След "Глухаря"

Весенним утром на территории Всесвятского кладбища в Западном округе Краснодара были найдены трупы двух мужчин и женщины. Головы всех троих глубоко рассечены. По факту убийства возбудили уголовное дело. Случай просто дикий. Работу по раскрытию и расследованию взяла на контроль Москва. Личности двух убиенных установили достаточно быстро: представители местного «дна» – пятидесятидвухлетний мужчина и женщина на десять лет моложе его. Третий в документах следствия так и остался «неопознанным сильно обгоревшим трупом мужчины». Опера предпринимают все необходимые и возможные действия. Информированы все УВД города, все горрайотделы милиции, активизирована оперативно-розыскная работа. Идёт время. Сутки, вторые, …, десятые. И… никаких зацепок. Нет их и через месяц. И через два… Становится ясно: это – «глухарь». Скорее всего, так и перейдёт в разряд нераскрытых. На оперативках руководство УВД округа будет склонять начальника отдела уголовного розыска по всем падежам, а тот в ответ будет просто разводить руками с виноватым видом: «Делаем всё возможное». И втайне уповать на Его Величество Случай. Среда четвёртого декабря для старшего инспектора УВД Центрального округа Краснодара майора милиции Александра Чернюка складывалась как обычный рабочий день. Справки, рапорты, ориентировки, телефонные звонки… В обеденный перерыв собрался, было пойти перекусить, но столкнулся в коридоре со старым знакомым – Пашкой. Пашка стоял перед майором весь какой-то взъерошенный и помятый. На скулах лиловые пятна – явно следы от чьих-то кулаков. Рука в крови. У него точно что-то стряслось.
–Я…я к вам, Александр Васильевич. Мне надо написать заявление.
Чернюк понял: обед отменяется.
– Надо так надо. Заходи – сказал майор и пропустил парнишку в кабинет.
Семью Павла Проничева (здесь и далее имена и фамилии изменены) старший участковый уполномоченный знал. Ну, не то чтоб всю подноготную, но неплохо. Пашке – шестнадцать. Кроме него в маленьком домике на окраине города вместе с матерью-пенсионеркой живут его двадцатилетний брат Алексей и старшая сестра Наталья – разведёнка с годовалым сыном. Пашка и Алексей нигде не учатся и не работают. Все перебиваются на небольшую материну пенсию и мизерные детские, что получает Наталья. Может ещё кто шабашку, какую от случая к случаю сделает. Кто ж его знает? Шабашка – не криминал, с чего милиции этим интересоваться? Были, правда, сведения, что приворовывает Лёха. К нему даже на обыск ездили. Нашли кучу всяких радиодеталей и блоков. Только доказать по всей форме факт воровства не удалось. «Отказной» вышел. Не пойман – не вор. Соседи на Алексея жаловались в милицию частенько: пьёт, скандалит… Но всё это так, по мелочи. Рядовая «бытовуха».
– Кто это тебя так, Паша? – спросил майор.
– Да Лёха, братан мой. На него и заявление написать хочу.
– Что это вы, родные братья, между собой поделить не можете? До мордобоя докатились. Теперь вот милиции с вами разбираться.
– Сволочь он конченая. Надоело мне уже терпеть его дурь. Он как нажрётся, не понимает, что творит. Может по пьяни на прохожих кинуться ни с того, ни с сего. Он может даже человека убить. Ему это пара пустяков.
– Ты, Пашка ври, да не завирайся. Человека убить… Ишь ты! Человек – не муха. Пьёт, дерётся, скандалит – это да. Но человека убить… Это ты хватил!
– И ничего не хватил. Они с Юркой весной троих убили.
– Чего-чего? Кого убили?
– Ничего.
Пашка весь съёжился, замолчал. То ли понял, что может оказаться в положении трепача перед майором, которого он всё-таки уважал, то ли испугался чего-то.
– Нет, Паша, не по-мужски это. Раз уж начал, валяй до конца.
– Убьёт же меня братан! Узнает, что ляпнул, – точно убьёт.
– Не узнает. Ты пришёл ко мне за помощью, так давай начистоту. Выкладывай всё, что знаешь. Подставлять тебя твоему братану я не собираюсь.
– Ладно. Я вам верю.
И Пашка рассказал, как всё было.
– Весной братан лежал в кожвендиспансере. Приехал к нему Юрка. Водку привёз. Ну, вмазали они, значит, и пошли по улице Бабушкина, к заправке. Потусовались там немного и двинули на кладбище, что рядом.
– Ты с ними был?
– Был. Я к Лёхе приезжал. Потом Юрка заявился.
