Новая пьеса. Антонина. Часть первая.

Антонина была женщиной уже не юных лет, но сохранившая остатки былой красоты. Семейная жизнь ее не заладилась и она одна воспитывала оболтуса Вовку, неполных 14 лет. Каждое утро у нее начиналось с разборки вчерашних «полетов» единственного чада. - «Ты зачем вчера привязал к хвосту кошки консервную банку?», - ворчала она, готовя завтрак. Вовка начал оправдываться, заранее зная, что мать не будет на его стороне. «А чего бабка Нюрка меня за уши таскала? Подумаешь, разбил окно в подъезде».
Тоне хотелось ответить, что вот и привязывал бы банку к бабке. Причем здесь ее кошка? Но это было непедагогично. Она махнула рукой на Вовку и, накормив его, выпроводила в школу. Когда Вова ушел, она вспомнила, что видела, как он пишет на двери соседки слово из трех букв. Надо было ему за это всыпать по первое число. Хотя, что еще ждать от ребенка, у которого отец заядлый выпивоха. Да, ему нужен отец. Но где его взять? Мысли Антонины плавно перетекли к платью, которое она видела в магазине напротив их многоэтажки.
Она представляла, как наденет это платье и в нее тут же влюбиться сосед с третьего этажа. Хороший такой сосед, положительный. Почему он одинок? Не пьет, не гуляет, ни с кем не скандалит. Каждое утро, сталкиваясь с ним в подъезде, Антонина надеялась, что он с ней заговорит. Она мечтала о том, что сосед обратит на нее внимание, они крепко подружатся и возможно станут одной семьей. Тогда, наконец, отстанет от нее ее бывший муж и прекратит надоедать ей, регулярно вымаливая деньги на пропой.
Тоня посмотрела на часы и поняла, что опаздывает. Она лихорадочно стала собираться на работу, захлопнув дверь, как ошпаренная выскочила из подъезда, понеслась к автобусной остановке. Не удержалась и, пробегая мимо магазина, взглянула на витрину. Платье все еще висело на страшном манекене без головы и манило Тоню яркой расцветкой.
Подъехал автобус. Антонина запрыгнула в его салон, и автобус помчал ее на работу. Тоня села возле окна и продолжила свои мысли о платье, о соседе и безобразнике Вовке. Мысли были мелкие не возвышенные. А что вы хотели? Жизнь такая.
Антонина приехала на станцию скорой помощи, ровно за пять минут до начала смены. – «Еще успею чайку попить с Верой-сменщицей», - подумала Тоня и пошла, ставить чайник. На станции все было как всегда. Молоденький санитар Игорек, учившийся в медицинском институте и подрабатывающий на скорой помощи, резался в карты с водителем из другой бригады. Второй санитар из бригады, в которой работала Тоня, Василий, жевал жевательную резинку и бездумно смотрел в потолок. Когда к нему кто-нибудь подходил и заводил разговор он закрывал рот ладошкой и отворачивался в сторону. «Опять с похмелья», - подумала Тоня, проходя мимо него.
Не успела она поставить чайник, как ее бригаду срочно вызвали.
Тяжело вздохнув, Тоня взяла бикс с медикаментами и поплелась к машине. Борис Евгеньевич, врач скорой помощи, подгонял ее суетливо размахивая руками, – «Быстрее, быстрее, Тонечка, что вы плететесь, как не живая, пациент ждет», его явно раздражала Тонина медлительность.
Игорек с Василием быстро вскочили в машину, Тоня уселась на кушетку, Борис Евгеньевич сел рядом с водителем и они тронулись.
Не обращая на тихую Тоню внимания, Игорек с Василием всю дорогу травили анекдоты. «Вот, даже они меня не замечают», - грустно подумала Антонина.
Приехали довольно быстро. Дом, в котором жил пациент находился всего в нескольких кварталах от дома, где жила Тоня. Она подумала о том, что возможно даже сталкивалась с ним. Ходили в одни магазины. Заходя в подъезд, Антонина обратила внимание на двух старушек, сидевших на лавочке. По большому счету ей наплевать было на пенсионерок, но на одной из них была надета кофточка, такая же, как у Тони. Тоне это не понравилось. «Оказывается, я одеваюсь, как старуха, разве на меня, такую несовременную обратит внимание сосед, кажется, его зовут Леонидом»,- с тоской подумала она.
Бригада скорой помощи во главе с Борисом Евгеньевичем поднялась на второй этаж, где в 13 квартире проживал пациент. Они долго стучали. Никто не открывал. Уже собравшись развернуться и уйти, не ломать же, вдруг увидели, что дверь резко распахнулась. Словно от порыва ветра.
Гуськом, проникнув в дом, медики заметили какую - то странную тень, мелькнувшую в сторону балкона. В коридоре было неуютно, сыро и холодно. Казалось, что ни попали не в жилую квартиру, а в подвал. Они прошли в комнату и увидели на разложенном диване тело молодого мужчины.
Тоня хотела пощупать пульс, но Борис Евгеньевич опередил ее и стал осматривать пациента. На первый взгляд ему уже не нужна была помощь, его можно было прямым ходим отправлять в морг. Губы были фиолетового цвета, лицо иссине-бледным. Казалось, оно излучало холодный лунный свет. Тоне стало не по себе от одного вида молодого мужчины распростертого на диване. «Такой молодой, почему он умер?», подумала Тоня. На живого он не был похож, не может быть живым человек с таким бледным лицом.
Вдруг Евгеньевич громко произнес, - «Пульс есть, хотя и слабый, кубик адреналина в сердце, быстро». Тоня вздрогнула, но не растерялась, она профессиональным движением вскрыла ампулу и, набрав в шприц лекарство, одним резким движением всадила иглу в грудную клетку больному.
Больной не шелохнулся и даже губы не порозовели.
«Грузите», - приказал Евгеньевич Игорьку и Васе.
Санитары быстро водрузили пациента на носилки и понесли его в машину. Тоня с Борисом Евгеньевичем последовали за ними.