Нравы сытой молодежи

По рунету ходит ролик про двух московских студенток-красавиц, которые на вопрос телевикторины «Что такое Холокост?» ответили на голубом глазу: «клей для обоев», – и выиграли приз зрительских антипатий. Девушек пригласили на радио «Свобода» побеседовать с председателем фонда «Холокост» Аллой Гербер, им даже что-то удалось припомнить: было, оказывается, гонение на евреев во время какой-то там войны. Очень глупо, с точки зрения девушек; да и кто это, кстати, такие – евреи? Кажется, это когда мама русская, а папа – нет.

Их еще спрашивали про Освенцим, и про фильм «Летят журавли», и сокрушенно кивали головами на их «нет, не слышала, не смотрела, я вообще-то другие фильмы люблю». Тут можно долго говорить про Холокост, про упадок нравов и среднего образования – но с ними как раз все понятно. Еще важнее другое. Мы как-то незаметно лишились общей исторической памяти – вот что важно. А ведь она у нас была одна на всех, кто родился в СССР, от пожилого узбекского чабана до гламурной московской хипстерши: Война и Победа как главные вехи и общие святыни.
 
Кому бы ни молились, кого бы ни проклинали теперь, но ведь все мы в дворовых играх были за «наших» и против «фашистов». И всегда, всегда где-то за плечами незримо стояли Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой, зрители и судьи всего, что с нами происходило. И даже чей-то бунтарский выпендреж с нацистской формой и символикой имел смысл только как восстание против очевидных и всеобщих святынь.

Всё, проехали. Теперь это клей для обоев. И если даже знать, что не клей, что на самом деле кого-то преследовали – это было «на какой-то войне» и «по-моему, очень глупо». Не вселенское зло, против которого все как один, и за ценой не постояли, и помнит мир спасенный – а просто «очень глупо». Нерационально как-то, в отличие от клея, а вот он как раз – вещь необходимая в хозяйстве. И очень важно выбрать правильный, если хочешь прочного уюта. Заботы этих девочек вполне понятны.
 
Девушке Свете из Иванова этой зимой тоже не могли простить, что она «стала более лучше жить» и этим вполне довольна. А как же наши идеалы, как же не до конца спасенный мир? Неужели Сережка и Витька погибли – за это бытовое и мещанское «более лучше»? Как спрашивал лирического героя одной песни его дед, не вернувшийся с войны: «ты отчего же так живешь, как будто свой башмак жуешь?» – а тот, пока не услышал вопроса, вроде как всем был доволен, кроме привходящих обстоятельств.
 
Это уже было несколько лет назад в фильме «Мы из будущего»: разболтанная и сытая молодежь нулевых вдруг попадает в военное прошлое. Парни наших дней лежат с теми самыми Сережкой и Витькой в грязи под обстрелом, идут в атаку, в которой поляжет полроты, не меньше – и среди грязи и крови находят высшие ценности. Вернувшись домой, будут они жить лучше и чище, подразумевает финал.
 
В нашем детстве не было такого кино, ведь встретиться с Сережкой и Витькой можно только тем, кто с ними уже расстался, а может, и не встречался никогда. И вставать ли с ними в один строй, это уже дело глубоко личное. Если кому-то милей рядовой Райан, инопланетный Аватар или доктор Хаус, то…мы ведь за свободу выбора, не так ли?

Это довольно обидно, но это естественно. Если мы жаждем воцарения Среднего Класса, который один и обеспечит нам прозрачные и честные правила игры, то не первый ли это признак его прихода? Девочкам нужны не героизм, не высшие ценности, не общенациональный пантеон, а вот такая плюшевая уютность и шаговая доступность: качественный клей для обоев, МакДак на Малой Бронной, Старбакс на Моховой.
 
Они такие, эти девочки, и всякий, кто пожелает изменить жизнь в нашей стране к лучшему, должен научиться разговаривать с ними, не пытаясь их переделать в качестве предварительного условия. После того, как к Свете из Иванова пришли всероссийская слава, она пожелала плюнуть в рожу тому журналисту, который ее ославил – и он, надо отдать ему должное, признал, что с полным правом. Никому не хочется, чтобы его гнобили за несоответствие светлым идеалам и безграмотность, а в особенности не стоит проделывать такое с избирателями.
 
Им можно рассказывать про холокост и демократию, или про великую Россию, или про христианство. Только они вряд ли запомнят, вряд ли оценят, если не уточним: а что изменится конкретно в их жизнях? Доступно объяснить, с примерами, понятными, как клей для обоев. А не так, как делалось это, к примеру, в девяностые, когда реформаторы в лучшем случае читали с экранов лекции по макроэкономике своему отсталому и «неправильному» народу. И не так, как зачастую сегодня проповедуют «за всё хорошее», не говоря ничего конкретного и не отвечая ни на одни вопрос.
 

 
Не спрашивайте их, что они смотрели и что читали, ничего приятного для себя не услышите. Спросите лучше себя: что мы можем им предложить?
 
инет