– Кто такой Юрка?
– Не знаю я его. Знаю только, что живёт где-то на Дубинке. Они с Лехой дружат.
– И дальше что?
– Ну, пошли на кладбище. Бомжей там каких-то встретили. Может, пили с ними.
– Что значит «может»? Ты в это время где был?
– Пошёл дальше, памятники разные смотреть. Долго ходил по кладбищу. Когда вернулся, братан с Юркой тех бомжей лопатой добивали.
– Откуда лопата взялась?
– Нашли, наверно. С переломанным держаком. Прямо ребром лопаты по головам били…
Пашка ещё рассказывал про женщину, про то, как старшие приказывали ему, чтобы он перерубил ей лопатой шею, как он отказался, и его тоже били. Про то, как убежал с кладбища… Как вечером пришёл к нему Юрка, вызвал за калитку, показал страшный-престрашный нож и предупредил, чтоб молчал…
Майор Чернюк вспомнил: да весной проходила служебная информация о тройном убийстве на Всесвятском кладбище. Раскрыто преступление или нет, он не знал. А может это всё не то? Может, парень просто видел по телеку «Криминальную хронику», а теперь просто фантазирует, желая отомстить брату-обидчику? И всё-таки оставлять без внимания нельзя: вдруг и в самом деле… – резонно подытожил свои размышления майор.
– Что с рукой? – спросил Александр Васильевич.
– Ерунда, – сказал Пашка. – Это я сам немного поцарапал. Ничего серьёзного.
– Ну, тогда поехали.
Чернюк гнал свой УАЗ в УВД Западного округа Краснодара. В уголовный розыск.
Опера подтвердили: убийства на Всесвятском кладбище не раскрыты. Пока считаются «глухарём». Но то, что рассказывает Пашка Проничев, похоже на правду. В его рассказе очень многое совпадает с объективно установленной картиной совершенного преступления. В тот же день Алексей Сущенко, 1982 года рождения, и его друг Юрий Симоненко, 1983 года рождения, подозреваемые в совершении особо тяжкого преступления, были задержаны. Несколько хрестоматийных для любого оперативника психологических приемов и задержанные «раскололись»: да, троих на Всесвятском кладбище убили они. Из сейфа извлекли «глухое» уголовное дело и передали следователю.
Но с первых же протокольных вопросов перед следователем прокуратуры возникли… привидения. Нет, он был в трезвом уме, при ясной памяти и галлюцинациями не страдал. Но перед ним действительно сидел человек-призрак. Не было его на белом свете! Мистика? Вовсе нет. У Алексея Сущенко, как и у его брата Павла Проничева, не было не только паспортов, но даже свидетельств о рождении. Дав жизнь двум сыновьям от разных отцов, мать не удосужилась даже снабдить их документами. По существу, родила, как кошка котят. Живут и ладно! Надо ли говорить, что у пацанов не могло быть в принципе ни детсада, ни школы, ни службы в армии, ни законной работы. Документы не спросит разве что наниматель шабашников. Свою «школу» они проходили в Краснодарских подворотнях. Вот вам и вся «мистика». Следователю пришлось взять у матери подробное письменное объяснение, справки по архивным записям из родильного отделения больницы, обратиться в нотариат и ЗАГС… В общем, обычно простейшая процедура установления личности задержанного обросла немалой суетой. Пашка Проничев через два месяца получил паспорт. Алексею Сущенко и Юрию Симоненко паспорта уже не нужны. По приговору суда их увезли в особую тюрьму. Туда, где умирают в рассрочку.

Тюрьма для пожизненно заключённых. Мордовия. Белозерье. Остров Огненный.
Отсюда выходят только на безымянное кладбище.


Коридор блока


Руки на стену! Ладонями к себе! Ноги шире плеч!


Тщательный досмотр


Наручники при выводе из камеры и возвращении в камеру - обязательны!


Здесь превращаются в живые трупы


Думать можно всю оставшуюся до могилы жизнь


Печально знаменитому убийце Киму суждено умереть в этой камере


Час в сутки можно подышать в этой железобетонной коробке

Вот это и есть пожизненное тюремное заключение - альтернатива смертной казни. Здесь ежедневной многократной дрессурой превращают в роботов. Здесь никто не видит солнца и луны. Здесь они уже похоронены при жизни, в этих железобетонных "мешках". Отьявленным убийцам, серийным сексуальным маньякам и педофилам - поделом! Самые опасные на Земле существа навсегда изолированы от мира людей.