Страхи нашего двора

Воспоминания о детстве очень важная часть нашей памяти. И так или иначе эти воспоминания играют большую роль в нашей жизни. Мы можем утверждать, что вообще не вспоминаем о детстве, что он было и прошло и мы уже взрослые сознательный люди. Но, как утверждал Зигмунд Фрейд, все наши страхи из детства, и они нас сопровождают всю жизнь. С его утверждением я абсолютно согласна.
Мое детство пришлось на времена СССР, и я родилась в столице Армянской ССР Ереване, прекрасном розовом городе из туфа. Дом, в который меня принесли из центрального роддома, который кстати функционирует и по сей день, роддома №2 им. Маркаряна, был одним из тех типичных кварталов, которые появились при советской власти во времена Сталина. Автором этого проекта здания нашего дома был Тиран Ерканян, выдающийся и талантливый архитектор. Многоквартирный дом представлял из себя единый прямоугольный квартал, вмещающий в себя огромный двор. Дом был построен в 1935 году. Это один из уникальных проектов, которые были осуществлены в то время. Находился он в самом центре Еревана, да и сейчас находится в административном районе столицы Кентрон(Центр). Квартиры в нем предоставлялись работникам Каучукового завода и именно по этой причине дом получил название «Каучуки шенк» (Здание Каучука). Правда, у здания было, и другое название широко известно жителям города – «Бакалеяи шенк» (Здание бакалеи, имеется в виду магазин). Квартиры в нем были большими и светлыми, с балконами, которые выходили и на улицу и внутрь двора. В здании первые этажи были приподнятыми- бель этажами, а под ними располагались, обширные и большие подвальные помещения. В 35 году не существовало такого строительства, в котором применялись бы технологии бетонного литья с арматурой и плитами. Перекрытия были сделаны из просмоленного дерева с особой конструкцией, которая по - армянски называлась багхдади и представляла из себя деревянные перегородки-настилы заполные плетенным камышом. Они были покрыты плотным слоем меловой известки, оштукатурены и покрыты туфом, который в жару позволял держать помещения в прохладе, а в зиму хорошо удерживал тепло. Потолки были высокие под три метра. Балконы были разными, - внутрь двора выходил деревянный балкон –веранда, а на улицу –бетонный выложенный брекчиями. Такими же бетонно-каменными брекчиевыми фракциями были выложены ступени между этажами. Возможно я не совсем правильно называю материалы этой постройки, пусть читатели простят меня я все же не строитель. Дом был во всех отношениях комфортным и светлым. Для того времени его особенностью было то, что он вмещал всю необходимую для советского человека инфраструктуру –магазины, складские помещения, детский сад и жилконтору. Если в летний период в нем было достаточно прохладно, то зимой было тепло, -дом отапливался котельной, большая труба которой находилась прямо во дворе, а батареи были такими горячими, что на них можно было высушить белье или согреть промокшие ледяные ноги. Правда, если в квартирах почти во всех круглогодично была холодная вода, то горячую приходилось нагревать. Сначала у большинства в квартирах стояли титаны, большие водонагревательные баки черного цвета. Они топились углем или дровами и были установлены ещё в сороковые-пятидесятые годы прошлого столетия. Знали бы вы сколько историй с ними было, а сколько капроновых бантиков и блузочек гладилось вокруг черных горячих боков титанов по утрам! В семидесятые годы, когда вся республика была газифицирована титан заменили на газовые колонки. Чердаки нашего квартального здания тоже были высокими, и анфилада из их больших просмоленных дубовых столбов по всему периметру поддерживала жестяную крышу, которую в дальнейшем покрыли гудрон-мастикой. Знали бы вы, как эти столбы в блокадные зимы девяностых спасли не одну жизнь от холода и голода. На чердаках скапливался всякий хлам, который был сокровищем не только для моего поколения. Угловые подъезды были местом особых приключений и представляли из себя эркерные лестницы. Со стороны улицы можно было просматривать кто и когда поднимается к себе в дом и, как жильцы убирают лестницы, вымывая всю клетку. Лифтов в здании не было поэтому подняться и спуститься по лестницам было не плохое физическое упражнение. Последний этаж этих подъездов был особенно интересен, - из его огромных окон просматривалась вся округа! Но нас мальчишек и девчонок постоянно гоняли оттуда и если нам удавалось забраться туда, то мы стояли тихонько, как мышки, и разглядывали, разглядывали. Два стеклянных подъезда были под присмотром аптеки и хлебного магазина, а два не имели никаких сторожей или работников, следивших за нашими вылазками. Но мы, по правде говоря, почему-то всегда лезли туда, откуда нас или за уши, или метлой выгоняли. Ближе всего ко мне к моему дому располагалась лестница рядом с хлебным магазином. Дважды в день в него завозили хлеб и другие кондитерские изделия. Отгрузка происходила со стороны и двора и со стороны улицы. По большей части отгружали свежий хлеб со стороны улицы только утром рано, часов в шесть, вечером хлеб уже разгружали со стороны двора. Объяснялось это тем, что по нашей небольшой улочке ходил трамвай, а рабочий день у него начинался с восьми утра и развернуться такой большой машине как ГАЗ-50, разминуться с трамваем было сложно. Сначала в мой сон проникал удивительный вкусный запах хлеба, а затем визгливый голос продавщицы, которая, открыв двери магазина, бойко командовала грузчиком и водителем. Вечером тот же визгливый голос руководил со стороны двора, и разгрузка тянулась дольше, так как дверь в магазин находилась в подвальной анфиладе. К ней вели открытые ступени из бетонно-каменной крошки. Нужно было спускать лотки с хлебом по этой лестнице, что было весьма нелегким делом. Машина после разгрузки практически по сантиметру отъезжала задом. Остекленная лестница находилась в подъезде, почти что над магазином и с двух сторон ограничена была вертикальным строем балконов.
