Киску жалко...

Всякий, кто приходил домой к Лерочке, неизменно удивлялся тому, какой необычный у нее кот: серо-голубой, с красивыми ушками и янтарными глазами. Будучи достойным представителем породы «русская голубая» он немного походил на перса сплюснутой мордой. Обожал сладости и при ходьбе ставил лапки выворотно, как балерина.
 
Денвер снисходительно выслушивал восторги, понимая шестым чувством, что говорят о нем, и с болью вспоминал тот день, когда ЭТО случилось.
 
Он тогда был годовалым котом, не маленьким, чтоб бегать за мухами, но и не старым, чтоб забыть эту забаву. Дверь на балкон была открыта. И он выскочил туда вслед за одной очень жирной мухой. Он мог ее поймать: он успевал. А, если не успевал, то у него были время и место, чтоб развернуться на привычных метрах балкона и вбежать обратно в комнату. Но что-то пошло не так.
 
Хозяйка оставила веник, прислоненным к стенке, и Денвер его испугался. Вот почему вместо разворота пришлось подпрыгнуть, защищаясь, а потом все вышло из-под контроля. Денвер успел издать только пронзительное и отчаянно «Мррря-а-а!!!» и рухнул вниз. Приземлился он на лапы, как и все кошки, только высота была приличная, поэтому и носу тоже досталось. Идти Денвер не мог. И даже мяукнуть не получалось, в носоглотке все булькало. Так и лежал, породистый бедняга…
 
Казалось, целая вечность прошла, прежде чем из-за угла дома выбежала с полотенцем на вымытой голове Лерочка: рыдая, она подняла своего подаренного на день рождения кота и понесла обратно на пятый этаж.
 
Потом Денвер долго поправлялся. Нос так и остался сплюснутым, лапы срослись непривычным образом, отсюда и выворотность походки. "Порода", - говорили уважительно гости, поглядывая на ота.
 
А Денвер умывался, делая вид, что не слушает и ненавидел гостей за то, что они восхищаются его уродством (такая морда при его породе - это же кошмар!) и за то, что напоминали ему каждый раз ТОТ день... Он всё проживал заново.