Воскресный папа.

ИСТОЧНИК : romanticcollection.ru
Мое детство прошло под маминым лозунгом "твой отец был подлецом". Но я всегда верила в то, что мой ребенок вырастет в полной семье, что мы будем счастливы втроем… Однако вышло иначе
Мы с Андреем поженились через полгода после знакомства. Ни я, ни он к этому не стремились, однако, когда я забеременела, он "поступил как честный человек". Я верила, что у нас будет отличная семья, что муж обязательно полюбит нашего маленького. Андрей, уже когда смирился с тем, что станет отцом, почему-то был убежден в том, что родится сын. Мне, если честно, было все равно.
Знаете, что сказал мой муж, когда узнал, что у нас родилась дочь? "Я так хотел мальчика!" Но я не заметила его разочарования. Я пребывала в состоянии сказочной эйфории. Я сразу же забыла про все "беременные" проблемы. Когда Маша родилась, мне хотелось петь, кричать на весь мир о том, какая у меня чудесная дочь.
У Маши с ее папой были очень хорошие отношения, я видела, что они друг друга любят. Если сначала он психологически не мог принять тот факт, что у него будет ребенок, то потом его друзья мне рассказывали, что он все время о ней говорит: как она ползает, как ест, что сказала, что сделала.

Сказка закончилась. Начались суровые будни.

После родов дома, естественно, возникла достаточно напряженная атмосфера: маленький ребенок постоянно требовал внимания, отнимал все время и силы. Маша очень плохо спала, много капризничала. Соседи как раз в это время делали ремонт, и нередко после того, как я час ее укачивала, и она наконец засыпала, в стену с воем вгрызалась дрель. Маша начинала плакать. Кроме того, она не принимала мое молоко, у нее болел животик, она кричала, надсаживаясь, и мне в эти минуты казалось, что я умираю Ее напряженно сжатые красные кулачки тянулись ко мне, и я чувствовала ту же боль, что и она. А Андрей нервничал и спрашивал, почему я не могу ее успокоить.
- Значит, ты плохая мать! - однажды сказал он мне. Я часто была на грани истерики. Меня раздражало то, что мой замечательный муж не только не участвовал в уходе за ребенком, но, приходя, даже не мог разогреть себе ужин и сидел ждал, пока я выкупаю и накормлю Машу. Когда однажды я в сердцах спросила его, почему он не может сам приготовить себе ужин, он изумился и спросил меня, о чем я думала, когда выходила замуж.
- И вообще, - продолжил он, - я давно замечаю, что ты очень плохо ухаживаешь за мной.
Тут я взорвалась. Поймите меня: кричащая Маша, вечно недовольный муж, чудовищная усталость.
- Ты что, инвалид? - закричала я. - Девушка? Растение? Почему я должна за тобой ухаживать? Что это за формулировки такие? Ты что, не можешь оторвать зад от дивана и вынуть из холодильника сковородку с едой?
