Розовый дзен

С улыбкой о... Впрочем, решайте сами.

РОЗОВЫЙ ДЗЕН
рассказ

Анька нервничала. Мы сидели в уютном закутке маленького кафе и смотрели на улицу. Опускался неторопливый октябрьский вечер. Кофе был выпит, чизкейк съеден. В бокалах с апельсиновым соком светилось дно.

Мы ждали звонка. Точнее, звонка ждала Анька, и её блестящий позолотой айфон занимал на столе центральное место. Мне сегодня выпала нелёгкая доля жилетки для слёз, и ближайшей наперсницы.
— Господи, ну сколько можно испытывать моё терпение? – она в сотый, наверное, раз схватила мобильник, глянула на экран, порывисто вздохнула. — Двадцать минут шестого уже!
— Ань, да позвонит он, никуда не денется, — сказала я без особой уверенности.
— Ага! Влюбится и женится, как же! – немедленно отреагировала Анька, и принялась теребить салфетку.

Надо сказать, волновалась она не зря, – предмет Анькиной страсти, тридцатитрёхлетний счастливо неженатый Димасик, был парень с гонором. Я до сих пор удивлялась, – и как Аньке удалось не только его захомутать, но и удерживать на протяжении долгих девяти месяцев? Быть может, это и была та самая настоящая любовь, но больно суетной выглядела в последнее время подруга. Кажется, Димасик грозил вот-вот сорваться с крючка, и она решила слегка ускорить события. Судьбоносный разговор должен был состояться на днях, а сегодня Анька ждала указания точной даты и времени. Как настоящий мужчина, Димасик уважал пунктуальность, и предпочитал держать инициативу в своих холёных, но крепких руках.

— Тридцать пять минут осталось! – вновь глянула на часы Анька. Она буквально не находила покоя — то поправляла причёску, то зачем-то трогала серьги, тонкими блестящими ободками пронзавшие её изящные ушки, то накручивала локон на палец. Спокойно смотреть на неё было трудно — невольно хотелось тоже начать что-нибудь у себя трогать и накручивать, либо как-то прекратить это хаотическое движение.
— Слушай, ну а может, ты ему всё-таки сама наберёшь? Скажешь, что разряжается батарейка, что боишься пропустить звонок, и всё такое...
— Не-е-ет! Только не это! Решит ещё, что навязываюсь. Он же, ты знаешь, не любит, когда я своевольничаю. Раз сказал, что позвонит до шести — надо ждать. Ведь форс-мажора никакого нет. Вот так у нас с ним. По-военному, — она усмехнулась.
— А если не позвонит?
— Ох... ну тогда придётся, наверное, мне самой... Только попозже — часиков в девять. Скажу, что соскучилась, что тоскливо одной... Он это понимает.
— Ну тогда жди, — твёрдо сказала я, и одним глотком прикончила остатки напитка.
— Угу, — Анька кивнула, с шумом втягивая сок через трубочку.

Но спокойно сидеть на месте, ведя беседу на отвлечённые темы, она не могла. Вновь принялась ёрзать на стуле, теребить волосы, коротко и шумно вздыхать, поминутно заглядывая в телефон. Я задержала взгляд на её маленьких, унизанных серебряными колечками пальцах с аккуратными розовыми ноготками, и меня осенило. Глянула на свои руки — ну да, тон похож, – и полезла в сумочку.
— Ань, знаешь, что тебе сейчас нужно сделать?
— Что? – на мгновение она замерла.
— Ногти накрасить! – заявила я, решительно выкладывая на стол жидкость для снятия лака, основу, и флакончик Chanel Rose. — Впрочем, — я призадумалась, — Времени мало, — и убрала основу обратно.
— Э-э-то ещё зачем? – подруга опешила.

Просто жуть как приятно было смотреть на неё! Округлившиеся глаза в тёмно-синей подводке, удивлённо вскинутые чёрные брови, пухлые губки. Нет, недаром Димасик запал — такую детскую непосредственность днём с огнём не сыскать.
— Я ж на прошлой неделе у Ленки была. Она мне всё очень миленько сделала. И, кажется, ободраться пока ничего не успело, — в сомнении Анька перевела взгляд на свои ногти.
— Надо, надо, — продолжала настаивать я, не терпящим возражений тоном. — Гляди, безымянный палец облез, и большой на левой руке тоже... Потом, заняться-то всё равно нечем. А так время быстрей пройдёт.
— Здесь?! Сейчас?! А нас не выгонят? Вонять же будет!
— Пусть только попробуют! Вон мужик сидит, курит. Если ему можно, то и нам тоже! Закон на нашей стороне! А иначе это дискриминация и сексизм!
В общем, я её уломала. На нас косились, и чтобы не вызывать лишних вопросов, пришлось сделать новый заказ — тонкий аромат жасмина смешался с резким запахом лака. Анька занялась каллиграфией, а я наслаждалась чайной церемонией. И то и другое, как известно, способствует успокоению духа.

Лак в тюбике немного застыл и ложился неровно. Подруге пришлось повозиться. Я невольно любовалась её сосредоточенным, серьёзным лицом. Украдкой глянула на часы — давно перевалило за шесть! Пунктуальный Димасик беспардонно опаздывал. Если б не «каллиграфия», Анька уже бы вышагивала по потолку! И я вместе с нею.
Наконец, маникюр был закончен. «Каллиграфистка» откинулась на спинку стула, любуясь результатом.
— Ну вот, — ободряюще произнесла я. — Молодец! Дело сделала! Чайку зелёного хочешь?
Ответить она не успела. «I’m gonna swing from the chandelier» — протяжно запела Сиа, и золотой айфон заёрзал по столу.
— Да, да, Димочка, слушаю! Поняла, лапочка, да, всё! Всё! Скучаю! Целую! До завтра! Спасибо, родной! – щебетала в телефон Анька. Потом, закончив разговор, снова посмотрела на ногти:
— Вот чёрт! Смазала!
— Пустяки, — загадочно улыбнулась я. — У тебя будет масса времени!
На душе стало легко и спокойно. Во-первых, я радовалась за подругу — завтра явится на свет плод её девятимесячных отношений. А во-вторых — ну как же приятно хоть изредка наблюдать человека, полностью присутствующего в том, что он делает!

(C) Юлия Леденцова