Агния - мать Рериха (6-я часть)

Людмила Соловьёва
 
Прошло 20 лет! От проклятья де Моле умер Филипп IV, сыновья и внук. В живых остался Филипп VI – но кровным потомком не был. Рыцари Тампля равнялись королям – сын де Моле мог взойти на престол. И монарх объявил охоту...
 
Рабы и короли
 
В любви, как на войне, все средства хороши - но и потери близятся к военным! Герману слава претила - метки надоели! Он любил Агнию – торопясь в парамиры. В Янов день влюбленные летали... А поутру она рыцаря не нашла – его пленили. В тюрьму прибыл король...
- Не строй умника, – сказал он, - ты раб!
- Раб не ниже господина, – перебил тот, - и вы раб!
- Я? – обмлел король.
- Да, ваше величество, – усмехнулся Герман, - раб казны, короны и престола! А я свободен, как птица...
И в доказательство взмыл под потолок. Ангелы тогда жили с людьми... Цепь натянулась – он стал падать, задевая стены. Крылья обагрились кровью.
- Вот это да! – ликовал монарх. – Клюквенный сок или томатный?
Но узник не шевелился - и мучитель вышел... В дверь просочился Донат с флягой вина.
- Зачем споришь с королем!? – укорил он.
- Может, ему ноги вымыть! – обозлился Герман.
- Если любишь - помоешь... – отрубил Донат.
- И ты раб, - обругал Герман, - а рабы любить не могут!
Друг не спорил. Привел Агнию в мужском платье! Та перевязала платком раны и осталась... Ночь они провели на охапке сена. Поутру вернулся король. Филипп VI был первым рода Валуа. К тому же, протестант! Он взял с собой шотландскую волынку. И заиграл – фальшивя. Фокус не удался - Герман прыснул...
- Ярмарочный шут! - прорычал кесарь. – Паяц и обслуга...
Монахов-простолюдинов Орден Храма звал обслугой (servientes - лат.). Но сын магистра равнялся королям...
- Не вы брали меня в тамплиеры, - сказал Герман, – и не в вашей власти оскорблять!
- Ты - «пес», а не тамплиер, – напомнил король. – И кто сильнее короля?!
- Господь Бог! – пояснил тот.
- Руки по швам, – рявкнул магнат.
- Хотите мою душу? – спросил узник. – Связать крылья... Вы ловец душ?
- Какие крылья, грязный оборванец? – злился магнат. – От тебя разит – как от бродяги!
- Вы ловец душ... – заключил Герман. – Ваше величество, вы дьявол?
- Дьявол ты! – парировал король.
- Руки по швам, - пояснил узник, - значит продать душу! А над моей господина нет!
- Я твой господин! – набросился Филипп. – И души, и тела!
 
Горькая чаша
 
Монарх ушел – а Германа избили. Во сне он снова увидал отца. Тот говорил о Живой любви...
- Причем тут любовь? – отмахнулся Герман. – Грааль - чаша горечи и зла... Туда капала кровь смертных мук!
- Нет! - возразил де Моле. – Христос искупил любовью, а не кровью! В любви Новый Завет.
- В страдании, – перебил сын.
- Не повторяй мою ошибку, - остерег магистр, - Богу наши муки ни к чему. Он пришел дать волю!
- Но Сам страдал... – напомнил сын.
- ...чтобы не страдали мы! – сказал отец. - Если бы я счёл Грааль любовью и боролся – не пошел бы на костер, а спас тебя!
- Ты спас... – успокоил сын.
- ...муками? – перебил магистр, - клеймом? Тебя надо было любить – а не клеймить!
- Страдание очищает, – изрек Герман, – пока страдаешь, ты живешь!
- Разве без страданий нельзя? – спросил отец.
- Это пафос, – перебил Герман, – слова, слова... Любовь жива, пока нам больно!
- Не бойся, - попрощался де Моле, – нам больно, значит любовь...
- Ей не порвать цепей! – заключил Герман.
 