Один из самых больших детских страхов находился в этом подъезде. Вхож в этот подъезд был односторонним. На каждой лестничной площадке было по квартире. На последней лестничной площадке находилась дверь, на которой часто висел небольшой амбарный замок. Пролеты лестниц образовывали, если смотреть конечно сверху большую воронку, окаймленную деревянными перилами. Тайна последнего этажа интересовала всех мальчишек и девчонок из нашей дворовой «кодлы». Несмотря на то, что в этом подъезде жила очень сварливая бабка, хромоногая тота Офик, которая была одной из ярых представителей комиссарного революционного времени. Почти до конца своей жизни она ходила в старой кожаной куртке и цепко в своих руках держала хозяйство своей семьи. Достаточно было кому-нибудь из нас на цыпочках подняться на второй этаж на разведку, как в самое неподходящее время щёлкала дверная щеколда. В щелке приоткрытой деревянной двери показывалась фигура бабки, в основном было видно лицо с прищуренным глазом и оттуда раздавалось:
-Эс инч босякнер ен екел эстех? (Что за босяки сюда явились?) Эревума педи карик унен!(Видно нуждаются в палке!)
В дверь просовывалась палка в сухонькой руке и с грохотом обрушивалась на дверь. Это конечно поначалу пугало и вся наша наглая компания с визгом и криками бросалась вниз по лестнице. Визги многократно отдавались эхом, что доставляло нам большое удовольствие. Я конечно же забывала, что вечером Офик тота, прихрамывая и покашливая, подходила к нашему деревянному балкону (моя семья жила на первом этаже) и сделав строгое лицо выговаривала моему дедушке. Он в это время по обыкновению дышал свежим воздухом, читая очередной исторический роман, сидя у подоконника веранды. Дедушка демонстративно закрывал книгу, громко хлопнув разворотом, и выражал свое недовольство:
- Амот азар амот покрик ампеткнерин! Нерек, Офик джан! Ес кпатжем Ираин ампайман!(Стыд, тысячекратный стыд маленьким негодникам! Извините, Офик джан! Я накажу Ирину.)
Офик тота, опираясь на свою палку-угрожалку и тряся крашенной черной головой, гордо удалялась с чувством исполненного долга в воспитании малолетних соседей. Откуда ей было знать, что мой любимый дедушка ограничивался далее в своем наказании тем, что качал головой и сотрясал воздух своим указательным пальцем перед моим носом.
Так вот, на последнем этаже этого углового подъезда и живет доселе мой страх. Как-то нам удалось всей компанией, состоящей из пяти человек добраться до последнего этажа. В компании было двое мальчишек и три девчонки, и тон задавали всегда не мальчишки. Обитая железом дверь с черным черепом была открыта, ну скажем честно, приоткрыта. Нам не пришлось её открывать. Мы только проскользнули в неё за ней было черное пространство, как оказалось это была черная портьера, которая как бы ограничивала вход. Откинув портьеру, мы увидели большое помещение, в котором по кругу были расставлены деревянные сиденья. Самое интересное заключалось в том, что помещение было похоже на амфитеатр и мы стояли на самом его верху. В самом центре стоял человек, но не совсем похожий лицом на человека. На нем было что-то зеленное с круглой прилепленной к зеленой маске чашкой и толстыми какими-то трубками, как хобот. Глазищи просто были огромные и блеснули стеклом, когда этот человек повернулся к нам лицом и увидел нас. Сидевший на его руке черный голубок порхнул нам на встречу. Хлопанье крыльев раздалось эхом и перепугавшись кинулись вон оттуда. Мальчишки бежали первыми, и отчаянно визжали от страха, им вторили наши девчоньи визги, какофонией отдававшиеся по всем лестничным пролётам. На втором этаже громыхнула дверь тота Офик, и мы просто выкатились из дверей подъезда. Сердца бешено колотились. Дальше мы рванули каждый к себе домой. Я прямо с порога кинулась в объятия своей бабушке.
