Соснови бруньки и ...

- Шо я чую, пани размовляе на нашеи мови?
 
- Ни, пани тренируеця
 
- Та цэ так файно звучить з ваших нижних уст.
 
- Вы мне льстите?
 
- Та ни, це вин так клиння пидбывае. Петро, перестань выкаблучуваця, пани мае чоловика.
 
Петро смущенно улыбается и уходит. А Ганна пытается общаться с нами на русском языке. Получается нечто среднее, но мы ее понимаем. Ганна очень привлекательная, она красится под блонд и у нее пышные формы. Кстати эти формы здесь приветствуются и на меня говорят шо я дужэ худэнька. Ганна подкладывает мне добавку и как мамочка говорит.
 
- Вам надо добрэ исты, а то ногами плэндать нэ будэ сыл.
 
Я уже знаю, слово «плэндать» означает передвигать. Короче, поступил совет, кушать лучше, чтобы хватало сил передвигать ногами. Наша компания дружно хохочет. Накануне нам Ганна рассказала историю и при воспоминании невозможно сдержать смех. Речь шла о Саре Абрамовне. А начиналось все так.
 
- Ганна, ты чем так пахнешь?
 
- Та цэ бруньки.
 
- Что такое бруньки?
 
- Соснови бруньки.
 
Говорит Ганна и протягивает мне ладонь с сосновыми почками. Маленькие и продолговатые сосновые почки волшебно пахнут. Я рассматриваю, они липнут к пальцам и запах! Я в восторге.
 
- Та бэрить вси як воны вам так сподобаюця.
 
Я заворачиваю почки в салфетку и сияю. Они уедут со мной в мой родной город. Они мои. Странные люди, все что нравится, хочется иметь рядом с собой. Но все же нельзя увезти. Этот необычно сладкий воздух, очень яркое небо, вкусная и полезная вода. Улыбки людей, яркая зеленая листва, шум голосов у бюветов. Невозможно увезти, останется все в памяти. Все будет со мной и внутри меня, все в моем сердце.
 
Наверное, у меня в этот момент промелькнула тень грусти. И Ганна это уловила.
 
- Та шо вы пани, вы тики приихали, шэ цилых пьять днив. Ось лучше послухайте, у мэнэ е одна подруга, вона тэж с Божьего народа, еврэйка, вона цила лэгэнда, а нэ жинка.
 
И дальше идет рассказ. Ганкиной подружке из Божьего народа в этом году стукнет девяносто четыре года. На ней явно благословение Всевышнего. В свои годы она при полной памяти, хорошей физической форме и самое главное с чувством юмора.
 
Когда-то Сара Абрамовна работала гримером в театре. Высокая и худенькая, она продолжала одеваться ярко и модно. Постоянно следила за кожей лица, накладывала маски, ежедневно пользовалась косметикой. Много гуляла, читала, заучивала стихи, слушала музыку, никогда не хандрила. И в очень редкие моменты, когда слегка заболевала, сохраняла присутствие духа и веры, что все пройдет.
 
Ежемесячно посещала участкового врача. Вот и в тот день она пришла к доктору на прием с определенной целью. Ей нужно было получить справку, чтобы затем в собесе ей выдали талон на бесплатное питание сроком на один месяц, что полагалось людям ее возраста с полным медицинским обслуживанием в местном санатории.
 
На приеме была новая доктор, она мельком взглянула на пациентку и затем перевела взгляд в карточку. Что-то показалось ей не так. Увидев в графе год рождения одна тысяча девятьсот восемнадцатый, она пристально посмотрела на пациентку.
 
- Вам сколько лет.
 
- В карточке указано.
 
Ответила Сара Абрамовна, оценившая ситуацию. Доктор, внимательно осмотревшая пациентку, спросила.
 
- Вы с кем пришли?
 
Сара Абрамовна улыбнулась и ответила.
 
- С мамой.
 
Комментарии, как говориться, излишни. У человека в шоке обычно сворачиваются извилины в каком-то броуновском движении. Сворачиваются - и разворачиваются... Примерно такое состояние и было у доктора. Для Сары Абрамовны такая реакция была уже обычна. И она погладила докторшу по голове и тихо вышла.