в квартиру. И кто-то вошел следом. Испуганная таким поворотом дела Мара лихорадочно соображала, как ей выпутаться из всего этого. Человек в камуфляжном костюме и маске толкнул ее в сторону кухни, женщина осталась в прихожей. В это время из комнаты раздался истошный крик Бориса и чей-то голос что-то сказал на незнакомом ей языке. Стоящий возле нее мужчина что-то ответил на том же языке и прошел в комнату. Женщина по-прежнему стояла я прихожей, прижавшись спиной к стене и закрывая рот руками с ужасом смотрела в глубь комнаты. В комнате происходила непонятная возня. Мара не решилась пойти и посмотреть, что там твориться.
Из комнаты вновь раздался крик Бориса, послышались гулкие удары и стук падающего тела и стула. Создавалось такое впечатление, что тело упало вместе со стулом. Снова в комнате происходила какая-то возня.
– Гдэ дэнги, скотина? – Мара узнала голос мужчины, который втолкнул ее в квартиру.
– Иды сюда! – приказал тот же голос.
Женщина оторвалась от стены и медленно пошла в комнату. Мужчина ей что-то сказал и она пробежала в ванную, включила воду и через несколько секунд выбежала с мокрым махровым полотенцем.
О Маре словно забыли и она воспользовавшись этой заминкой кинулась к выходной двери и, открыв замок выскочила на лестничную площадку. Лестничную клетку со второго этажа по первый она пролетела, чуть не упав и не свернув себе шею. Выскочив во двор, она сообразила, что воспользоваться своей машиной не успеет, поэтому забежав за угол дома, она побежала к автобусной остановке, где было много народу. Добежав до остановки она оглянулась, на углу дома мелькнула тень. Расстояние было приличным, но Мара постаралась смешаться с толпой народа. Остановив такси, она быстро села и назвала адрес сауны.
Когда она приехала в сауну, время было почти девять вечера. Володя должен был быть в кабинете у себя.
Зайдя в свой кабинет, она открыла минибар и, достав минералку, отпила прямо с горла. Глянув на себя в зеркало, она ужаснулась. Прическа была растрепана, пуговицы на блузке расстегнуты до половины и виден бюстгальтер, юбка повернута, швом вперед. «Боже мой, что подумали обо мне люди, видя меня в таком виде?» – подумала Мара оглядывая себя в зеркале. Приведя себя в порядок и поправив прическу она пошла в кабинет Володи.
Он был один. Мара ничего не скрывая, все рассказала ему. Спросив адрес Бориса, Володя вызвал охрану и отдав им ключи от машины Мары, отправил их за ней по адресу Бориса.
Примерно через час охранники вернулись, пригнав машину Мары к сауне. С машиной было все в порядке. Со слов соседей они узнали, что Бориса увезли в машине «скорой помощи», в какую больницу и по какой причине им было не известно. По предположению соседей у Бориса случился видимо обширный инфаркт.
«Значит жив» – с облегчением подумала Мара.
Спустя несколько дней Володя отправил Мару в санаторий на лечение. Они хотели иметь ребенка, но для этого Маре нужно было подлечиться.
С санатория Мара приехала посвежевшая и еще больше похорошевшая.
Вскоре наступила и желаемая беременность. Все это время о Борисе никто не вспоминал. Володя тактично не напоминал Маре о ее неприятном приключении.
Мара была уже на четвертом месяце беременности, когда получила телеграмму от своей матери. Мама прилетала из Молдавии всего на неделю. Мара радовалась, как ребенок.
В аэропорт она поехала вместе с Володей. Маму они встретили и дождавшись ее багаж у багажного отделения все вместе направились к выходу.
Пока Володя укладывал вещи в машину, Мара разговаривала с матерью возле нее.
Никто не заметил, как к их машине подошли три милиционера. Предъявив свои документы они попросили Мару проехать вместе с ними. Володя всполошился и попытался выяснить причину задержания Мариэллы.
Один из милиционеров объяснил, что об этом Володя может узнать в отделение ГОВД. Мару посадили в Уазик и увезли. Володя поехал следом на своей машине вместе с матерью Мары.
В ГОВД Мааре предъявили протокол задержания, по подозрению, в разбое и найме людей для физической расправы над гражданином Корнич Борисом Эдуардовичем. Мара в растерянности подписала протокол, пытаясь объяснить сотрудникам ГОВД, что она никакого отношения не имеет ни к разбою, ни к найму. Ее грубо оборвали, сказав ей, что следствие разберется, а пока она временно побудет у них.
