Язык мой – враг мой…

Подруга в ОКах печчатает вот такие рассказики. Мне очень нравятся. Хочу с одним из них вас познакомить!

Nina Grigorash- Filippova

У Тамилы был один недостаток – язык выскакивал с язвительными замечаниями раньше на пять минут, чем мысль о том, нужны ли эти замечания. Подруги сокрушенно качали головой и пророчили, что она никогда не выйдет замуж с такой зловредной привычкой – какому парню понравится такая язвочка….

Тала смеялась и говорила: « Девочки, дорогие мои! Да незамужние женщины живут дольше, чем замужние, неужели статистику не читаете! А я до ста лет хочу в добром здравии прожить!». Подруги одна за другой выскакивали замуж, рожали детей, а Тамила сидела в «девках», как язвительно сказала одна соседушка. Мать стала «пилить» дочь, приводя в пример удачные браки подруг, Талка отмахивалась от нее, но когда некоторые подруги стали выходить замуж по второму кругу, призадумалась и вроде бы прикусила свой язычок, но как оказалось ненадолго…

С Федором она познакомилась очень банально - в троллейбусе, в час пик. Он стоял, тесно прижавшись к Тамиле, а ей некуда было отступить, кругом толпились люди. Дождавшись своей остановки, она с трудом вышла, практически выпала из транспорта и увидела, что в давке потеряла пуговицу от куртки. Следом за ней вышел и Федор, он с удовольствием послушал темпераментные комментарии по поводу утерянной пуговицы, переполненному троллейбусу и с улыбкой подошел знакомиться. Тала посмотрела на него – высокий, темноволосый , рыхловатый правда, но в принципе ничего, и … быстро закружились романтичные отношения, которые плавно перешли в более близкие. Вскоре они жили вместе, в небольшой, но уютной квартире Федора.

Все было хорошо, до того момента пока Тамила снова не выпустила на свободу свой ядовитый язычок. Критике подвергалось все – скомканное полотенце в ванной, разбросанные носки, цвет рубашки Федора; его неумение сварить кофе в турке, его стойкая приверженность к банальному оливье – все было не так. Но в свой адрес Талка критики не терпела, она всегда говорила, что предпочитает самокритику, которая исправляет…

Сначала Федор только посмеивался – он думал, что это временное явление – так сказать защитная реакция молодой женщины, которая оказалась на чужой территории. Потом стал задумываться – а надо ли ему иметь под боком такого рьяного критика, который невзирая ни на какие обстоятельства, лепил в кучу сухое и зеленое. Особенно неприятно ему было слышать эту язвительную характеристику всех и вся, когда они находились в компании друзей. Терпение Федора иссякло и, когда Тала начала в очередной раз делать язвительные замечания, молча встал, достал чемоданы Тамилы и открыв дверки шкафа, стал выгружать ее шмотки. Женщина, опешив, замолчала и смотрела, как на диване растет горка вещей.

- Все, собирайся и побыстрее, когда будешь готова, я такси вызову, - лаконично сказал Федор и ушел на кухню.

Ему было хорошо слышно, как Талка с громкими критическими комментариями паковала свои вещи – одни высказывания вызывали улыбку, от других он еле сдерживался от хохота, а от некоторых он только качал головой и понимал, что он все делает правильно…

- Вызывай такси, - крикнула Тала и демонстративно села на диван. Она молчала и смотрела на экран телевизора, который был даже не включен. В голове у нее роилось множество мыслей, но самая главная мысль стучала как молоточек – что она скажет матери, когда появится на пороге.

- Такси будет через десять минут, - сказал Федор, - я кофе сварил, крепкий, могу налить чашечку, если хочешь.
- Нельзя мне кофе, - мрачно сказала Тала и, поднявшись с дивана, стала подносить вещи к входной двери.
- С чего это вдруг нельзя? - удивился Федор и протянул руку к чемодану, чтобы помочь Тале.

У Тамилы задрожали губы, глаза наполнились слезами, и она быстро пробормотала – «беременна я, вот почему!», и схватив чемодан, потащила его в коридор. Федор, к его чести, быстро переварил информацию, и взяв Талу за руку, со словами: "такси подъехало", быстро вышел из квартиры, аккуратно прикрыв дверь. Чемоданы остались в квартире, а Федор, сев в такси, сказал адрес водителю и замолчал, держа Талу за руку. Он думал о том, как он сейчас попросит у родителей Тамилы руку и сердце их дочери, и заодно поинтересуется у тестя, как заставить прикусить язычок своей неугомонной женушки. А потом, повернувшись к Тале, улыбнулся и сказал:
- Талка, ты такая классная у меня! Тебе бы цены не было, если бы ты была глухонемая!