Андреева невеста.

Эльза Железняк

- Фрося, ты слышишь, пожар аль что? – Возле неё неведомо как появилась Настя, которую Фрося недолюбливала. – Хорош дремать, слушай!

Фрося приподняла от пахучего сена голову и прислушалась: точно, в посёлке бил кто-то в рельс. Она посмотрела по сторонам, но дыма не увидела.

- Настя, чего ты всполошилась? Вот докопним и пойдём домой, а там и узнаем что стряслось? А ты чего тут оказалась, ты же должна была быть за Кушнарёвкой?

- Да, я это, как тебе сказать… - замялась сельская сплетница,- а вот пришла тебе сказать, что твой Андрюха к Тоньке Капельке похаживает во двор, сама нынче видала.

- Знаю я. Можешь не переживать, всё согласовано.- Ответила, зевая Фрося, но в душе всё передёрнулось.

Андрей должен был зайти к соседу Капельке, но зачем он всё же был у них мне так и не сказал расстроилась Фрося.

- Ладно, хватит гутарить, работать надо-ть идти, - отряхиваясь от прилипших травинок, сказала Фрося. - Иди на свою делянку. Девчата, подъём, пора копнить, а то что-то в посёлке стряслось!


Все дружно стали снова разбираться по парам и брать валки, укладывая их в копёшки. Потом эти копёшки будут собирать и возить большими копнами на сенник, укладывая в скирды.

Сенокос горячая пора и нужно до дождей собрать всё сено. Когда девушки пришли домой пыльные, усталые и пахнущие дурманящими запахами, их ожидала страшная новость: началась война с немцами. Троих парней забрали в течение часа, а именно тех, кто работал трактористами, в их числе и Фросиного жениха, Андрея Халанского.

Каждый раз приходили повестки и из посёлка уходило до десятка парней и мужиков, а вместо них оставались бабы, старики и подростки. Уже не слышались заливистые девичьи голоса, выводящие песню или частушки, а чаще слышался громкий плач, кому-то пришла похоронка, в которой говорилось, что Ваш сын, муж такой-то погиб смертью храбрых. Каждое пришедшее письмо с фронта пересказывалось оставшемуся населению посёлка. Фрося не часто получала от Андрея письма, но всегда знала, где он и что с ним. И если раньше она стеснялась Андрюхиной матери тётки Фёклы, то теперь каждый день забегала, чтобы обменяться новостями. И вот пришла радостная весть, Андрюха писал, что отогнали клятого врага от Москвы и он на танке гонит их дальше. А потом пришла похоронка, подбили его танк и экипаж сгорел с танком. Фрося и тётка Фёкла почернели лицом и стали похожи на обугленные головёшки.

- Я пойду на фронт, мстить за Андрея. – Как-то сказала Фрося Андреевой матери. Та вскинула голову и посмотрела на девушку.

- Санинструктором пойду от райкома комсомола получила вот рекомендацию, и буду ждать повестку с военкомата.

- Фрося, да разве девчата воюют?


Фрося попала на курсы санинструкторов, где была самой старательной. Начальник курсов, осматривая вновь прибывших, обратил внимание на Фросю, как самую молодую и не очень крепкого сложения.

- Вас в госпиталь, а остальные - в казарму.

Фрося заплакала: «Как в госпиталь? Я тоже хочу на фронт»! Но начальник был неумолим, и Фросю отправили в близлежащий госпиталь, который располагался в каком-то доме культуры. Там ей дали койку в гардеробной, стены были надшиты фанерой, где уже обитало несколько женщин. Койка, тумбочка вот и всё её жильё, зато работа рядом. От раненых, шёл тяжёлый запах пота, гноя, крови и махорки, а ещё добавлялись и лекарственные, от которых у Фроси кружилась голова, и её тошнило. Но с каждым днём она втягивалась в эту непосильную работу и к вечеру падала замертво на свою солдатскую кровать. Девушка научилась обрабатывать раны, послеоперационникам подсовывать утки и многое чего ещё. Фрося повзрослела. И однажды в их госпиталь привезли раненного не очень тяжело, но потерявшего много крови генерала, и Фросю назначили смотреть ещё и за ним. Она была не глупой девушкой и упросила генерала взять её на передовую. Генерал пообещал. Окрылённая от радости она ног под собою не чуяла. И вот наступил день прощания. Были заранее оформлены все полагающиеся документы, попрощавшись со своими товарками, поехала, куда так стремилась, на передовую.

Вот теперь по-настоящему будет мстить врагам за смерть своего жениха и кроме Андрея никого не станет любить, а будет ему верной невестой. Мысли прервал гул самолётов, машина стала петлять, начали падать бомбы и взметать огромные столбы земли. Фрося прижала голову к коленям и крепко зажмурила глаза. Вокруг грохотало, выло, визжало. Машину хорошенько тряханула, и она остановилась, мотор гудел, а водитель лежал на боку, касаясь головой генеральского погона. Фрося рванула дверцу и ощутила дикую боль в руке и щеке. Она почувствовала горячие струйки чего-то, на неё падала на землю. Пришла в себя только тогда, когда взорвалась машина. Вот так, не доехав до передовой, ей посчастливилось вернуться в свой госпиталь и остаться в нём после лечения.

Замуж Фрося так и не вышла. Вернувшись с фронта, работала начальником почты и люди видели только левую щеку, правая была изуродована.