ВЕСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ. МАРТ. Про студентов-иностранцев.

Из практики преподавателя русского языка иностранным студентам.
***
Сижу в методкабинете, листаю газетки. Вбегает преподавательница,
из пожилых.
— Боже! – кричит. – Он меня убьет!
Из коридора доносятся чьи-то вопли. Прислушиваюсь.
«Я ни девичка! » «Я ни девичка! Ни девичка! Я!
НИ! ! ДЕ-ВИ-ЧКА! » — надрывается кто-то мужским голосом.
Выясняется, что студент-сириец не сделал домашнее задание.
Объяснил, что просто забыл. На что бабулька-коллега, не задумываясь
о последствиях, хмыкнула:
— «Ну, память-то девичья, да, Саид? »
Мужик-мусульманин этого не перенес. Выпучил глаза, изошел
пятнами и принялся орать.
— Я ни девичка! Я мужчина! Ни девичка! Ни девичка!
Никакие попытки объяснить, что просто идиома такая, успеха
не имели. Так и орал, пока самому не надоело. Стоял в полуприседе,
сжав кулаки, и орал.
Горячий и гордый народ.

***
Зимняя сессия. Огромный, выше двух метров, чернокожий студент
сдает экзамен по языку специальности – география. Стоит перед
комиссией у доски с картой мира. Волнуется.
— Болша часта баверхнасти зимыли пакырыта вада.
Вадами. Брастите, вадой.
Комиссия понимающе кивает.
— Набрымер, ыздеси накодытса Сивэра-лидавытный акиан.
Африканский гигант водит указкой по верхнему краю карты.
— А скажите… — раздается дребезжащий голосок председателя
комиссии, пожилой доцентши. Негр испуганно таращит глаза
и замирает. Старушка-доцент роется в ведомостях.
— Скажите, пожалуйста… — бормочет она, отыскивая имя студента.
Находит. Студента зовут Муддака Бартоломэо Мариа Черепанго.
— Скажите, — решает обойтись без имени председатель
комиссии. – А почему этот океан называется именно так – Северный
Ледовитый океан?
Негр с минуту думает, разглядывая карту, потом переводит свой
взгляд на окно. За окном метель. Мрачные январские сумерки.
Ночью обещали минус восемнадцать. Большие, слегка желтоватые
глаза печально смотрят на комиссию.
— Бадаму то иму холана. Очин холана.

***
Занятие по фонетике. На доске — известное с детства:
«Шла Саша по шоссе и сосала сушку».
Студенты – шесть китайцев и один турок, пробуют повторить.
У турка со свистящими и шипящими никаких проблем, быстро
освобождается и роется в словаре. Китайцы худо-бедно
тоже справляются с любительницей сушек. Но особенность
их менталитета – всему нужен буквальный перевод.
— Что это – «сосала»? – спрашивает одна китаянка меня.
Турок водит пальцем по страничке словаря и зачитывает вслух:
— Сосать, отсосать, подсосать, высосать!
Изумленно поднимает брови и уважительно цокает языком.
Это тебе не турецкое «шургум-бургум бердык-кирдык».
Это – русский язык.

***
Письменные перлы, которыми снабжают студенты – особая вещь.
Здесь и глубина мысли:
«Чем больше я изучать, тем я меньше много».
«Уничтожать природу – задача важная. Поэтому я хочу стать
ветеринарном. Моя сестра – тоже собака-врач. Это важно для жить».
И особое видение нашей истории:
«Ломоносов – великая ученый. Толко он мог придумать такая
трудная грамматика».
«Командовал русской аримией генерал Михаил Кукурузов».
И просто своеобразный «олбанцкий»:
«Все в моей семье говорят по франкодзу суки».
«Я всегда педерил девушкам цветы иконведы».
«Вчера с друзьями я выл в театре».
«Я наблудил это в микроскопе».

***
Работу свою я люблю.
Среди поздравительных открыток, подаренных мне студентами,
любимая у меня — полученная на день рождения в первый год
работы:
«Дорогой брибодаватель! П@здавляем Вас, мадам Вашу мать! »