Через три дня ей предъявили санкцию на арест до 10 дней и отправили в изолятор, в камеру, где они и встретились с Анютой…
Обе женщины интуитивно понимали, что оба их случая связаны между собой, но как найти то связующие звено, находясь в изоляции от общества?..
Аня, анализируя услышанное, все больше и больше склонялась к тому, что люди, которые убили Давида, были теми же, кто избивали Бориса. К тому же Давид, Самвел и Борис были знакомы, но что их связывало, помимо спортивных занятий, оставалось тайной.
Аня вспомнила, что в последнее время Давид часто пытался склонить ее к анальному сексу, но всегда получал отказ. Неужели и ее Давид был гомосексуалистом?
Она припомнила, что однажды после работы, она поехала к матери за Данилкой, на обратном пути именно в том районе, где жил Борис, она увидела Давида. Даже не она, а Данилка, стал кричать, чтобы она остановила машину, потому что он увидел отца. Аня остановила машину и посмотрела в ту сторону, куда указывал ее малыш. Ребенок не ошибся, по тротуару в направлении е остановке действительно шел Давид. Она посигналила, привлекая его внимание. Давид сел в машину и поцеловал жену и сына. Он был в хорошем расположении духа и шутил, от него пахло спиртным. На вопрос Ани, что он делал в этом районе без машины, он ответил, что был в гостях у друга, а машину поставил на стоянку, потому что они с другом решили выпить…
Острая боль пронзила сердце Ани. Она положила под язык нитроглицерин и попробовала расслабиться. «Господи, мне только 31 год, а я хуже старухи! Нужно брать себя в руки». – подумала Аня.
Тревожные мысли не покидали ее. Ей очень хотелось узнать всю правду о Давиде, но в тоже время она и боялась этой правды. Все чаще к ней возвращалась мысль о том, партнером Бориса мог оказаться и Давид. Аня просила Мару вспомнить и описать того парня с которым она застала Бориса в спальне. Но Мара, как ни напрягалась, память отказывала ей, сказалось ее шоковое состояние в тот момент. Единственное, что отметило ее сознание это то, что парень был красив и хорошо сложен. Фотографии тоже не помогли.
Аня попросила Мару в случае ее освобождения из тюрьмы поехать к Виктории Савельевне (матери Ани) и убедить ее в необходимости нанять детектива для расследования, а так же, чтобы Мара сама все рассказала детективу, но так, чтобы мать Ани не узнала о всех тонкостях дела. Так же Аня через Мару передавала письмо для матери.
Десять дней ареста Мариэллы подходили к концу. Володя сделал все возможное и невозможное, чтобы снять обвинение со своей возлюбленной.
Борис потребовал компенсацию в размере пяти тысяч долларов от Володи, чтобы оформить примирение сторон. Через нотариальную контору Володя выплатил требуемую Борисом сумму, оформив с Бориса расписку о полученных деньгах, а так же то, что Борис к Мариэлле претензий больше не имеет. В отношении Мары следствие было прекращено и, она была отпущена на свободу.
Анюта успокоилась и не стала менять своих показаний. На очной ставке с Самвелом, она полностью отрицала, что рассказывала ему о людях в камуфляжных костюмах и масках, посетивших ее квартиру.
Кроме всего этого она подала жалобу в прокуратуру и заявление в суд о не незаконном занятии должности генерального директора ее деверем Либензоном Самвелом Авраамовичем. Аня так же потребовала в своем заявлении назначить аудиторскую проверку по финансовым делам фирмы.
На судебном процессе Аня упорно стояла на своих показаниях. Суд вынес приговор, признав ее виновной в смерти Давида, и назначил ей наказание в виде девяти лет лишения свободы в колонии общего режима.
Слушая вынесенный ей приговор, Анюта улыбалась, чем вызвала всеобщее недоумение присутствующих.
Мара сдержала обещание, и детектив уже начал свою работу.
Виктория Савельевна отказывалась что-либо понимать, особенно, когда детектив потребовал нанять охрану для нее и Данилки. В найме надежных охранников помог Володя, муж Мариэллы.
Аня подала жалобу в апелляционную инстанцию. Ей нужно было выиграть время и не потерять связь с детективом, который 2-3 раза в неделю вместе с новым адвокатом посещали ее в тюрьме.
