День рождения Белки.

ЧТОБЫ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ЗАБЫВАТЬ, Белка повсюду в доме развешивала памятки.

На одной такой памятке было написано: «Буковые орешки».

Эту записку Белка перечитывала довольно часто. И тогда всегда говорила: «Ах да, буковые орешки! Хорошо, что вспомнила». И она поворачивала к буфету и немного погодя уже сидела перед тарелкой сладких или пареных орешков.

Другая записка гласила: «Муравей».

Когда ее взгляд падал на эту записку, она кивала и думала: «И то верно, пойду-ка проведаю Муравья». Она спускалась по стволу бука и шла к его дому, крича уже издалека: «Муравей! Муравей!» И немного спустя они сидели на травке на берегу реки и болтали обо всяких вещах, которые невозможно забыть и в то же время невозможно запомнить. Частенько они сидели так часами.

На третьей записке было написано: «Гляди веселей».

«Эка», — думала Белка, читая эту записку. Она пыталась тогда изо всех сил глядеть веселей. Но если она в этот момент не глядела весело, то глядеть веселей бывало очень трудно. Муравей как-то раз попытался объяснить ей, как нужно действовать, но изложение было таким длинным и путаным, что Белка ничего не поняла.

Эта памятка была, в сущности, довольно нелепой, сознавала Белка. Но снимать ее не снимала.

Где-то в темном уголке, в который Белка почти никогда не заглядывала, висела еще одна записка. Она была запрятана так, что Белке случилось прочесть ее всего лишь однажды. На записке было написано: «Мой день рождения».

Однажды утром, когда Белка уже дважды перечитала записку «Буковые орешки» и задумчиво постояла перед запиской «Гляди веселей», на глаза ей вновь попалась третья памятка.

«Мой день рождения», — прочла она.

Она хлопнула себя по лбу, зажмурилась и воскликнула: «Ну точно! Чуть не забыла! Мой день рождения!»

Сердце у нее забилось.

Ее день рождения был почти на носу.
Тоон Теллеген. «День рождения Белки»
БЕЛКА ВЫШЛА ЗА ДВЕРЬ И УСЕЛАСЬ НА ВЕТКУ ПЕРЕД ДОМОМ.

Было раннее утро. Светило солнце, вдали распевал дрозд. Белка подобрала кусок бересты и написала:

Дорогой Муравей,

Придешь ко мне на день рождения?

Послезавтра. Белка

Потом, на другом кусочке коры, она написала: «Дорогой Слон», и потом: «Дорогой Кит», а затем: «Дорогой Земляной Червяк».

«Хочу, чтобы все пришли, — думала она, — ну буквально все».

Она писала в течение нескольких часов, и к полудню стопки писем лежали перед ней, и позади нее, и рядом с ней. Груда писем выросла до крыши.

Закончив очередное письмо, она думала: «Ну вот, всех пригласила». Но потом вспоминала еще кого-нибудь. «Дорогой Колибри», — начинала она снова. Или: «Дорогой Песец». Или: «Дорогой Морской Конек».

Солнце уже клонилось к закату, и больше Белка никого не могла припомнить. Она думала и думала, написала еще одно письмо Кузнечику, вновь задумалась и сказала самой себе: «Нет. Никто больше на ум не идет.»

Тут поднялся ветер и подхватил письма. Сильно стемнело, и вокруг Белки все шелестело и шуршало. Письма покружились вокруг нее и, наконец, разлетелись по лесу.

Некоторые тут же вновь начали опускаться вниз и поплыли по реке, к Щуке, Карпу и Колюшке. Другие зарылись в землю — для Крота, Земляного Червяка и других подземных жителей. А иные пронеслись через лес, в пустыню, к Верблюду и Песчаной Мухе, и в океан, к Киту и Кашалоту, и Морскому Льву, и Дельфину.

Белка глубоко вздохнула и вернулась в дом. «Все придут, это уж точно» — подумала она. Тут ей на глаза попался листок на стене, на котором было написано: «Буковые орешки», и она тихонько пробормотала про себя: «Ну да, конечно. Не мешало бы перекусить.»

Опустошив две глубокие тарелки сладких буковых орешков, она забралась в постель и, подумав напоследок: «Они все придут, все…», укуталась одеялом и уснула.
Тоон Теллеген. «День рождения Белки»

с любовью, бывшая Белка-Мак