- Я работаю! - заорал он в ответ. - Пашу как лошадь!
- А я тут с Машей развлекаюсь с утра до вечера!..
Кроме того, для меня всегда самым страшным злом был хронический недосып, и, войдя в это состояние, я стала нервной, издерганной, часто начинала плакать. В глазах моего мужа я теперь часто видела отчетливое выражение досады. Он явно разочаровывался в семейной жизни.
Помню, Андрей как-то сидел на больничном, и я решила использовать это время для своих нужд: съездить к врачу, навестить мама, сделать покупки. Андрей согласился последить за Машей (естественно, безо всякого энтузиазма). Ей к тому моменту уже было полтора года, и она отлично ходила на горшок. А к концу недели, когда Андрей ее "пас", я вдруг обнаружила, что моя дочь опять стала писать по углам. Оказалось, что среди зимы она, полуголая, ползала по холодному полу первого этажа, когда из-под дверей ужасно сквозило, а муж не обращал на это никакого внимания.
…Мы много ссорились. У нас возникали споры по самым пустячным темам, по поводу и без: он брал посмотреть фильм, а я хотела в свободную минуту просто полежать на диване с книжкой, я предлагала в выходные съездить к моим родителям, а он хотел остаться дома… И каждая ссора была жестокой битвой с откровенным подтекстом "кто главнее", битвой, в которой все средства были хороши. В одну из таких яростных ссор я в пылу борьбы бросила ему:
- Да ты никогда не удовлетворял меня как женщину!
Я прекрасно знала, что это страшное оскорбление для мужчины. Он побледнел и в ответ на это сказал:
- Да я и женился-то на тебе только потому, что ты забеременела!
Говорить было больше не о чем. И так все шло, шло до тех пор, пока все не стало совсем плохо. Мы возненавидели друг друга, причем довольно быстро. Оно постоянно повторял, что, если бы не поспешный брак, он бы сейчас вышел в большой бизнес и зарабатывал хорошие деньги.
К третьему дочкиному дню рождения мы с мужем подошли с таким результатом: не могли друг друга видеть. Я отдыхала, когда он был на работе. Да и он не спешил домой. Андрей орал по любому поводу. Я постоянно погружалась в депрессии. Маша чувствовала все, что происходит, была нервной, легко возбудимой. Один раз, когда мы с Андреем затеяли на кухне очередное выяснение отношений, а дочь рисовала в комнате, вдруг открылась дверь, и ворвался мой зареванный ребенок. Как только я ее увидела, у меня остановилось сердце: ударилась! упала! Но дочь кинулась к Андрею, обхватила его ноги, повисла на них и, прижимаясь к его брюкам, все повторяла: "Папа, не уходи, не уходи, папочка!" Мы ее еле успокоили, Андрей качал ее и говорил, что никуда не уйдет. Она так и заснула у него на руках, он отнес ее в комнату, потом вернулся.
Но в тот же вечер мы решили развестись и через два месяца расстались.