-Там, там такой страшный страшенный! У него резиновое лицо и хобот, бабушка я боюсь!!!-жалась я к коленям своей бабули. Та гладила меня и, вытирая подолом фартука мои слезы и сопли, успокаивала.
- Тихо, тихо. Вот и нечего лезть туда, куда не зовут. Иришка, не бойся, что у вас там случилось?
-Бабуля, мы там наверху были, а у этого в руках такой черный голубь, у него такие крылья…-пуская сопли и всхлипывая рассказывала я бабушке.
-Глупенькая, успокойся это пожарник. Наверное, у них занятия по гражданской обороне, на лице у него противогаз. Я видела из окна как они, ну пожарники, побежали с носилками в сторону двора. Так вот, Ирочка, такая маска, её надевают в случае газовой атаки или бомбежки. А ты что там делала?
-Нонка сказала, что там привидения живут. Вот мы и проверяли, интересно же! -саргументировала я.
- Правильно, а зачем меня или деда спрашивать? Нонка же сказала. Вот и по заслугам напугались, - поучала бабушка. Тут раздался звонок в дверь, несмотря на то, что наша дверь никогда не зарывалась на замок. Бабушка открыла дверь. На пороге стояла Штирлиц-бабушка Нонки.
- Руфа джан, как понимать? Чего это твоя Ирка потащила мою девочку в пожарку? Еле успокоила мою лялечку, так она рыдала!
Они ещё долго говорили о причинах наших страхов, что конкретно я не слышала. Потому, как сбежала в спальню и залезла под большой письменный стол бабушки и дедушки. Оттуда с большими уговорами меня уже извлекли вечером. Домашние не ругали и не наказывали меня за эту вылазку. Детская душа ранимая и бывает, что страхи детства возникают из обычных на взгляд взрослых вещей. Казалось бы, что такого? Человек в противогазе, черный голубь…. А вот мне до сих пор, как кошмар они снятся.
Вряд ли найдется и среди взрослых человек, который не боялся бы темноты. Большинство из нас как раз боятся темноты. Психологи относят страх к архаичным типам страха Боязнь темноты тесно связана с инстинктом самосохранения. С самого рождения все родители приучают своих детей спать ночью без света, на это могут уходить и долгие годы, а кто и от рождения не замечает, когда засыпает горит ли, ночник или нет. Страх, который держал всю нашу компанию в цепких руках тоже связан с темнотой.
Наш двор был не маленьким и в нем можно было найти много мест, где мы могли бы свободно бегать и играть в приключенческие игры. Но наиболее привлекательным местом в этом плане было бомбоубежище, которое находилось почти в центре двора, недалеко от бассейна. Из себя оно представляла небольшую бетонную горку. Детвора с огромным удовольствием всю зиму каталась с него. Наша большая компания тоже не отставала от других. Скат с горки полого уходил в сугробы на газоне и травм было очень мало. Мы никогда, наверное, и не узнали бы, что это бомбоубежище, если бы старшие мальчишки не рассказали бы об этом нашим. Те в свою очередь, как огромную тайну при игре в казаки – разбойники нам под «пытками» выдергивания волос из стриженых голов выдали нам. Оказалось, что зеленая железная дверь ведет вовсе не на склад лопат и метелок, а является действующим бомбоубежищем. Почему действующим я расскажу.
