Самоубийцы (притча)

В петлю полез, удавился. Точно рекламный плакат,
на суку он болтался, сушился, не весел, не рад.
Изображало лицо апатию. По ноге
семя стекло, словно зло.
Солнце чело ожгло.
Мимо шёл С. «Алло, здесь человек удавился…»
 
Приехали люди в погонах, срезали шнур. Отрядили покойного на экспертизу. Через несколько дней похоронила его родня на кладбище сельском, в самом начале дня. Нет на могиле креста: самоубийца, убившись, отверг Христа. Поддался капризу.
 
Случай известен другой. Жил человек – изгой: не потому что его изгнали, а потому что он сам ушёл от людей, закрылся в квартире своей, и был там, словно в подвале.
 
Лежал на диване, уставясь глазами в настенный ковёр,
ко всему безразличен, но на язык остёр.
Существование клял – своё и чужое, наше,
поскольку вести борьбу прекратил за свою судьбу.
Уснул и полез в трубу душою своей угасшей.
Вылетел! Умер! Истёк!
А тело его лежало,
живых привлекая немало
запахом трупным.
 
«Алло…»
 
Похоронили, поплакали, разошлись. Стоит на могиле крест. В звёздную высь нацелен. Крест – от нечистых щит, застывший молебен. Стоит. И никто не знает, что тот, кто под ним лежит, не лучше, чем тот, болтавшийся на суку. Оба они равны в самоубийстве своём: тот сунулся в петлю, а этот – лежал на боку, в себе окончательно разуверясь.