"Маша, это дядя Игорь!" А в ответ - тишина…

Я стала тем, кем боялась стать всю жизнь, - матерью-одиночкой. Однако к моменту я настолько устала от совместной жизни с Андреем, что была этому только рада. Два года мы с Машей жили вдвоем. Я отдала ее в садик, сама работала. Андрей приезжал по выходным, привозил деньги, фрукты, забирал Машу и гулял с ней. Я заметила интересную особенность: чем дольше мы жили порознь, тем крепче он привязывался к дочери.
Возможно, тут оказывало влияние то, что, насколько я знала от общих знакомых, он время от времени встречался с женщинами, но быстро расставался. Разочаровываясь в отношениях с женщинами, он все время возвращался к дочери, которая любила его, не требуя ничего взамен. Она всегда очень радовалась его приезду. Я старалась никогда не проявлять при ней своего отношения к бывшему мужу.
А потом я начала встречаться со своим коллегой, Игорем. Игорь был совершенно не похож на моего импульсивного и эмоционального бывшего мужа. Довольно долго мы с ним приглядывались друг у другу, прежде чем начали сближаться.
Спокойный и уравновешенный, он неоднократно говорил мне, что очень любит детей, что очень хочет познакомиться с Машей. Я провела дома необходимую работу: рассказала Маше, что у меня есть друг дядя Игорь, и что он скоро придет к нам в гости.
Но вскоре я заметила, что Маша возвращается после встреч с отцом заторможенной и особенно нервно реагирует на упоминание о дяде Игоре. Я не придала этому значения, решив, что, когда Маша его узнает, быстро к нему привяжется. И вот один раз я сказала ей, что надо купить яблок и испечь пирог, потому что к нам придет дядя Игорь. Но в ответ на это - вы не поверите! - моя шестилетняя дочь посмотрела на меня и сказала:
- Хватит, мама, мужиков водить!
Я открыла рот в изумлении, не зная, что на это сказать. Ругать - глупо. Ребенок явно повторяет чужие слова, и я даже знаю, чьи именно.
И вот однажды вечером Игорь наконец пришел к нам в гости.
- Машенька, - сказала я дочери, - это дядя Игорь. Мы вместе работаем.
Дочь смотрела на него настороженно, исподлобья. Молчала. Обычно веселая, приветливая и общительная, она стояла, насупившись, и ничего не говорила. Да что же это такое?! Что происходит с моим ребенком?
Игорь сел перед ней на корточки и достал из кармана игрушку - куклу с огненно-рыжей шевелюрой. В Машиных глазах вспыхнул было интерес, она протянула руку, но тут же отдернула и спрятала ее за спину.
Вечер прошел довольно напряженно. За ужином Маша не желала общаться с Игорем, сверлила его взглядом, как волчонок. Поэтому, когда она слезла со стула и ушла в свою комнату, мы даже вздохнули с облегчением.
Когда Игорь, уходя, начал одеваться, то оказалось, что в обоих ботинках доверху насыпана земля. Рядом валялись улики: полупустой горшок и печально поникшая пальмочка.
Игорь несколько натянуто посмеялся и стал перекладывать землю обратно в горшок. Я, сгорая от стыда, помогала ему. Что он подумает о матери этого ребенка? Не умеет воспитывать, не может контролировать поступки дочери… Подумает: оно мне надо?! Я боялась посмотреть ему в глаза. Уходя, Игорь оставил куклу на комоде. Потом я посмотрела - Маша тайком ее забрала.
На следующий день я, как обычно, отвела ее в садик и поехала на работу. На сердце было тревожно: как там меня встретит Игорь после вчерашних "выкрутасов"? И каким же облегчением было для меня увидеть его улыбку и понять, что все в порядке!

