Москвички

МОСКВИЧКИ
 

Звонок. Осторожные шаги за дверью и короткий приглушенный разговор.
- Кто?
- Телемастер.
Хозяин квартиры, высокий  белобрысый юноша  осмотрел меня долгим изучающим взглядом.
- Дима, - представился  он.
В прокуренной комнате четверо молодых  людей рассматривают меня с настороженным любопытством. От странного  запаха какого-то незнакомого лекарства немного першит в горле. На столе среди тарелок с окурками мрачно возвышается тело разобранного  телевизора.
- Мы пытались его починить, потрошки только  вынули, но ничего не получилось, - оправдывается хозяин.
На вид ему двадцати пяти. Красивый,  уверенный в себе.  Твердый,  умный, но немного блуждающий взгляд.
- Дима, после такого потрошения очень трудно восстановить телевизор, - набиваю цену я, - но  попробую, возможно, что-то получится.
- Я не помешаю, если буду рядом? – спрашивает хозяин.
- Нет, находитесь там,  где Вам удобнее.
После получаса ремонта любопытство Димы и его гостей медленно умирает. Ребята смелеют, оживленно перемещаются по квартире, словно ищут чего-то.
Дима прилег на диван. К нему подсела девушка с милым, но каким-то усталым  лицом. Ее руки в тонких красивых браслетах на запястьях  нежно поглаживали  локоть юноши.
- … за триста баксов отец  устроил меня в палату для депреснячек, подальше от нашего отделения. Хотя Кислый нашел меня и там. Ломка была жуткой. Трижды больные тетки вызывали врачей, я рвала мурцовки и выдергивала иглы капельниц из вен. Потом они спрашивали: «Кто такой Дима?»  За три дня они узнали все, даже наши любимые позы. Бабам за пятьдесят, а смотрели на меня, как на инопланетянку. В бреду я звала тебя… - ее тихий полушепот напрягал мой слух
- Профессору Горянскому тебя показывали?
- Да.
- Сколько он тебе отмерил? – безучастно спросил Дима.
-  Разогнул два пальца…
 
- Наркоманы! Притон! – страшная догадка сверкнула в моей голове. Вот откуда этот странный запах!  Нужно скорее заканчивать ремонт. Все равно ничего не заплатят. А работы еще много…
 
- Атас! Менты!  Воронок! –  резкие крики хлыстом обожгли  уши.
- Вот так влип! Сейчас ворвутся менты, наверняка в масках, уложат всех ударами на пол. Обыск, обезьянник, а может и СИЗО, докажи, что ты телемастер. Документов никаких. По возрасту посчитают за пахана. Хата наверняка паленая.  Затем шмон дома, соседи-понятые. В лучшем случае буду свидетелем на суде. А потом месть наркоманов, - с невеселыми раздумьями я отключил паяльник,  нащупывая глазами свободное место на полу.
Квартира вмиг опустела. Только Дима невозмутимо лежал на диване.
Прошло несколько минут, ОМОН не появлялся.
- Пролетел мимо! – услышал я спасительные слова.
Через минуту квартира вновь наполнилась молодыми людьми. Девушка в браслетах села подле Димы снова.
- Я в Москве был. С Черепом встречался. Покружил он меня по белокаменной, - тихо говорил Дима.
- Дим, а как тебе москвички, они красивые? – тонкие дворянские руки девушки поправили волосы на лбу лежащего с запрокинутыми руками парня.
- Красивые. Но наши лучше. Знаешь, при всем шарме  у москвичек есть один недостаток. У них очень большие ступни на ногах. Представляешь, знакомишься с девушкой, с виду очень милой, в азарте смотришь на ее ноги, а там, … сорок второй размер.
Дима, словно заядлый рыбак, разведенными  ладонями продемонстрировал девушке размер женской ноги.
- В Золушки не годятся?  - она слегка улыбнулась.
 
- Гм… Телевизор в порядке, принимайте работу, - робко доложил я.
-  Отлично. Сколько? – со спокойной уверенностью вождя Дима пристально посмотрел в глаза.
- Тридцать пять.
Он протянул пятьдесят гривен.
- Возьмите, это за дискомфорт, который мы Вам доставили. «Не мокро ли ножкам?» - лукаво спрашивали его глаза.
 
Домой я возвращался пешком. К каждой встречной девушке я примерял лицо ангельски красивой наркоманки. Через год – два ее не станет. Да и Димы, наверняка, тоже. Но они говорят об этом так буднично. Яркая наклейка на давно выпитой бутылке чудесного вина, бабочка, надышавшаяся отравы. Скоро наркотическая игла приколет ее к своему жуткому стенду.
Всплывшая из памяти печальная песенка Вертинского навевала грусть - «…кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы…твой сиреневый трупик найдут на скамейке в саду».
…Москва. Москвички.  Неестественные размеры их ножек. Какая чушь. Я протянул руку в карман – пятьдесят гривен приятно шуршали в пальцах.
 

Через полгода судьба забросила меня  в Москву. Странно, но при виде красивых молодых женщин я почему-то полоумно смотрел на их ноги.
 

Дима больше никогда не звонил.
 

 
Александр Гречишный