Жи, ши, чу, щу.

Жи, ши, чу, щу, зубы и нос .Все мы когда-то учились в школе и нас заставляли учить странные, на первый взгляд, правила:
«Жи, ши пишется с буквой и»;
«Ча, ща пишется с буквой а, а чу, щу — с буквой у»;
и множество других.
Многие это просто запоминают как факт и больше не возвращаются к нему, некоторые предлагают реформировать язык и убирать всякие разные исключения или выражают свой протест иными способами.

Так вот. В древнерусском языке на этапе формирования кириллической письменности звуки [ж] и [ш] в этих слогах были мягкими, или, как говорят лингвисты, палатальными. Впоследствии языковые процессы привели к потере палатальности, а также к замене звука [и] на [ы]. Письменность же сохранила архаичную форму слога. Впрочем, подобное временное отставание письменности от произношения — довольно обычное дело. Вот, к примеру, английская письменность — выдающийся пример живой архаики — практически полностью сохранила формы старого английского языка, а устная речь изменилась практически до неузнаваемости.

Вообще, в русском языке буквы и и ы, в отличие от многих других гласных букв почти всегда соответствуют своим звукам [и], [ы] (и почти не редуцируются). Единственное исключение тут — обозначение буквой и звука [ы] после уже указанных ж, ш, а также ц и непервообразных (образованных от других слов или пришедших из других языков) приставок (например, в слове сверхинтересный).

С ча, ща и чу, щу уже другая, не менее интересная история. Со школы нам известно, что все 10 гласных букв образуют пары по смягчению-йотированности: а — я, о — ё, у — ю, э — е. То есть вторая отличается от первой тем, что либо смягчает стоящую перед ней согласную, либо образует перед собой звук [й]. И выделяется тут разве что и, обозначающая хоть похожий, но другой звук. Однако, как выясняется такая вроде бы стройная система образовалась весьма спонтанно.

Из всех гласных букв, присутствовавших в первоначальной кириллицы, в современной русской письменности в том или ином виде сохранились лишь а (аз), є (есть), и (и), і (иже), о (он), оу (ук, ѹ), ъ (ер) и ь (ерь). Все, кроме ера и еря — производные греческих букв: α (альфа), ε (эпсилон), η (эта), ι(йота), ο (омикрон), ου (сочетание омикрона и ипсилона, которым в греческом передавался звук [у]). У букв ю и я — примерно одинаковая история. Они появились как лигатуры (слитные написания) буквосочетаний іоу и іа. Я настолько сильно изменилась, что лигатуру в ней уже не узнать, а вот ю — это просто іо с перекладиной. Хочется отметить интересный казус: из кириллической буквы оу образовалось и у, и ю, но в результате отбрасывания разных её половин. Так и получилось, что ю, по смыслу более подходящая на роль ё, оказалась с точки зрения современности не на своём месте. Похожая до наоборот участь постигла букву ы. Она произошла от лигатуры ъі (ер с иже). Уголок от ера отвалился уже после, приведя к ещё одному казусу — после твёрдой согласной стал стоять знак, по идее означающий мягкость, а не твёрдость.

Остались буквы э и ё. Это самые молодые буквы русского алфавита. История с возникновение буквы ё достатосно хорошо известна и освещена на просторах интернета: её предложила княгиня Дашкова в 1783 году на заседании. Видимо, мотивами, породившими именно такое её начертание стали: занятость лигатуры іо, до этого на месте ё писали именно іо, например, іолка; частое чередование [е] с вторичным [о] (напр. тёмный — темнеть) появившимся в 12-13 веках, но по традиции писавшимся через е; и повышенный интерес к западноевропейской типографике с её умляутами-диэрезами. Буква э изобретена некоторыми белорусскими грамматиками ориентировочно в 17 веке, использовав в особых падежных формах. Надо заметить, что практически нет исконно русских слов, где бы писалось э, за исключением, пожалуй, слова это и его производных — они все заимстовались, успешно приняв новую букву для обозначения нового для русского языка сочетания звуков. Впрочем, в результате самые молодые буквы так и остались в несколько стеснённом положении — часто оказываются йо и е там, где могли бы стоять они.

В связи с этим хотелось бы сказать отдельно о древнерусском фонетическом строе, а конкретно о фонотактике (законах сочетаемости). Древнерусская письменность не имела специальных обозначений мягкости или твёрдости согласных. Твёрдость и мягкость определялась тем, в каком окружении оказывался согласный, то есть была всего лишь разновидностью позиционных изменений. Так вот, перед гласными переднего ряда (это значит, что при произнесении язык сдвинут вперёд), а это [е], [и], [ь], согласные смягчались. А эти звуки обозначались соответственно буквами є, і, ь. В итоге образования лигатур с і образовались аналоги а, у, смягчающие стоящий спереди согласный, и лигатура ъі, которая выражала похожий на [и], но не переднерядный звук.

Особое положение ча, ща, чу, щу тут в том, что ч и щ мягки сами по себе и і после них в этих слогах была уже избыточна (видимо, этот гласный между этими согласными и другим гласным просто окончательно редуцировался, сливаясь с согласным). Впрочем, история буквы щ тоже интересна — изначально это вертикальная лигатура из букв шт, и именно из этого сочетания образовалось современное щ. Вроде бы, ничего похожего. Но не следует снимать со счетов замысловатую историю языка. Нам знакомы многие слова, где внутри корня чередуются различные звуки, например, [г] — [ж] в бегу — бежать, или [а] — [о] в зарево — зори. Среди них можно заметить и такие чередования как [т] — [ч’] (лети — лечу), [ст] — [щ’] (прости — прощу). Собственно, и [шт] имело свойство чередоваться с [ш’ч’], и собственно, вплоть до начала 20 века буква щ обозначала именно такую комбинацию звуков: [щ’ч’]. А что же случилось дальше? Дело в том, что [ш’ч’] — это была литературная норма прочтения буквы щ, а в просторечии она сливалась в уже знакомый нам протяжный звук [щ’]. А дальше всё до банального просто — к власти пришли совсем другие люди — из простого народа. И уже подогнали норму под себя. И с тех пор уже [ш’ч’] наречено простонародным.

И напоследок:
— Знаете ли вы, что поговорка „заруби себе на носу“ не имеет никакого отношения к вредительству лица? Оказывается, носом называлась специальная деревянная табличка для пометок на память, зарубок, которую носили с собой.
— Знаете ли вы, что поговорка „положить зубы на полку“ не имеет никакого отношения к вставным челюстям? Оказывается, она пошла от прях, для которых работа была главным источником пропитания, и если приходилось класть гребень (зубы) на полку, значит, что работы нет, а значит наступало голодное время.(использовались материалы интернет)