Мой бывший муж- блюститель нравственности.

В выходные приезжал Андрей. Они с Машей ходили в зоопарк. Вечером он ее привез, мы вместе поужинали, и я отправила Машу спать. И тут началось!
- Ты соображаешь, что делаешь? - ледяным тоном спросил мой бывший.
Я уставилась на него.
- Ты решила при ребенке дом свиданий устроить? Ты вообще мать или…
Тут он употребил крепкое слово. Я отвесила ему пощечину. Он смотрел на меня сузившимися от ярости глазами.
- Если я еще раз услышу от Маши, что ты водишь мужиков, я у тебя ее заберу, - сказал он. Я начала кричать, что это не его дело, что я не говорю ничего о его бабах.
- Со мной не живет маленький ребенок! - перебил он меня.
Мы долго ссорились в этот вечер. Уходя, он обернулся в дверях и сказал:
- Я не шучу. Если будешь водить мужиков, останешься без Маши.
Когда он ушел, я кинулась в комнату дочери. Она спала, нахмурившись во сне, маленькая беззащитная девочка, которую мы, взрослые, сделали игрушкой в своей чудовищной игре…
Как я когда-то могла подумать, что люблю этого человека? Как я могла так думать, если где-то по земле ходил совсем другой, удивительный, самый лучший на свете мужчина! Наши отношения с Игорем были совершенно другими. Я чувствовала, что этот человек становится мне самым родным.
Но я все-таки не жалею, что вышла замуж за Андрея, ведь иначе у меня не было бы Маши. Моей единственной и любимой дочери, моей ласточки, моего сокровища. "Не отдам! - сказала я мысленно. - Ни за что, никому, никогда". И я, до этого довольно равнодушная к религии, вдруг начала отчаянно и горячо молиться.
Я обращалась к Богородице, утешительнице всех матерей, и просила ее помочь мне и моей дочке, потому что больше помочь нам было некому. И беззвучно плакала, глядя на свое маленькое чудо, сопевшее на подушке…
Я думаю, что общаясь с дочерью, Андрей ее как-то накручивал. Маша стала нервной, пару раз без повода устраивала истерики. Ей иногда снились кошмары. Однажды она заболела ангиной. Я очень волновалась - Маша всегда тяжело болела, с высокой температурой, с надрывным кашлем.
Я поговорила по телефону с Игорем и почувствовала, что я не одна волнуюсь, - он принял близко к сердцу ее болезнь: я поняла это по его мгновенно изменившемуся голосу. Я была ему очень благодарна за эту поддержку.
Маша лежала на кровати такая маленькая, красная, с влажной кожей, спутанными волосами… В полузабытьи она все время повторяла:
- Мам, у меня горят коленки… У меня коленки горячие…
А я все нашептывала ей:
- Потерпи, маленькая, подожди, - молясь про себя, чтобы поскорее подействовали таблетка.
Маша вроде успокоилась, задремала, а потом заворочалась-завозилась и вдруг вскрикнула и заплакала:
- Мам… Не отдавай меня Карабасу… Карабас съест… Мама, мамочка, не отдавай меня, пожалуйста…
Я понимала, что она бредит, но у меня просто разрывалось сердце.
- Детка, успокойся. Никому тебя не отдам. Я здесь, маленькая, здесь.
- Мам, - продолжала моя дочка, не открывая глаз, - мам, позови папу. Папочку позови. Он прогонит Карабаса.
Я схватила телефон.
- Алло, Андрей? Приезжай срочно к нам! Маша болеет, бредит, тебя зовет… У нее ангина.
Но наш папа приехать никак не мог, у него были важные дела.
- Но она же бредит! - кричала я.
- Так у нее ведь высокая температура? - уточнил он. - Поэтому и бредит. Вызови врача…
Я в ярости бросила трубку. Ну о чем еще говорить с этим человеком?!
…Когда Маша выздоровела, она к счастью, не вспоминала про Карабаса. Ну мало ли что привиделось больному ребенку? Хотя, думаю, что-то ее все-таки беспокоило, потому что на часто вскрикивала и всхлипывала во сне, а пару раз даже описалась. Я очень переживала за Машу, потому что понимала, что в появлении "Карабаса" и ее нервозности виноваты мы с бывшим мужем с нашими бесконечными проблемами. Пора прекратить эти ужасные выяснения отношений.
Но Андрей не унимался. Однажды, вернувшись домом после общения с отцом, Маша была задумчива, а потом прямо спросила меня:
- Мама, а ты что, теперь будешь любить дядю Игоря, а меня - нет?
Я, конечно, стала ей говорить, что люблю ее и что никогда и ни за что не разлюблю. Я очень надеялась, что разубедила ее. Но, когда Игорь пришел к нам во второй раз, я поняла, что ошибалась. Маша встретила его уже откровенно по-хамски.
С порога она заявила ему:
- Мама на тебе не женится! А ты, толстый Карабас, уходи отсюда!
Так вот кто такой Карабас…
В воскресенье Машу опять забирал папа. Привезя ее, он мне ничего не сказал, не стал задерживаться, даже не заглянул в квартиру. Молча развернулся и ушел. Ну и скатертью дорога!

Самый страшный вечер: бывший муж забрал дочь.