Вскоре многое выяснилось. Детектив, мужчина 35 лет, приятной наружности, взялся за дело с удвоенной энергией. Его короткие вопросы очень удивили Аню. Александр (так звали детектива) подолгу никогда и не расспрашивал, ему хватало нескольких слов, чтобы ухватить основную суть. Между Аней и Александром возникла симпатия, которая постепенно переросла в нечто большое. Аня старалась не думать об Александре, как о мужчине, но это ей плохо удавалось.
Однажды Александр принес ей в тюрьму огромную корзину цветов, что тронуло ее до глубины души.
Это был день подведения итогов о проделанной Александром работе. Аня слушала не внимательно, так как ей уже давно стало понятно, кто убийца ее мужа, вот только причина была ей не понятна. И так Самвел, узнав о разводе между Аней и Давидом, понял, что может потерять много, если даже не все. Его брат Давид был неисправимым эгоистом, он всегда думал только о себе.
Самвел попробовал поговорить с ним, но все было бесполезно. Когда Давид сказал Самвелу, что собирается на днях забрать вещи и переехать к Елене, Самвел потерял всякий покой. Решение проблемы ему подсказал Борис и пообещал найти исполнителей. Цену Борис установил в 40 тысяч долларов, по 15 тысяч исполнителям, а 10 тысяч долларов ему за план и содействие. По плану Бориса получалось, что одним ударом он убьет двух зайцев. Давид уйдет на тот свет, а его законная супруга на скамью подсудимых и он останется единственным управляющим и хозяином богатейшей фирмы. Он был согласен. Задачей номер один встала проблема –  достать деньги. Подумав, он убедил Давида, что нужно ускорить ремонт и закупить оборудование для нового филиала. Давид не задумываясь поставил подпись на требование в банк, тем самым подписав себе смертный приговор. Все шло просто замечательно. Самвел знал каждый шаг Давида. В тот день, он следил за ним с момента, когда Давид поедет в банк вместе с Еленой. Самвел знал, что, получив деньги, он поедет ужинать с Еленой, а после поедет домой, но в тот день планы у Давида изменились. Из банка Давид поехал сразу же домой, оставив Елену по дороге. Из машины он вышел без дипломата, значит, деньги остались в машине под сиденьем. Не теряя времени, он позвонил Борису и сообщил, что настал самый подходящий момент для воплощения их плана. Борис подъехал вместе с ребятами и стал следить за квартирой Давида. Самвел уехал домой и дожидался результата, прихватив из машины Давида дипломат с деньгами, который он завез и положил в сейф в здании своего будущего офиса. Остальное Ане было не известно.
Как только Самвел вопреки всем законам занял кресло генерального директора, на фирме поползли слухи, что фирма будет продана, а Самвел с матерью собираются уехать в Израиль. Данилка стал большим препятствием для осуществления дальнейших планов Самвела. Под угрозой стояла не только его жизнь, но и жизнь матери Ани, которая опекала Данилку. Вот почему Александр настоял на охране. Рассказав все Анюте Александр встал, собираясь уходить. Аня подняла на него заплаканное лицо. Неожиданно Александр обошел стол и обняв сидевшую Аню прошептал:
– Не плачь, скоро все закончиться, я подготовил группу для фиктивного заказа на убийство, у нас нет доказательств, но мы возьмем их с поличным, а о Давиде они сами все расскажут. Ты только наберись терпения. Тебе долго ждать не придется, ты мне веришь?
– Да! – Аня вскочила со стула и порывисто обняла Александра. Их губы слились в страстном и горячем поцелуе.
Отстранившись, Аня стыдливо опустила лицо, щеки ее пылали. Александр взял ее лицо в ладони и приподнял его. Глядя прямо Ане в глаза, он произнес:
– Знаешь, а ты очень красивая.
– Правда? – голос Ани дрогнул; – Мне этого никто и никогда не говорил.
– Правда. Я обещаю, что буду тебе говорить это каждый день и дарить цветы. Береги себя и не плачь. За мать и сына не переживай, они под надежной охраной. А я буду всегда рядом и постараюсь побыстрее сделать все, чтобы ты скорее покинула стены тюрьмы.
Когда Аню забрал конвой, Александр крикнул:
– Аня, помни, колесо фортуны теперь в наших руках!!!
Аня обернулась на крик и помахала рукой, послав Александру воздушный поцелуй.
Конец.