Донат вновь привел Агнию - та устроилась на сене. И сообщила Герману – что ждет дитя! Рыцарь обрадуется, думала она... Но тот, помолчав, спросил:
- Чей ребенок?
- Как чей? – растерялась она. - Мы же любили... то есть любим. Дитя нашей любви!
- Нашей? – отвернулся Герман. – Неужели...
Агния увидела на месте крыльев голое клеймо. И удивилась – как оказалась рядом с этим чужаком?
- Герман? – тихо позвала она.
- А ты ждала Доната? – накинулся тот. – Он же привел тебя... Ты теперь с ним?
- Да, как ты... – возмутилась она, - смеешь?
И дала пощечину... Звонкую – как звук хлыста! Он рассмеялся и в ответ ударил! Девушка вскрикнула. У нее носом пошла кровь... На шум вбежал Донат!
- Уйди! – в ужасе оттолкнула она.
- Вот и женишок! - хохотал Герман.
Он ревновал - как сумасшедший... Карлик кинулся на друга:
- Это же Дева Грааля!
- Дева? – рассмеялся Герман. – Давно нет...
И сделал неприличный жест.
 
Реквием по Деве
 
Она выскочила, Донат - следом... Но «псы» обучили Агнию Ливонскую держать удар. Она скрылась в долине. Тильда казнилась – что дочь при живой матери росла сиротой! Маленькая девочка средь обозленных «псов». Ни нежности – ни материнской ласки...
- Прости, что не нашла тебя, – плакала она.
- Ты искала сына, - утешала Агния.
- После смерти Ериха, я была в монастыре, – созналась мать, – и знала о божественном рождении...
- Моем? – в ужасе отпрянула дочь. – И не пришла?
- Приходила... – не лгала мать, - посмотреть на чудо. Но не связывала с сыном...
- А метка? – ахнула Агния.
- Я не верила в нее! – призналась Тильда.
- В Грааль? – удивилась дочка, - рунам, что сама чертила?
- Ериха же они не спасли... – перебила та.
- Родная мать не узнала, – сокрушалась Агния, – любимый предал...
- Прости!? – упала на колени Тильда.
- А нынче веришь? – допытывалась дочь. – Скажи, где Грааль, чтобы спасти ребенка!
- Не знаю, - клялась Тильда.
Хотя, видела медяшку с гнутой ножкой... Но не рапознала, как и пол младенца. Агния осталась - Германа освободили. Он каялся, что ее ударил. Но найти не мог. Ангел в нем боролся с бесом - он мучился виной... И сознался приору Бенедикту, а тот выдал тайну исповеди "псам". И пригрозил убить невесту.
"Псы» сорвали с Агнии белоснежный плащ. Заперли на колокольне - объявив траур! Но убить с Христовой меткой побоялись. Она повторила судьбу своей бабки Роны. Той устроили вивисекцию – вытравив из чрева плод. Теперь травили новое дитя!
 
Так Орден Храма отрабатывал святость Грааля.
 
Без вины виноватые
 
Шли месяцы... Донат носил еду – влезая по веревке на колокольню. Она заметила на его руке метку E R I X – как и у себя. Цитра нанесла ему руны отца, а тот был тамплиером. Отец Агнии оказался сыном Нимрода, как и Донат. От Нимрода пошло имя Ерих! А ей карлик доводился дядей...
- Я все равно люблю тебя, - кричал он.
- Ты мой кузен, - смеялась она, – знал бы Герман!
- Я «пес»! - спорил Донат, - и буду служить, как пес.
- Германа не брошу! – клялась она.
В плену прошло полгода. Живот был виден - двигалась она с трудом. Герман вестей не подавал. Донат его возненавидел. А "псы" собрали конклав...
- Он бросил тебя! – кричал карлик.
- Не он – а его демон, - спорила сестра.
Карлик спрятался, вошел страж с горшком каши. Агния достала кинжал. И стала есть – орудуя клинком.
- Казнь на заре, - сообщил он вердикт конклава.
Едва луна зашла - Донат достал веревку из петель. Привязал к дужке колокола... И вылез из окна – поддержав сестру. Она протиснулась – повиснув на карнизе... До земли было сто футов! Буря раскачала петли – будущая роженица чуть не сорвалась. Но продевала ногу вслед за братом – продолжая спуск.
Колокол удержал всех троих! На звон сбежалась стража... Они повисли, руки онемели. Донат понес сестру на себе. Веревка кончилась - они упали... Агния застонала – начинались схватки!
Раздался топот «псов»... Впереди был Герман.
- Значит, ты отец ребенка! - вопил он.
Донат обнажил меч, Агния видела - как любимый пронзил ее брата. Умирая, карлик крикнул ей:
- Беги!
"Псы" добивали, он не сдавался... А роженица мчалась в долину - оседлав коня.