Итак, тем летом в погожий жаркий день вся наша любопытствующая компания умирал от желания выяснить действительно ли рассказ о бомбоубежище правда. И поэтому рано утром в 10 часов вся наша команда собралась в беседке рядом с бомбоубежищем. Беседка была деревянная с очень красивыми резными балясинами и служила вечером полем для сражений в шахматы и нарды для наших дедушек. Выкрашенная в зеленый цвет, с высокими ограждениями за скамейкой вкруг она была надежным убежищем во время дождя и служила нам штабом при организации разных игр и приключений, а также рядом было удобно парковать велосипеды, которые нам были освоены аж до циркового мастерства. К тому дня мы готовились заранее. Договорились, что должны принести с собой спички и фонарики, ну хотя бы один, ибо фонарик был определенной роскошью. Операция по исследованию помещения именуемого бомбоубежище была назначена на 11 часов. Мы сгрудились у железной двери на которой висел замок. Замок висел на больших петлях оставляя небольшую щель, в которую было видно, что-то неопределенное и серое. Дверь была погнута, наверное, не мы были только любопытствующими и не первое поколение, пытающееся выяснить всё правду. Каждый по очереди сначала заглядывал в эту щель, а потом пытался пролезть в неё. Но даже худющей Эрне это не удавалось. Мальчишки побродили по двору и нашли какую-то длинную железку, сразу решили и попытались ею прощупать, что же там за дверью. И тут случайно случилось чудо, - замок оказался открытым и упал к нашим ногам и дверь наполовину приоткрылась, причем верхняя часть попросту висела, а нижняя уткнулась в земляной порожек-валик. Мы оказались в небольшом замешательстве, но быстро преодолели его. И вот первые мальчишечьи ноги, Сережки и Коли шагнули внутрь. Оказалось, что сразу с порога вниз шли серые большие ступени. До подножия ступеней видно было все, поскольку свет падал именно до границы ступенек, а дальше был мрак! Но кто будет бояться темноты, если вас столько храбрецов, и мы дружно преодолели ступени и застыли у границы света.
-Чего застыли? -громким шепотом спросил Сережка. -Доставай фонарик!
-Счас! -ответил ему Колька. И щелкнул. Включил. Тусклая полоска света потянулась по коридору вдаль и вглубь.
-Ну вот вперед. Мне папка говорил, что можем аж до площади дойти! –радостно сообщил Сережка. Мы двинулись следом уверенным шагом. Пройдя пару шагов увидели кучкой прислоненные к стене метелки и грабли. На одной метле висел то ли платок, то ли тряпка (как оказалось впоследствии платок Вардуш-дворничихи). Мы почему-то рассмеялись и двинулись дальше. Внезапно наступил мрак. Фонарик, советский плоский фонарик просто сдох. Шли мы несколько минут. Но квадратная батарейка села. Мы оказались в полной темноте. Кто-то тронул меня за ногу и одновременно раздался громкий крик. Я рванула к выходу, который был виден, как тусклая полосочка света. За мной гнались все динозавры и разбойники мира, дергали за волосы и толкали меня в разные стороны. Затем раздался грохот, и я поняла, что живой не сдамся. В три прыжка я добралась до ступеней, перепрыгивая через них царапая руки и тело, выбралась из туннеля. Следом на меня выпрыгнули ещё двое, но, когда из-за двери показалась огромная голова в платке, я завизжала, а со мной завизжали и все остальные. Две руки размахивали перед головой и отчаянно пытались хоть за что то ухватиться: «Мамочка! Мамочка! Спаси меня!» Сурик протянул руку к кричащей голове и содрал с неё платок-тряпку. Оказалось. Что это был Сережка! Он демонстративно упал на колени и прижал одну руку к груди.
-Видели, видели?! Там, там видели? -шептал он
-Что видели? Шпиёнов, вот кого! –вытаращив глаза задыхающимся голосом выдавил он из себя.
-Нет не видели. Но там точно кто-то был –прошептала я. – Думаю, что это была тетя Вардуш.
-Но меня преследовали, а потом я попал во что-то, у меня ноги скользили. Точно шпиёны! Мне папка говорил, что они до сих пор прячутся.
- Фу какой-ты трус. Вон со страху обкакался. Шпиён. - заключила Нонка
- Неет! Я, просто, когда бежал попал во что-то. Наверное, они там ещё и гадят! Сверкнул глазами наш заводила. -Пошли проверим! Я даже видел тень пистолета на стене! - пытался оправдаться Сережка. Сердце у меня все ещё бешено колотилось. Ничего не говоря я направилась к своему велосипеду. За мной потянулись остальные.
Инцидент потом бурно обсуждался нашими родителями. На двери повесили новый замок, а тетю Вардуш отстранили от работы или она отказалась работать дворником, я так и не узнала. Больше она не выходила утром мести нашу спортивную площадку. А вот за Сережкой на всю его короткую жизнь закрепилась кличка «Шпиён».
Страх, что кто-то за тобой гонится в темноте так и остался со мной на всю жизнь. Он иногда снится мне в виде погонь и падений. Несмотря на то, что в последний раз побывав на Родине и навестив родной двор, я убедилась, что бомбоубежище –это всего лишь небольшая горка, на двери по-прежнему висит замок, да и во многих дворах и даже на улицах есть подобные бомбоубежища, мне иногда снится, что в них бездонная глубина и прячутся страшные создания.