А в понедельник, когда я пришла забирать дочь из садика, воспитательница посмотрела на меня с удивлением.
- А Андрей Владимирович уже забрал Машу! - сказала она мне. - Вы разве не знаете?
До этого несколько раз, когда я болела или застревала на работе, он ее забирал. Воспитательницы его знали. Поэтому и отдали ему ребенка, не задумываясь. А у меня подкосились ноги. Это ощущение безотчетного страха и пустоты было у меня всего несколько раз в жизни. Ничего более мучительного мне не доводилось испытывать.
Кое-как я доползла до ближайшей скамейки, сели и дрожащими пальцами стала набирать на мобильном его номер. Окружающие люди вызывали у меня раздражение, а все их проблемы казались пустыми и надуманными по сравнению с моей… "Абонент находится вне зоны доступа". Домашний телефон тоже не отвечал…
Стараясь не думать о том, что он мог привести в исполнение свою угрозу, я помчалась к себе домой. Два раза подвернула каблук, один раз сильно споткнулась, выронила сумку. Может быть, он просто привел ее к нам, надеялась я. Подбегаю к нашему подъезду, поднимаю глаза - темные окна, тишина.
Позвонила бывшей свекрови. Нет, Андрей ей не звонил. И не заходил. И где он, она тоже не знает. Уже на ночь глядя я поехала к нему на квартиру. Позвонила, практически ни на что уже не надеясь, и вдруг… Послышались шаги, и Андрей открыл мне дверь.
- Где Маша? - спросила я его.
- У меня, - спокойно ответил он.
- Отдай мне ребенка! - сказала я.
- Нет, - ответил он. - Я ведь тебя предупреждал. Помнишь?
- Я вызову милицию, - сказала я.
Он усмехнулся.
- Ради бога. У меня такие же права на дочь, как и у тебя.
Я заплакала. Я умоляла его, стоя на лестничной площадке. В этот момент в дверь протиснулась сонная Маша в ночной рубашке.
- Мама! - сказала они, и протянула ко мне руки. Я увидела эту незнакомую мне рубашку и поняла, что мой бывший муж уже давно все продумал и предусмотрел. И что ему только нужен был повод, чтобы забрать ребенка. Мне стало страшно. Я оттолкнула Андрея, рванулась к дочери, схватила ее, подняла на руки. Она поджала босые замерзшие ножки.
- Это хорошо, что ты приехала, - сказала она мне.
А я развернулась и побежала с ней вниз, прикрывая ее своим пальто. Андрей стоял наверху на площадке.
Потом я выспросила у нее, что говорил отец. Оказывается, он сказал, что дядя Игорь - злой Карабас, который будет ее наказывать, как наказывал Буратино: вешать на гвоздь. К несчастью, у Игоря действительно была борода, и он был довольно плотного телосложения, поэтому аналогию мой дорогой бывший муж придумал неплохую. С этим надо срочно что-то делать, подумала я. Так больше продолжаться не может. Это невыносимо.
С утра я отправилась к юристу. Но он только пожал плечами и сказал, что вряд ли сможет помочь. Можно, конечно, попытаться ограничить нашего папу в родительских правах, но маловероятно, что удастся это сделать. Он ведь не алкоголик, не хулиган. Если я буду препятствовать Андрею видеться с Машей, он может обратиться в суди и добиться, чтобы ребенка передали ему.
Я рассказывала Игорю об Андрее, плакала. Игорь молчал. Да и что он мог сказать? Неделю я прожила в состоянии постоянной тревоги: не забрали ли он Машу из садика? И вообще, что делать, когда он приедет в воскресенье? Не давать ребенка? Прогнать его?
Но в воскресенье… наш папа так и не приехал. И даже не позвонил. Мы с Машей долго ждали его (я со страхом), но днем пришел Игорь и сказал, что у него есть три билета в цирк. И мы отправились туда втроем.
После этого Маша стала значительно лучше общаться с Игорем, особенно после того, как он дома жонглировал мандаринами не хуже дяденьки из цирка. Через некоторое время Маша даже привязалась к нему и то и дело спрашивала меня, придет ли к нам еще дядя Игорь.
Они вместе гуляли, им было интересно друг с другом. А я… Я боялась поверить такому счастью.

Нас теперь трое: жизнь налаживается.

Андрей не появлялся довольно долго. Я сказала Маше, что папа уехал, и она успокоилась, перестала его ждать. Однажды он пришел в воскресенье, привез ей конструктор, посидел у нас на кухне, мы вместе выпили чай, а потом он уехал. В глаза смотреть избегал.
Только через полгода после нашей свадьбы с Игорем я узнала, что в этот кризисный момент Игорь вмешался во всю эту историю, поговорив (как я понимаю, неоднократно) с Андреем. О чем они беседовали и какие аргументы он приводил моему бывшему мужу, я не знаю, но это помогло.
Еще через год, когда Маше было уже семь лет, женился и Андрей. Мы вполне мирно (совсем не так, как раньше) договорились, что он будет брать ее на выходные. Я очень надеюсь, что теперь все будет по-другому…